Плевать на педикюр, плевать на изодранные ноги. Плевать на всё, кроме скорости передвижения.

Хищник больше ее не получит! Она сделает всё, чтобы никогда не попасться ему на глаза.

Чуть пробежав по тропинке босыми ногами, Новикова невольно поморщилась, застонала от вонзившегося в стопу камня. Вдруг вспомнила, как этот ублюдок совал ей что-то в клатч, который до сих пор чисто рефлекторно сжимала в руке.

Открыла клатч и обомлела.

Деньги! Он засунул ей в сумку деньги!

— Типа заплатил и всё в порядке? — горько усмехнулась она. — Типа шлюху нашел? Да засунь ты себе эти деньги…

Она с омерзением достала оранжево-красные бумажки с изображением памятника Муравьеву-Амурскому* и отшвырнула их в сторону. Будто это и не деньги вовсе, а грязные бумажки, пропитанные ядовитой отравой.

Не удержалась, вытерла о платье руку, будто испачкала ее о купюры, и побежала дальше.

Внизу живота жутко ныло, в груди щемило, легкие жгло, но она продолжала бежать. Даже не понимала, куда бежала, ведь под рукой не было такого привычного ей навигатора. Главное — оказаться подальше от того места, где ей сделали больно, так незаслуженно больно.

Лишь позже заметила, что двигалась по тропинке, параллельной дороге и ведущей к той полянке, где она бросила машину. Должно быть, автоматом повернула туда, откуда пришла.

Обратная дорога к лесному уголку, что еще недавно казался раем, заняла гораздо меньше времени. А оказавшись там, Жасмин уже не понимала, что хорошего нашла в этом месте. Далекое, безлюдное, опасное, оно больше не вызывало положительных эмоций.

Новикова бросилась к машине, достала бутылку с водой, кое-как умылась, намочила платок. Содрогаясь от омерзения, терла кожу, стремясь стереть с себя запах Хищника, его прикосновения, воспоминания о нем.

Где-то на задворках разума пульсировала мысль: нельзя уничтожать улики, а ее тело — улика и есть. Нужно немедленно обратиться в полицию.

Полиция… Но только где она? Как она туда доберется? Как вообще выберется из этого богом забытого места?

Телефона нет, машина сломана.

Пойти еще раз попытать счастья на дороге? Да она лучше умрет тут от голода, чем еще раз…

Нет!

Жасмин забралась в машину, заперла двери и улеглась на заднее сиденье, стремясь обрести хоть тень спокойствия, почувствовать себя хоть чуточку в безопасности.

Она не знала, сколько так пролежала, свернувшись калачиком. Час? Два? Три? Она словно потерялась во времени и пространстве.

Стучала зубами то ли от страха, то ли от озноба, хотя в машине было достаточно тепло. Очень хотела заснуть, хоть ненадолго отключиться от кошмара. Жмурила глаза, но кто-то очень жестокий будто вытатуировал на внутренней стороне ее век лицо Хищника. Его оскал, его пожирающий взгляд… А в уши врезался его голос и хриплые стоны удовольствия.

Ему понравилось то, что он с ней делал! Ей было до ужаса страшно и противно, а ему понравилось.

Никуда от этого кошмара не деться.

«Я вообще никуда отсюда не смогу деться…» — вдруг поняла она.

Жасмин просто не в состоянии заставить себя еще раз попытаться отыскать помощь. И останется здесь навсегда.

И тут вдруг она услышала звук сигнала машины.

Внутренне сжалась, отчего-то сердце пронзила уверенность: Хищник ее нашел!

Хочет второй раунд? В этот раз у него ничего не выйдет! Она не позволит больше так собой воспользоваться. Она горло ему перегрызет…

Жасмин резко села и обернулась на звук сигнала.

Однако вместо проклятого черного «гелендвагена» увидела белую «хонду» подруги Маши, одной из многих, кому успела сегодня позвонить. А на переднем пассажирском сиденье обеспокоенно хмурилась сестра.

«Они приехали за мной!» — простонала про себя.

И поблагодарила бога за то, что пару месяцев назад показала Маше это место для фотосессий. Иначе вряд ли кто-то так просто нашел бы ее сегодня.

Жасмин вздрогнула от резкого всхлипа. Даже сразу и не поняла, что это ее всхлип и что это по ее щекам заструились слезы.

*На лицевой стороне купюры достоинством 5 000 рублей изображен вид на набережную города Хабаровска и памятник Н.Н. Муравьеву-Амурскому.

Сегодня Рубену решительно не работалось. Не мог сосредоточиться на деле, даже попросил отменить послеобеденные встречи.

Только и делал, что бродил по своему огромному офису да любовался на вид центральной улицы города из окна.

После сегодняшнего приключения в теле жило приятное послевкусие. Но картину несколько портило какое-то странное чувство, которое подспудно грызло. Даже не мог толком объяснить, что это… Будто он сделал нечто плохое, но никак не мог понять, что именно. Может быть, интуиция предсказывала какие-то проблемы?

Грызло его и другое чувство, совсем уж неожиданное. Хотелось получить Куклу обратно. Почему она его не дождалась? Так не понравилось? Не терпелось уйти? Или он сделал ей больно? Но ведь старался не делать, она должна была это оценить.

К тому же если ей что-то не нравилось, всегда могла сказать стоп-слово. Он ей даже рот не затыкал, но она не сказала. Значит, всё было в порядке, верно?

Отчего-то захотелось показать красавице Жене, что он может быть и ласковым тоже. Игры играми, но старый добрый ванильный секс никто не отменял. Рубен может заказать номер люкс в отеле. Прикажет наполнить джакузи, засыпать кровать лепестками роз, принести фрукты, шампанское, конфеты... Что там еще барышни любят?

«Так стараться из-за какой-то шалавы?» — смеялся сам над собой.

Впрочем, он и сам не прочь отмокнуть как следует в джакузи, позволить девушке сделать ему массаж плеч, а потом сладенько поиметь ее там же. Почему нет?

Сегодня же.

Булатов не относился к тем людям, кто любит предвкушать. Ему надо сладкое сразу, и сладкое это он хотел получить от своей новой любимой Куклы.

Хм… пожила бы она у него недельку, как бы было хорошо. Натрахался бы во всех позах в свое удовольствие. Точно! Он заберет ее домой. И правда, пусть какое-то время побудет у него.

Это удивительно, кстати, что его вдруг посетили такие желания. Ведь обычно даже второго раза с девчонкой почти никогда не хотелось. Исключение разве что его секретарь. Но он не воспринимал ее как девушку, так, секс-тренажер с обалденными сиськами.

Да, сегодня же вечером он позвонит в «Малинник» и потребует девушку себе.

«А зачем ждать до вечера? Вдруг ее кто-то займет раньше? Красавица ведь», — прошила мозг неприятная мысль.

Тут же представил, что какой-нибудь член клуба «Малинник» закажет Куклу, а потом начнет ее зажимать, пихать в ее красивые места что попало, и аж всего передернуло. Рубен не мог этого допустить!