Надо ж было в этот момент сползти одеялу! Ощутив на своей груди холодного и липкого карпа, я завопила, как полоумная, и со скоростью молнии соскочила с кровати. Несчастная рыбка упала на прикроватный коврик и продолжила нелепые барахтанья.

Правду говорят: смеется тот, кто смеется последним. И в нашем случае это была Лапка, заварившая всю кашу. Она лежала на спине и издавала странные звуки, наподобие хрюканья. Ей было весело, меня же разобрала злость.

Я собиралась проучить чертовку, но и шага не успела ступить, как в комнату вбежала перепуганная горничная. Очевидно, мой визг услышала добрая половина замка. И не только левая!

Молоденькая служанка, завидев в покоях нового герцога, впала в ступор. И его, и мой вид был мягко говоря неприемлемым для бесед.

– Бездна! – выругался опекун, начиная осознавать, в каком щекотливом положении мы оказались.

Следовало немедленно разрешить ситуацию, пока горничная не растрезвонила на всю округу об увиденном. Протянув руку к спинке стула, я схватила халат, спешно накинула его и приказала с невозмутимым видом:

– Как хорошо, Салли, что ты пришла. Набери в таз холодной воды и положи туда карпа. Чуть позже выпущу его в пруд.

– Карпа? – озадаченно прошептала служанка.

Казалось, еще мгновение – и она спросит: «Все ли в порядке с тобой, хозяйка? Не тронулась ли ты, часом, умом? Откуда здесь взяться карпу?»

Я подняла с пола беглеца и всучила Салли, которая чуть в осадок не выпала при виде красно-белого карпа.

– Моему удивлению тоже не было предела, когда я обнаружила его в кровати. Правда, сначала испугалась до смерти. К счастью, герцог рассматривал картинную галерею в коридоре и поспешил мне на помощь.

Горничная не отличалась умом и прозорливостью, поэтому не распознала ложь в моих словах. Они показались ей разумным объяснением тому, как его светлость очутился в моей комнате. Сама того не желая, я выставила несносного типа, притащившего сюда карпа, прямо-таки героем перед молоденькой служанкой. Или мои фразы не повлияли бы на ее мнение, поскольку в глазах глупышки герцог не мог быть негодяем?

Я видела, какое впечатление производил на горничную новоиспеченный герцог. Обычно спокойная и застенчивая девушка в его присутствии вмиг преобразилась, превратившись в легкомысленная кокетку. Напрочь позабыв о задании и нацепив на пухлые губы соблазнительную улыбку, она стала покручиваться из стороны в сторону.

Увиденное меня обескуражило. Что она в нем нашла? Тиран, деспот! Хотя и красивый…

– Салли, займись делом, если не хочешь, чтобы на твоей совести оказалась смерть невинного создания, – проговорила я, с трудом сдерживая рвавшуюся наружу злость, и поплотнее запахнула полы халата.

Словно опомнившись от сна, служанка встрепенулась, залилась румянцем и бросилась с умирающей ношей в ванную комнату.

– Значит, у тебя все же есть горничная, – подал голос утренний гость, молчавший и без того довольно продолжительное время.

Он никак не отреагировал на заигрывания хорошенькой девушки. То ли счел ее недостаточно красивой, то ли не опускался до связей с прислугой. К сожалению, данный факт добавлял лорду Эткинсону благородства.

– Как видите, – немного резко отозвалась я, раздраженная открытием, и отвела взгляд.

Его золотистые глаза на самом деле обладали некой необъяснимой магией, заставляли подчиняться и усмиряли злость. Мне же следовало сохранять воинственный настрой, если хотела выиграть очередное сражение.

– В таком случае почему твой гардероб находится в плачевном состоянии? – опекун сложил руки на груди, отчего рубашка натянулась и стали отчетливо видны мышцы на его широких плечах. – В здешних краях перевелись модистки?

– Их полно. Я не считаю нужным тратить баснословные деньги на вещи, в которых выгляжу, точно шут гороховый, или которые никогда не надену. Лучше купить новые книги или инструменты…

– Моя подопечная не будет ходить голодранкой и позорить меня перед обществом! – произнес он непререкаемым тоном. – Чтобы сегодня же вызвала портниху и выбросила все свои тряпки.

– И не подумаю! – я тоже сложила руки на груди и без капли страха вскинула подбородок.

Утренний гость опешил, но вскоре его лицо начало меняться: сначала покраснело, затем потемнело. Гнев лорда Эткинсона был настолько сильным, что вторая сущность стала брать над ним верх. В какой-то миг мне даже показалось, что раздалось рычание. Но я не боялась его. Причинить боль магу, с легкостью управлявшего металлами, непросто. Разве что душевную. Желая понять, с кем имею дело, я продолжила:

– Кто вы такой, чтобы указывать, в чем мне ходить!

Кожа на мужской шее почернела и заметно огрубела, но уже в следующий миг вновь стала розовой. Казалось, несносный тип раскусил мой замысел и взял эмоции под контроль.

– Не забывайся, девочка, с кем разговариваешь, – произнес он, ухмыляясь.

В одну секунду мы поменялись местами. Теперь я походила на раскалившийся чайник и готова была взорваться от злости. Интересно, как он понял, что это слово заденет меня? Случайность?

– Я давно не девочка! Мне уже двадцать! – напомнила я ему.

– Неужели? – широкие брови опекуна взлетели вверх. Он медленно, точно издеваясь, окинул меня с ног до головы оценивающим взглядом, и заключил: – Одеваешься, как ребенок, выглядишь, как ребенок, ведешь себя, как ребенок. И после этого заявляешь, что не девочка?

Я ничего не ответила – просто не подобрала подходящих слов. После короткой экзекуции, что лорд подверг меня мгновением ранее, тело сотрясала дрожь, мысли путались в голове, а щеки предательски горели. Как у него наглости хватило?!

– Покладистой и сговорчивой ты мне больше нравишься, – герцог был доволен собой. – Займись гардеробом.

– Нет! – категорично заявила я.

Лорд Эткинсон пожал плечами, словно его ни капли не задел мой ответ, и подошел к платяному шкафу.

– Нет так нет.

Я шага не успела ступить ему наперерез, как мои платья взмыли в воздух. В следующий миг их охватило такое яркое пламя, что на ковер опускались лишь обугленные кусочки тканей.

Несколько мгновений я пребывала в таком шоке, что не могла ни звука выдавить, но едва спало оцепенение, ошеломленно прошептала:

– Что вы натворили?

– Сжег эти ужасные тряпки, – как ни в чем не бывало отозвался герцог и с язвительной усмешкой в глазах снова сложил руки на груди.

– Вы в своем уме?! Как только посмели?! – взвизгнула я и бросилась в шкафу, в котором осталось всего два платья. – Мне же теперь носить нечего!

– Как нечего? – иронично изогнул он левую бровь. – А это что по-твоему?

Герцог указал кивком на самый ненавистный наряд, который ранее имелся в моем гардеробе. Вырез был настолько глубоким, что заканчивался чуть ли не в области пупка. Не менее открытой оказывалась в нем и спина. Стыд да и только!