Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Потому. Сами посудите. Моей сестре никак нельзя с вами встречаться! Вдруг она решит, что вы ее преследуете?
– Я?!
– Вы. Днем заходили? – я загнула палец. – И ночью пробрались, в окошко подглядывали. А еще приличным человеком казались. То есть, не человеком…
Он поежился.
– А если еще в гости зайдете…
Похоже, теперь эта мысль больше не казалась эльфу удачной.
– И если вас волнует, что мы что-то скроем…
…именно это, собственно говоря, я и собиралась сделать…
– …то ничто не мешает вам продолжить наблюдение за домом. С дозволенного судом расстояния, – уточнила я.
Эль призадумался.
Наблюдать за домом ему определенно не хотелось, но и другого варианта он не видел. Во всяком случае, такого, который устроил бы обе стороны.
– Завтра я отправлю Грету… скажем, на рынок, а вы быстренько все осмотрите.
– Вы очень б-благородны…
Ну да, конечно.
– П-поверьте, я н-не заб-буду вашей г-готовности к сотрудничеству, – Эль встал и протянул мне руку. Следовало заметить, что вид у нашего эльфа при том был до отвращения серьезный. – И всенепременно упомяну об этом в отчете.
В протянутую руку я вложила синюю ягоду малины.
А что, мне не жалко…
– Б-благодарю, – от подарка Эль отказываться не стал.
– И что будем делать? – Грету мой рассказ впечатлил, особенно та часть его, которая касалась ссылки и каторги, верно, здесь я была особенно убедительна.
– Будем… будем возвращать Барсика к жизни…
– Но он еще…
Грета указала пальцем в мумию, имевшую лишь отдаленное сходство с котом. Плотно спеленутый остатками пледа, покрытый бурой, местами закаменевшей мазью, он и вправду выглядел жертвой.
Если эльф увидит котика…
– Знаешь, – Грета сглотнула. – Я думаю, что если для презентации, то нам хватит, да?
– Определенно.
Барсика отмывали в ванной, а потом отмывали ванну от Барсика, и Грета добрым словом поминала, что всех эльфов, что конкретно этого, в которого ее угораздило влюбиться.
– А может, – она поднялась с колен, – ты его соблазнишь?
– Зачем?
– Чтобы он потерял голову от страсти и забыл… – она обвела рукой ванную комнату. Мазь ее, которая при контакте с водой пенилась, шипела и плевалась, вновь сменила цвет. И теперь на бледно желтых стенах ванной комнаты расцветали алые пятна весьма зловещего вида.
Скажем так, на месте добропорядочного человека, ну или эльфа, увидев этакую комнату, я бы заподозрила, что хозяева, в частности одна хозяйка, с дипломом некроманта, не чурается брать работу на дом. А это, между прочим, прямое нарушение закона.
– Я не могу его соблазнить, – разогнулась я с немалым трудом.
И мысленно прокляла, что эльфа с его стремлением творить добро, что сестрицыны эксперименты. А ведь вечер так хорошо начинался… цикады, эклеры… луна полная…
– Если думаешь, что я ревную, то нет, – Грета поскребла кончик носа. – Я поняла, что он не тот мужчина, с которым я готова провести остаток жизни. А вот ты… взгляни на себя!
Я взглянула.
Отчего б и вправду не взглянуть, когда зеркало имеется, тоже, к слову, заляпанное, и брызгами мелкими, темно-красными. Вот в жизни не скажешь, что мазь это, а не чья-то кровь.
В зеркале же, верно, глубоко оскорбленным столь непочтительным с ним обращением – то ли дело тетушка с ее манией чистоты и привычкою натирать зеркало и прочие блестящие поверхности ежедневно – отразило хмурую всклоченную девицу.
– Ты сама на эльфийку похожа…
– Я?
Разве что ростом, который удался в матушку, и худобой, правда, не наследственною, но благоприобретенной. С такой-то жизни и не похудеть…
– Он перед тобой не устоит… – новая безумная мысль завладевала разумом Греты.
– Мы оденем тебя так, что он про Барсика мигом забудет…
…и сестрица к величайшему ужасу моему сдержала слово. А что делать… кровавые следы начинались с кухни, и пусть стол мы прикрыли парадною тетушкиной скатертью, но остатки мази умудрялись просвечиваться и сквозь нее.
Потеки на стенах.
И следы на полу.
Ванна и сонный кот, который, против всякой логики и Гретиных надежд шерстью не оброс, но лишился ее остатков. Ныне он напоминал освежеванную тушку, причем свежеванную явно наспех. Шкура его окрасилась неравномерно, старые шрамы набрякли и теперь походили на шрамы свежие, недавно полученные и отнюдь не в дворовых схватках. Темные пятна лишая открылись язвами…
В общем, эльфу Барсика показывать было нельзя.
– Он… он на чердаке посидит, – предложила Грета.
Я кивнула.
Мною овладела странное чувство безысходности, потому как я точно знала, что соблазнить эльфа не выйдет… не у меня…
Я вообще соблазнять не умею.
– Ты, главное, помалкивай, – Грета самолично вымыла мне волосы и уложила их в высокую башню, куда воткнула для красоты пару матерчатых цветков. Помнится, некогда они украшали парадную теткину шляпу, но возражать сил не было. Потому и приняла я, что цветы в прическе, что шелковое платье, купленное Гретой по случаю. Так она сказала, правда, что за случай объяснить не удосужилась, как и факт, отчего платье это было узким и длинным, шитым явно не для Гретиной фигуры.
– И смотри загадочно… мужик на загадку клюет.
Котик, запертый на чердаке, взвыл…
– Может, его опять… ну, того…
Я покачала головой. Заклинание, конечно, хорошее, но знакомый целитель уверял, что отнюдь не безвредное. В ином-то случае не было бы забот: усыпил пациента и лечи себе. Ан нет, не больше трех дней кряду, и то…
Может, вообще он от магии этой и пооблез?
– Пожрать ему надо, – выдвинула я предложение и Грета скривилась.
Жрал котик… скажем так, орочьи волкодавы, небось, столько не жрут, как этот котик. С утра ведро овсянки, с мелкою рыбой мешанной впер и не мурлыкнул даже, только брюхо тощее раздулось.
– И все-таки…
Вой стал громче.
Заунывней.
– Давай его свяжем и пасть заткнем, – выдвинула я предложение.
– Знаешь… это как-то жестоко, – Грета поплевала в баночку с тушью, которой мы не пользовались давненько, вот и засохла она, – а если зельем?
Вот эта мысль мне понравилась.
– Действуй, – разрешила я, раздумывая, слышали ли Барсика соседи… а эльф, пришел уже? Выглянув в окно, я убедилась, что улица наша была пуста, и значит, есть небольшой шанс, что нам повезет. Впрочем, если верить зеркалу, то шанс был не просто небольшим – мизерным.