— Шутишь? Тебя часом не контузило? Илья Михайлович приходил, комиссар. Возле Кати сидел. Больше часа, сам белый, словно это его убили, — совсем упавшим голосом рассказывала Таня. — Добьёт это его…

— То, что причиняет нам боль, обычно делает нас сильнее. Но здесь ты права. Его когда арестовали, жена и дети сразу от него отказались. Говорят, он сам их об этом попросил, ещё когда забирали. Только, когда вернулся, сломалось у них что-то, хоть и не развелись, но чужими стали. Тогда-то он Катю и повстречал…

Почти сутки добирался до своих измученный и израненный Илмари. Совершенно обессилев от голода и потери крови, серьёзно обморозив туго перевязанную простреленную руку, он вышел к окраине посёлка Меркъярви. Больше всего на свете в этот момент он хотел спать. Почти двое суток проведя на лыжах, не останавливаясь более чем на полчаса из-за боязни уснуть и замёрзнуть, он мечтал только о тёплой постели, даже есть уже не хотелось. Только спать…

Придя в себя после операции, он увидел рядом чудесную, совсем юную девушку, в белом передничке, с изумительно яркими голубыми глазами и таким же голубеньким крестиком свастики на серебряной брошке «Лотта Свярд».

— Я всю вашу одежду уже выстирала. Как высохнет, зашью аккуратненько, и следа не останется.

— Милая, найди мне срочно командира батальона капитана Вяйнянена.

— А чего их искать, они с майором Ройниненом уже минут сорок дожидаются, когда вы очнётесь. Пойду позову.

Следующие полчаса Илмари подробно описывал офицерам детали их неудачного рейда, лишь ненадолго замолкая, чтобы передохнуть и собраться с мыслями, восстанавливая в памяти события кошмарной ночи.

— Жалко ребят, хороших бойцов потеряли и командира грамотного лишились. Я лично знал Матти Лайнена…

— Вы, видимо, не вполне осознаёте, что произошло, дорогой Аксель?! — перебил капитана новоиспечённый командир полка.

— Что вы имеете в виду, господин майор?

— То, что благодаря необдуманным действиям лейтенанта Лайнена мы дали большевикам убийственный по своей весомости аргумент для их пропагандистской машины.

— Что с того, что они ещё пуще будут нас бояться?

— Бояться?! Вы, очевидно, плохо знаете русских, капитан! Поверьте, мне совершенно наплевать на страдания раненых красноармейцев и медсестёр, погибших от рук наших бойцов. Это война. Но такие выходки ставят крест на судьбе тех финских солдат, которым Богом уготовано попасть в плен в этой войне: у озверевших русских просто не будет повода оставлять их в живых. А ведь война когда-нибудь закончится и состоится размен пленными. Только благодаря таким командирам, как ваш Матти Лайнен, многие из них до этого не доживут. Ступайте! И усильте караулы, особенно тыловых подразделений. Будем ждать гостей…

— Есть усилить караулы!.. Скажите, Вильхо, а у нас вообще есть шанс победить в этой войне? — спросил напоследок молодой капитан.

— Победить, нет. Наша задача в ней не проиграть, дорогой Аксель!

— А как же помощь Англии и Франции? Я слышал, британцы готовят к отправке чуть не стотысячный экспедиционный корпус и ещё пятьдесят тысяч французы!

— Будем реалистами, капитан. Думаю, всё ограничится уже начатыми поставками вооружений: самолётов, артиллерийских орудий, зенитных пулемётов, винтовок, снарядов и патронов, а ко всему этому вместо солдат пришлют военную форму и амуницию. Англичане привыкли жар загребать чужими ладошками и потом, не забывайте, что Британия и Франция уже четвёртый месяц находятся в состоянии войны с Германией, которая, кстати, спит и видит, как взять под контроль норвежские порты, через которые к ним поступает шведская руда. И сунься туда британский экспедиционный корпус, у немцев сразу же появится повод ввести войска в нейтральные Норвегию и Швецию. Так что не стоит принимать на веру громкие заявления Чемберлена и Деладьё!

— А как же наши братья шведы, норвежцы, датчане, венгры, наконец? Уже прибывают сотни добровольцев…

— Даже если их прибудут тысячи, вряд ли в итоге наберётся хотя бы одна полнокровная дивизия. А посмотрите, как русские швыряются дивизиями на Карельском перешейке и под Суомуссалми. И потом, чтобы обуреваемые жаждой военной романтики толпы скандинавских юношей стали полноценными воинскими соединениями, потребуется время, и не малое, на их формирование и обучение. А к тому времени большевистская военная машина может набрать такие обороты, что всем нам мало не покажется… Ну же, ступайте!

Двигаясь в направлении посёлка Савукоски, 153-й разведбат упёрся в засеку. Местные лесорубы устроили мощный завал из брёвен протяжённостью более чем в сотню метров, густо опутанный колючей проволокой и, несомненно, заминированный. Слева, вдоль дороги, тянулась гряда невысоких, но довольно крутых сопок. А между дорогой и сопками несла свои стылые воды широкая (местами до ста метров) и не полностью замёрзшая река Саллайоки. По правую сторону лежала хорошо просматриваемая болотистая низина, увенчанная одинокой крутенной горкой, метров триста высотой.

Пока дожидались сапёров, командир батальона разведки направил мой отряд в обход, с левого фланга. Отведя роту от завала назад примерно на километр, я отправил несколько бойцов разведать переправу. Найдя удачное место, мы вышли прямо к седловине горной гряды, перейдя через которую сразу оказались на заснеженной глади замёрзшего озера. Пройдя по нему с пару километров, наш отряд выскочил к какому-то хутору в аккурат на траверсе той самой высоченной горки и далеко позади устроенных на дороге завалов.

В это время с горной гряды, которую мы только что обошли, по подошедшим сапёрам, начавшим разбор завалов, стали лупить финские стрелки численностью не менее роты. А с обратного ската высоченной горки ударили миномёты. К этому времени уже кое-как рассвело, что делало красноармейцев на дороге ещё более уязвимыми. Попытались ставить дымовые завесы, но неприятельский огонь не утихал, а ответный огонь бойцов разведбата не наносил противнику ощутимого вреда.

Тем временем я направил один взвод зайти в тыл финнам, засевшим на горной гряде, сам же со вторым взводом, усиленным четырьмя ручными пулемётами, ударил им во фланг. Поначалу они пытались отбиваться, но, услышав стрельбу и разрывы гранат у себя в тылу, в панике заметались, бросая позиции и тяжёлое вооружение. Сопротивление было сломлено. Многие попали в плен. Несколько человек было убито. Заняв высоту я тут же послал группу бойцов с донесением к командиру разведбатальона, в котором, помимо прочего, указал координаты замеченной нами миномётной батареи. Развернувшиеся к тому времени орудия артдивизиона, получив координаты, накрыли финскую батарею несколькими залпами.

Бой закончился.

Расставив дозоры и разместив отряд в двух вырытых финнами землянках, я стал дожидаться вестовых от комбата, которые вскоре и прибыли. Нам дали несколько часов на отдых, а к ночи нужно будет выступать в качестве боевого охранения на дальних подступах. Помимо распоряжений из штаба бойцы привезли почту.