class="p1">– Угу, – мычит, не отрывая взгляд от своего телефона. – Кофе готов, – указывает свободной рукой на небольшую чашку с блюдцем на столе.

Отлично. То, что сейчас нужно.

– Что нового пишут? – интересуюсь у него, делая небольшой глоток, обжигающий горло.

От него не дождаться ответа, он полностью поглощен своим гаджетом, но, должен отметить, выглядит так, будто заново родился. Похоже, что и проснулся он рано. Неужели Стиви бессмертный?

– Тебе стоило разбудить меня пораньше, – продолжаю привлекать его внимание, и мне это удается. Он наконец-то отрывает глаза от своего долбаного телефона.

– Кор, тебе необходимо как следует выспаться. На следующей неделе у нас плотный график выступлений. Поэтому ты мне нужен живой и здоровый.

Его «Эппл» издает звуковой сигнал входящего сообщения. С ним без толку о чем-либо разговаривать, когда в его руках эта штука.

– Блондинка? – обжигаюсь кофе во второй раз.

– О, да, – продолжает ловко печатать на своем телефоне ответ.

– Ладно, меня ждет мой черно-белый друг. Кажется, ко мне вернулось вдохновение.

Делаю последний глоток, поглядывая на Стива. Тот нервно потирает шею. Мне знаком этот жест. Твою мать, что еще?

– Вообще-то…

– Не тяни.

– Черт, – вырывается из него с выдохом, – он в ремонте.

– В каком, мать твою, ремонте? – еле сдерживаю себя.

Это уже не смешно.

Я резко разворачиваюсь и мчусь в гостиную, где обычно стоит мой музыкальный инструмент. Стив плетется за мной следом, что-то там мямля о сногсшибательной вчерашней телочке, которая его напоила и заставила «сыграть» на моем фортепиано.

Они, что, совсем охренели?!

– И что мне теперь прикажешь делать? – разочарованно смотрю на то место, где еще вчера покоился незаменимый помощник для моего творческого процесса.

– Ой, да брось расстраиваться, чувак, – начинает лебезить передо мной менеджер. – Отдохни сегодня: сходи развейся или поплавай в бассейне, можешь даже без плавок, я подглядывать не буду, – добавляет шепотом с широкой ухмылочкой. – Хотя, что я там не видел.

Стив продолжает хохотать над своей неудавшейся шуточкой.

Тот час же замолкает, когда не получает от меня никакой реакции, кроме вопросительного взгляда. Неисправимый идиот.

– Ну или… побренчи в студии на клавишах синтезатора. Кор, не делай из этого большую проблему.

– Во-первых, – подхожу к нему вплотную, – я не бренчу. Во-вторых, сам знаешь, по какой системе я работаю и пишу музыку, и, в-третьих, мне необходимо мое фортепиано. Здесь и сейчас. А… И, в-четвертых, я просил не трахаться на нем! – добавляю, повышая свой голос.

Я заметно расстроен и нереально зол на него. Но, похоже, мой друг не собирается реагировать серьезно на сложившуюся ситуацию. Удивительно, ему все всегда сходит с рук и удается превратить в тупую шутку.

– Она хоть кончила? – теперь уже я посмеиваюсь над ним.

– Пошел ты, – отмахивается от меня, собираясь уйти, но передумывает.

У меня есть одна идея, как провести сегодняшний день в компании недостающих мне клавиш, и я тут же ее использую. Вытаскиваю телефон из кармана своих джинсов, набираю номер телефона мистера Андерсена – хорошего друга и компаньона моего отца.

– Кому звонишь? – интересуется Стив, указывая подбородком на мой телефон.

– Одному старому знакомому, – слышу продолжительные гудки в трубке.

Мистер Андерсен не против того, чтобы я приехал в школу искусств и позаимствовал на пару часов необходимый мне инструмент. Но в ответ он попросил об одолжении: помочь в проведении занятия классического танца под мой музыкальный аккомпанемент. Мне ничего другого не оставалось, как согласиться. Для меня это был единственный выход, иначе сегодняшний мой настрой и вдохновение на написание необходимой мне мелодии пойдет коту под хвост. И все благодаря кому? Стиву еще повезло, что я не умею долго злиться. Да и времени сейчас на это нет, поэтому я хватаю свой телефон, бумажник, ключи от машины и направляюсь к выходу. Заодно и мозги проветрю.

– Эй, – слышу веселые нотки в его голосе, – закадри балерину, дружище.

Стив появляется в дверях, когда я уже одной ногой на крыльце дома.

– Правда, они все плоскодонки, с походкой Чарли Чаплина, но их растяжка… – мечтательно закатывает глаза к небу, прикусывая нижнюю губу, – если что, я в деле, чувак.

Какого лешего он врет?

– Что-то не припомню я ни одной балерины в твоих дьявольских объятиях.

Менеджер прыскает со смеху.

– Какая разница: балерина или порнозвезда, главное – с растяжкой до ушей.

Вот похотливый ублюдок.

– В любом случае, она не будет в твоем вкусе, – пальцем указываю на него. – Тебе назло.

– Счастливого пути, Кори, – прикидывается моей мамочкой.

Не оборачиваясь, выставляю ему средний палец и слышу в ответ его громкий хохот, а затем хлопок входной двери.

Глава 3.2

* * *

Белые и черные клавиши мягко утопают под подушечками моих пальцев, воспроизводя тончайшую классическую мелодию.

Я нахожусь в окружении десяти юных балерин и пожилой женщины – их педагога, сижу за фортепиано в балетном зале, проигрывая по нотам небольшие кусочки музыкальных партий на уроке по классическому танцу. Благодаря музыке здесь царит спокойная и уравновешенная атмосфера. Но когда ненароком кидаю взгляд на танцовщиц, становится очевидна их напряженность и концентрация, направленная на верное исполнение каждого движения. В перерывах между отработкой партий танцевальных движений, все, как одна, внимательно и заворожено слушают своего балетмейстера. Даже я – парень, сейчас не привлекаю их внимания так, как эта строгая женщина в возрасте.

Хорошо, что их занятие длится недолго. Всего лишь час. Затем у меня будет целых два часа наедине с фортепиано.

Прошла примерно половина времени, и девушки перешли ко второй части своего занятия. Как я понял, от станка, прикрепленного рядом с огромными зеркалами, на середину зала.

После произнесения хореографом какого-то очередного упражнения на французском языке, она подает кивок головой, чтобы я начинал. У меня есть подсказка, своего рода шпаргалка – что играть и под каким номером.

Кисти моих рук взлетают и на секунду замирают в воздухе. Я ударяю по клавишам, когда льется динамичная музыка, виртуозно заполняя своим грациозным звуком пространство зала. Я немного изучал французский язык в школе и вспомнил, как моя сестра часто употребляла в своей речи балетные термины. Сейчас девушки выполняют упражнение, которое называется «grand battement jet». Другими словами – это выброс ноги вперед, в сторону, либо назад.