с открытой дверцей. И взгляд у красавчика-майора пытливый и пронзительный, как у собаки-ищейки, устремлённый на каждого из приближающихся прохожих. Высматривает майор знакомые лица. Ищет и, конечно, не упустит своего!

– Приплыли, – сказал Данила, печально кивнув на уазик. – Не иначе меня или тебя пасут.

– Или обоих.

– И кто же их послал на наши головы?

– Их учить не надо.

– Колосухин небось?

– У него и у дежурного телефоны, – совсем заскучал Шаламов, косясь на пивную бочку. – Может, всё же проскочим? Короткими перебежками.

До бочки было рукой подать. Отсюда уже ласково улыбалась им обоим чистюля Нюрочка. Но до уазика было ближе.

Майора Серкова учить не надо. Майор Серков умело занял позицию. Мимо него проскочить невозможно и зайцу. Известна бдительность чекистов. Они ловки на эти штучки. Сержант, присев на корточки, уже обсуждал с Родькой преимущества резины перед железными колёсами красного самосвала, а Светка смеялась на руках у майора Серкова, разворачивающего ей шоколадку «Алёнка», неизвестно откуда взявшуюся.

– Вот бандюги! – не сдержался Шаламов. – На дикой козе их не обскакать.

– Пустое дело, – смирился и Ковшов. – Может, лучше пригласим и их по кружке? Рабочий день как-никак закончился давно. А завтра выходной.

– У них-то? – не проявил оптимизма Шаламов и совсем обречённо добавил: – Счастливые часов не наблюдают. Это про них.

– А я голову-то ломал…

– Приветствую вас, друзья! – издалека озарил их белозубой улыбкой майор Серков, бережно опуская Светку на землю, и двинулся навстречу, протягивая руку. – Как живы-здоровы?

– Вашими молитвами, – буркнул Шаламов.

– Прекрасно, – не слушая ответа, не останавливался Серков. – Сегодня весь день палило. А выглядите оба, как из бассейна. Свежи и бодры.

– Прокуратура заботится о своих кадрах, – в тон задушевному майору ответил Ковшов. – Не нас стережёте, Валентин Степанович?

– В самую точку, Данила Павлович, – озарился радостью Серков. – В самую точку.

– Стыда у вас нет, – щёлкнув зажигалкой, закурил Шаламов. – Люди, можно сказать, отпахали за отчизну и его величество закон, истерзаны муками неусыпного бдения за злобствующим криминалом…

– Как?

– А их ловят, как шпану какую-то на углу…

– У пивной, так сказать, бочки, – закончил за приятеля Данила.

– Ни в коем разе, – отступился майор. – В такую жару пивка не грех. Я бы и сам…

– Что? – вспыхнул не хуже огонька своей сигареты Шаламов.

– Тем более ехать через весь город. Выдохнется всё за пятнадцать минут, – не моргнув глазом, обнадёжил майор.

– Серьёзное что-нибудь? – меняя тон, спросил Ковшов.

– Труп.

– Какой ещё труп? – недоверчиво поднял глаза Шаламов. – Откуда у чекистов трупы? Вы же все за живыми шпионами гоняетесь?

– Убийство, Владимир Михайлович.

– А вы здесь при чём?

– Объясню, простите, всё по дороге.

– Погоди, майор, а детишки? – спохватился Шаламов. – Я Светку куда дену? Да и следственный портфель в аппарате?

– Мы уже позаботились. – Серков оглянулся назад, дожидаясь кого-то. – А в облпрокуратуру заедем за всем необходимым. Кстати, Колосухин просил ему позвонить, Данила Павлович. Как возможность появится.

– Теперь только из аппарата, – с лицом мрачнее тучи ответил Ковшов, выглядывая за спиной майора того, кого тот дожидался.

Но делать ему этого не пришлось, Очаровашка, как он и догадывался, уже подбегала к ним.

– Вот и Валентина… Николаевна, – затянул майор. – Скорая вы на ногу. Я позвонил из автомата. Только что. Рядом проживаете?

– А Светка как же? – не унимался Шаламов.

– Я отвезу, Володь, – задохнувшись от бега, ткнулась Даниле в плечо Очаровашка. – Сейчас вот Родьку соседке сдам. И к Татьяне махну. На автобусе.

– Вот забота, так забота, – развёл руки обескураженный, но довольный Серков, – настоящая жена прокурора. Спасибо, Валечка.

– Ну что вы, – ещё сильнее прижалась к Даниле Очаровашка. – А что случилось, Дань?

– У нас вечно: то понос, то взрыв атомной бомбы. Пока разберёмся, – буркнул Шаламов и щелчком отбросил докуренную до пенька сигарету.

– Чего, чего? – не понял Серков.

– Да так. Ностальгия, – полез Шаламов на заднее сиденье уазика.

Чмокнув Очаровашку в щёку и взъерошив волосы на голове сынишке, последовал за ним и Ковшов.

– К вам, в аппарат? – лишь только тронулся автомобиль с места, заспешил майор.

– Туда, – кивнул Ковшов, – Колосухина-то уже дома словили?

– Нет, – обернулся тот и развернулся к ним. – Виктор Антонович ещё на месте был, но уходил.

– Что же стряслось-то? – Шаламов задымил вторую сигарету.

– Чепе, Владимир Михайлович. Совершеннейшее чепе!

– Я же угадал, атомный взрыв, – не сдержался Шаламов. – И всё-таки?…

– Резонанс может быть непредсказуемый.

– А без эмоций? – остановил майора Ковшов.

– Поподробнее? – Тот скосил глаза на сержанта за рулём.

– Насколько можно.

– Я тогда сначала. Введу, так сказать, вас обоих в курс дела. Но Виктору Антоновичу я уже докладывал.

– Он трупом заниматься не будет, – напомнил Серкову Шаламов и хмыкнул. – Судмедэксперта-то предупредили, куда выезжать?

– Я решил этот вопрос, Данила Павлович, оставить на ваше усмотрение.

– Сейчас определимся по ходу вашего рассказа.

– Рассказа? Да-да. Конечно… – Майор постепенно успокаивался. – Так вот, с месяц назад по поручению сверху мы начали разработку задания. Нам сообщили, что участились ограбления мест отправления религиозных культов. Надо было проанализировать ситуацию на местах.

– Церквей, что ли? – подал голос Шаламов.

– Кражи в храмах, склепах и даже надругательства в кладбищенских часовнях, – кивнул Серков. – Были случаи значительных хищений в известных церквях столицы, Ленинграда, Киева…

– Но этим же милиция занимается? – не унимался Шаламов. – Их подследственность.

– Начальству, как говорится, – пожал плечами Серков. – В поручении предлагалось отследить динамику за пять лет, а дела и отказники за последние два-три года даже посмотреть.

– А вот этим занимается прокуратура, – опять вставил Шаламов. – Наверху у вас не знают, что ли?

– Мы не в порядке надзора, Данила Павлович, – нашёл в зеркале глаза Ковшова майор, не глянув на его дотошного приятеля. – А сами понимаете, в качестве… ознакомления. Кстати, должен сказать, некоторые выводы дознавателей милиции, мягко выражаясь, не выдерживают критики. Но это, как здесь замечено, ваше дело…

– Менты особенно не церемонятся с мелочовкой. – Шаламов выбросил в открытое окошко окурок. – И подсочинить они мастера.

– Я бы не назвал это мелочёвкой. Встретились факты не только курьёзные, как говорится, – не согласился Серков, – но серьёзные.

– Это что же за факты? – заинтересовался Ковшов.

– Я о свежих, прошлогоднее, думаю, не стоит ворошить?

Ковшов неопределённо качнул головой, подумав, буркнул:

– Определимся, смотря по степени тяжести.

– В Покровах имели место несколько краж старинных предметов культа. Все в ночное время совершены. Со взломом.

– Что стащили-то? – заёрзал на сиденье Шаламов.

– Серебряную утварь. Евангелие несколько штук в древних серебряных окладах, потиры такие же, крестики семнадцатого века.

– Чудеса! Неужели попики сами такое добро не растащили? – не удержался Шаламов.

– У меня есть сведения, что пропали вместе с ценностями и некоторые церковные книги из библиотеки самого архиепископа Афанасия.

– А это ещё кто