помощник, с крайне расстроенным видом убирая пластинку импланта в карман.

— Кстати, по поводу задания, — с улыбкой произнес следователь. — Я ради интереса нажал отказ от задания и знаешь что мне выдали? Отказ от квестов учителя приведет к снижению вашей репутации. Вы уверены? Что за репутация, Дим?

Ого, я сам впервые о таком слышу. Быстро залез в расширенную справку, пролистал подробную информацию что это такое и вслух выдал вердикт:

— Репутация — это особый ресурс, который позволяет учителю руководить своими учениками. Выполнение заданий учителя, прокачка навыков согласно планам учителя и прочие положительные с точки зрения учителя действия ученика ведут к повышению его репутации. Чем выше репутация у ученика, тем больше ему дается опыта, и больше выдается уникальных наград. При невыполнении заданий учителя, а также при недопустимом, с точки зрения учителя поведении, репутация ученика снижается. Вплоть до обнуления всего опыта и наград. Обнуление опыта приводит к смерти ученика.

+ 1000 опыта. Озвучен важнейший принцип учительства.

На некоторое время среди нас повисла тишина. Все обдумывали сказанное мной.

— Очень забавно, — с усмешкой произнес Ишустин, — звучит фраза: положительные с точки зрения учителя действия ученика. Это что же получается — если ты, например, любишь баловаться человечинкой, то и каннибализм своих учеников будешь одобрять. И за это им будет идти репутация. Оч-ч-чень интересно.

— Получается так, — пожал я плечами. — Поэтому и устанавливаться имплант учителя должен был специально обученному человеку. А не мне.

Ишустин молчал, переваривая услышанное, внимательно разглядывая узор асфальта рядом с машиной.

— Ты же нормальный парень, Димон! — хлопнув меня по плечу, уверенно сказал Степаныч. — И поступать будешь правильно! Так что не ссы, если что подскажем, поможем, наставим на путь истинный.

— А если он не захочет вас слушать и попросту обнулит всех несогласных? — с иронией в голосе спросил Сергей, вертя между пальцами пластинку импланта. — Или прикажет убить всех чело…

— Сколько ты, говоришь, нужно солдат с имплантами, чтобы остановить Рой? — перебивая его, выпалил следователь. — Несколько миллионов? Несколько миллионов супербойцов беспрекословно, под страхом смерти, подчиняющихся тебе лично? Хм. И я в их числе…

Мы стояли в глухом дворе, под отцветающей сиренью, повядшие грозди цветов безвольно свисали вниз, всё еще издавая свой пьянящий аромат, а трое моих спутников молчали и подозрительно рассматривали меня.

— Если вас это успокоит, — начал я после продолжительного, тягучего молчания, — то после того как угроза Роя разрешится любым из способов, то есть или они нас или мы их, учитель не сможет изменять или как-либо влиять на репутацию учеников.

Ишустин молча, едва заметно кивнул, словно понял и принял смысл моих слов. А вот Сергей явно не догнал:

— Но зачем? Нафига давать учителю такую, можно сказать, абсолютную власть над своими учениками? Даже на время. Не понимаю.

— Затем, — начал я, закипая. Громким злым шепотом, стараясь не сорваться, но ярость вырывалась сквозь сжатые зубы и я еле сдерживал себя. — Что к нам летит! Гребаный! Злоедучий! Рой! Который уничтожит все вокруг! И только учитель может создать заслон! А если всякий долбоклюй, обретя супернавыки, решит не подчиняться одной! Единой! Общей! ЦЕЛИ! То все пойдет по одному месту! И Земля сдохнет! Вместе со всеми самостоятельными долбоклюями! Поэтому учитель имеет неограниченную власть!

— Ладно-ладно, я тебя понял, — Сергей примирительно поднял ладони вверх. — Не злись.

Я пнул по колесу, вымещая в удар всю ярость, и успокаиваясь сказал:

— Поехали уже, надо застать этого генерала дома.

Сегодня суббота, выходной день. И мы надеялись, что сможем поутру перехватить нашу жертву до того, как он куда-либо соберется. Поэтому, решив, что обсудим все вопросы потом, после, поехали убивать генерала ФСБ.

Мы кружили по улицам, неслись по кольцевой, пылили по просёлочным дорогам, с каждой минутой приближаясь к цели. Дом преступника находился на краю небольшого поселка, поэтому, оставив машину в лесочке, старясь не отсвечивать, начали приближаться к высокому забору, обозначавшему окончание нашего недолгого путешествия.

Залегли в кустах, изучая окрестности. Впрочем, чего-то особенного разглядеть вряд ли удастся — трех с половиной метровая ограда из листов рифлёного металла не сильно этому способствовала. Не любит наш генерал публичность.

— И каков наш план? — спросил Степаныч, когда мы всласть насмотрелись на зеленый забор.

— Проникаем внутрь, ищем цель, ликвидируем ее, — решительно ответил Ишустин.

— Вон там, — указал пальцем Сергей, — камера видео-наблюдения. А вон там еще одна.

— Зато там, — ткнул я, — мертвая зона. Если зайти слева и пройти под камерой, то можно будет перелезть через ограду, не засветившись.

— Кто пойдет первый? Чур не я, у меня еще нога не до конца фунтациклирует.

— Значит я, — пожал плечами следователь. — Я это начал, мне и лезть.

— Подожди, не торопись, — я схватил за рукав уже поднявшегося Ишустина. — Если там за забором начнется какая-то заварушка, у меня наибольшие шансы выжить и дать отпор до тех пор, пока вы все перелезете. Так что я первый.

Встал и пригибаясь, постоянно контролируя положение камер видео-наблюдения в пространстве, начал приближаться к забору. В принципе, я понимал, почему они расставлены так небрежно, с такими слепыми зонами. Ну какой дурак решится залезть в дом генерала Федеральной службы безопасности.

Вплоть до сегодняшнего дня таких не находилось. Мы первые.

Прислонил ладонь к уже теплой поверхности металлической ограды. Чуть побарабанил по ней, определяя толщину. Тонюсенький, не больше миллиметра лист. Пожалев, что не захватил с собой перчаток, подпрыгнул, схватившись за острый край.

Аккуратно подтянулся, чувствуя, как металл режет кожу пальцев, как он начинает гнуться под моим весом. Капельки крови потекли по ладоням вниз, ныряя в рукава.

Ерунда.

Отмахнулся от предложения включить игнорирование ран. И так заживет как на собаке, даже лучше.

Высунул голову из-за забора, осматривая внутреннюю планировку. Садовые деревья, нежно-зеленая, коротко постриженная трава между ними, вдали виднеется бордовая крыша дома. И никого в прямой видимости. Можно лезть.

— Давайте за мной, — тихо шепнул своим напарникам.

Перекинул ноги через край, стараясь загнуть его, чтобы ползущие за мной следом лишний раз не порезались. С осторожностью перекинул тело и спрыгнул вниз.

Не вовремя пришла мысль о сторожевых собаках.

Не вовремя, потому что я услышал опасное и грозное «ррр» совсем рядом от себя. Неторопливо, без резких движений оборачиваюсь на звук.

Две здоровые собачары неопределенной породы,