«Стервецы» — вот самое верное для них слово. Быть может, Клотильда с Исмаэлем чересчур их избаловали, быть может, они никогда не были строги к своим детям. Не надо было вечно прощать их шалости, по крайней мере не так поспешно. Ох уж эти «шалости» близнецов! Автомобильные аварии в пьяном виде и под наркотой, деньги, занятые под отцовское имя, поддельные документы в конторе — когда Исмаэлю в недобрый час пришло в голову для закалки духа привлечь их к работе в страховой компании. Близнецы стали для Ригоберто настоящим кошмаром. Ему приходилось лично докладывать шефу об их проделках. Они дошли до того, что обчистили сейф в кабинете управляющего, где хранились деньги на текущие расходы. По счастью, эта капля переполнила чашу терпения. Исмаэль вышвырнул их из фирмы, он предпочел держать сыновей на пособии, оплачивая их безделье. Список правонарушений у обоих не имел конца. Так, например, близнецы, к великой радости своих родителей, поступили в Бостонский университет. Через несколько месяцев Исмаэль узнал, что они туда даже не заглядывали, заграбастали себе деньги за обучение и проживание, подделывали оценки и ведомости посещения. Один из них — Мики или Эскобита? — сбил в Майами пешехода и теперь считался в США беглым преступником: воспользовавшись тем, что временно оказался на свободе, он успел удрать в Лиму. Если он вернется в Штаты, то его отправят за решетку.

После смерти Клотильды Исмаэль сдался. Пусть делают что хотят. Он передал сыновьям часть наследства, чтобы они либо управляли своим капиталом, либо транжирили его, как они обычно и поступали, путешествуя по Европе и вкушая все прелести сладкой жизни. Сейчас они были уже вполне взрослые мужчины, им скоро будет по сорок лет. Исмаэль не желал, чтобы у него болела голова из-за этих неисправимых мерзавцев. А теперь затеял такое! Конечно, они попытаются добиться, чтобы этот брак был признан незаконным, если он будет заключен. Близнецы не позволят отобрать у них наследство, которого они, естественно, дожидаются с алчностью каннибалов. Ригоберто представил, в какую ярость они впадут. Отец женится на Армиде! На своей служанке! На метиске! В душе Ригоберто хохотал: рожи у них вытянутся, это точно. Скандал разразится будь здоров. Управляющий уже слышал, видел, чувствовал волну слухов, брани, шуточек, предположений, которая прокатится по телефонам Лимы. Ему уже не терпелось поделиться новостями с Лукрецией.

— А ты со своим Фончито ладишь? — Вопрос начальника прервал поток его мыслей. — Сколько уже лет пареньку? Четырнадцать или пятнадцать, верно?

Ригоберто вздрогнул, на мгновение вообразив, что Фончито может стать похожим на сыновей Исмаэля. Слава богу, у него дела обстояли нет так скверно.

— Мы с ним вполне сносно ладим, — ответил управляющий. — А Лукреция — та еще лучше, чем я. Фончито любит ее ну в точности как родную мать.

— Повезло же тебе: ведь отношения мачехи с сыном не всегда складываются просто.

— Он хороший мальчуган, — признал дон Ригоберто. — Прилежный, послушный. Вот только очень одинокий. Он сейчас переживает сложный момент взросления. Уж слишком он замкнут. Я бы предпочел, чтобы Фончито был более общительным, ходил на улицу, на вечеринки, влюблялся в девушек.

— Именно этим в его возрасте занимались мои гиены, — пожаловался дон Исмаэль. — Вечеринки и развлечения. Пусть лучше он будет как сейчас, старина. Это дурные компании испортили моих сыновей.

Ригоберто готов был уже поведать Исмаэлю дурацкую историю про Фончито и появление этого типа, Эдильберто Торреса, которого они с Лукрецией именовали не иначе как «дьявол», но вовремя осекся. Стоит ли? Еще неизвестно, как шеф это воспримет. Поначалу вымышленные появления этого чудака веселили их с Лукрецией, их радовало искрометное воображение ребенка, они полагали, что это еще одна очередная забава из тех, которыми Фончито время от времени умел их удивлять. Но теперь они уже забеспокоились и всерьез обдумывали, не отвести ли мальчика к психологу. А самому Ригоберто давно пора перечитать главу о дьяволе из «Доктора Фаустуса» Томаса Манна.

— Мне все еще не верится, Исмаэль, — воскликнул он, опустошая чашечку с кофе. — Ты действительно уверен, что собираешься это сделать?

— Так же твердо, как и в том, что Земля круглая, — поручился начальник. — И это не только чтобы проучить эту парочку. К Армиде я отношусь с большой нежностью. Не знаю, что бы со мной было без нее. После смерти Клотильды ее помощь сделалась неоценимой.

— Если память мне не изменяет, Армида очень молода, — тихо сказал Ригоберто. — Можно узнать, на сколько лет ты ее старше?

— Всего-навсего на тридцать восемь, — рассмеялся Исмаэль. — Да, она очень молода, и я надеюсь, что она меня воскресит, как воскресила библейского царя Соломона та девочка. Суламифь ее звали, так ведь?

— Ну ладно, ладно. Сам решай, это твоя жизнь, — примирительно отозвался Ригоберто. — А из меня советчик никудышный. Женись на Армиде, и пусть для нас с тобой наступит конец света — какая разница, старина.

— Если тебе интересно, в постели дела у нас обстоят просто восхитительно, — со смехом похвастал Исмаэль, делая официанту знак принести счет. — Еще точнее, я пользуюсь виагрой, но не часто — она мне почти и не нужна. И даже не спрашивай, где мы проведем медовый месяц, — этого я тебе не скажу.

Второе письмо от паучка Фелисито Янаке получил спустя несколько дней после первого, вечером в пятницу — в этот день недели он всегда навещал Мабель. Когда восемь лет назад Фелисито снял для нее дом в районе Кастилья — недалеко от места, где раньше был старый мост, жертва Эль-Ниньо[16], — он навещал ее два, а то и три раза в неделю, однако с годами пламя страсти поутихло, и теперь он ограничивался пятничными визитами после работы. Ригоберто проводил с Мабель несколько часов, обычно они вместе ужинали в китайской забегаловке по соседству или в креольском ресторане в центре Лимы. Иногда Мабель сама готовила для него свое фирменное блюдо, жаркое из говядины, и Фелисито с наслаждением его поедал, запивая холодным пивом из Куско[17].

Мабель по-прежнему была очень хороша собой. За прошедшие восемь лет она ничуть не растолстела, в полной неприкосновенности сохранила фигуру гимнастки, тонкую талию, высокую грудь и упругий округлый задок, который по-прежнему весело колыхался при ходьбе. Она была смуглая, с гладкими волосами, полными губами, очень белыми зубами, лучезарной улыбкой, а раскаты ее смеха всех вокруг заражали весельем. Для Фелисито она оставалась такой же красивой и желанной, как и в день, когда он впервые ее увидел.

Это произошло на старом стадионе в квартале Буэнос-Айрес, во время исторического матча: в тот день «Атлетико Грау», которому на протяжении тридцати лет не удавалось попасть в первую лигу, встал стеной и победил — ни больше ни меньше — саму «Альянса Лима». То, что увидел Фелисито, стрелою поразило его в самое сердце. «Да вы совсем не в себе, приятель», — рассмеялся Рыжий Виньоло, его друг, коллега и конкурент, владелец компании «Транспортес Ла-Перла-дель-Чира»; Фелисито и Рыжий вместе ходили на футбол, когда в Пьюру приезжали команды из Лимы и других департаментов[18]. «Заглядевшись на эту брюнеточку, вы все голы пропускаете». — «А я никогда не видел ничего более прекрасного, — пробормотал Фелисито и щелкнул языком. — Она распревеликолепна!» Она сидела в нескольких метрах от приятелей в сопровождении молодого человека, который обнимал ее за плечи и время от времени гладил по волосам. Вскоре Рыжий Виньоло прошептал на ухо Ригоберто: «Да ведь я ее знаю. Вам, дружище, крупно повезло. Эта — погуливает». Фелисито вздрогнул: «Вы хотите сказать, дружище, что эта прелестница — шлюха?»