заведения, оставляя под чашкой сто долларов. Мечтательно вздохнув, я вдруг задумалась: «Почему не пошла работать официантом?». Соболев отрезвил:

– Долго тебя звать, Вика? Вперед на работу!

Мой босс был овном. Или козлом… Я в знаках зодиака не разбираюсь! Но с момента нашего возвращения в офис тот ни на секунду орать не переставал.

На пути в мой новый кабинет на втором этаже он сцепился с менеджером Димой по поводу какой-то ерунды, отчитав его прямо на глазах жены. Мне же досталось в новых «хоромах» пяти квадратов, где босс вдруг решил, что нужно сфотографировать каждый угол комнаты.

– Зачем? – недоумевала я, радуясь хотя бы огромному окну во всю стену. Пусть оно и выходило на кладбище для животных, но это было все равно лучше, чем один лишь стол.

– Когда я тебя уволю, – уверенно заявил тот, забыв про слово «если», – все должно быть на том же месте, где и раньше. Знаю я таких, как ты. А мне потом непредвиденных расходов на целую зарплату, – от шока и стыда мои щеки покраснели, а Соболев радостно усмехнулся: – Что-то хочешь сказать?

Как бы там не было, кабинет казался уютным и даже интимным. С возможностью задвинуть матовые роллеры и остаться наедине со своими мыслями. А еще персональный шкаф, письменный стол и маленький желтый диванчик.

– Все великолепно, спасибо! – мило ответила я, и босс удивленно изогнул бровь.

– Знаешь, давай введем кое-какое правило, – почесывая бороду, выдал он вдруг. – Каждый день после работы ты отчитываешься передо мной, сколько использовала канцелярских принадлежностей. Составляй экселевскую таблицу.

Глаз начинал нервно дергаться. Руки, сжатые за спиной, предательски дрожали.

– Может тогда это делать всем вокруг? Вряд ли что-то даст моя статистика, если в офисе еще сотня человек… – мягко предположила я, но тут же услышала отказ:

– Я так сказал, значит, делаешь. Поняла? – уж не знаю, чего Соболев ждал, но мой смеренный отказ его словно выбил из колеи. Оттянув в сторону галстук, он продолжил: – И электричество.

– Что, простите? – тут уж сдержаться было слишком сложно, голос сошел на фальцет.

– Записывай в таблицу еще и все данные о том, когда и сколько использовала света. Хочу высчитать, выгодна ли ты мне, – сложив руки на груди, Николай Александрович скалой стоял напротив, но я и бровью не повела, просто кивнув.

Он закипел, буквально взорвался. Вылетел из кабинета, как тигр на охоту после месячной голодовки. Даже телефон свой бросил у меня на диване! Следующие часы, пока разбирала вещи, осваивалась и пыталась готовиться к «экзамену» по рыбалке слышала, как он чихвостит работников компании.

К несчастью, на втором этаже офиса было лишь два кабинета: мой и босса. Ближе к вечеру голоса затихли, и Мессия ворвался ко мне, рыча, осматриваясь вокруг. К счастью, придраться было не к чему: идеальная чистота, порядок и я, прилежная ученица, осваивающая азы рыбалки.

– Где? – рявкнул он, и я подпрыгнула на месте.

– Ч-что? – мой тихий шепот утонул в собственном тяжелом дыхании.

– Телефон мой где? – не успел он договорить вопрос, как уже нашел сотовый ровно там же, где и бросил. Признаться, мне было страшно к нему коснуться. Не то, что отнести начальнику обратно. И все же Соболев посмотрел на меня исподлобья так, что коленки обмякли. Уж не знаю, откуда столько злости, но от холодности его низкого тона у меня зубы сводило: – Наверное, уже все в нем изучила… Не так ли?

Судорожно негативно мотая головой, я тут же запричитала:

– Что вы! Мне бы даже в голову не пришло.

– Есть тут у меня одна программка, отслеживающая действия… – самодовольно хмыкнул тот. Пока Соболев что-то изучал в гаджете, я нервничала. Флюиды мужчины сбивали с толку и заставляли сомневаться: «Может, я все же что-то там случайно открыла и забыла?». Но прошла минута, и Николай Александрович поднял на меня удивленный взгляд: – Действительно, не трогала.

– Я так и сказала, – напомнила ему я.

На секунду в его глазах промелькнуло что-то теплое, но тут же сменилось прищуром:

– Это ничего не значит, Виктория. Работайте усерднее! Я отсюда вижу, что у вас глаза пустые, без мыслей.

И он ушел, а я осталась в недоумении. Только спустя полчаса работы я вспомнила, что, когда мы были в ресторане с Федором, босс мог разблокировать телефон лишь с помощью специальной комбинации, а сейчас он сделал это просто махнув пальцем по экрану.

– Странно… – лишь на долю секунды задумалась я, но тут же отряхнулась и вернулась с головой в рыбалку.

Глава 3

Раньше я не знала, во сколько Николай Александрович уходит с работы. Честно говоря, меня это не особо волновало. Завершив свою «ответственную» миссию с перебиранием бумажек, спокойно выходила из офиса в шесть вечера.

Все изменилось. Отныне идти было некуда. Тайно я мечтала заночевать на диванчике. Шло время. Семь часов, восемь, девять, десять… Уже в коридорах охрана вырубила свет, а Соболев все что-то там у себя делал.

– Черт тебя дери! – злобно рычала себе под нос, сгрызая остатки бедного карандаша. Основные понятия рыболовства были давно зазубрены, а погружаться слишком глубоко в новую тему казалось глупо – от переизбытка информации забудешь все на свете или перепутаешь. Ноги ныли, спина болела, желудок бурчал от голода, но я продолжала активно изображать увлеченную работу. – Когда же он уже уйдет?

Как по зову, дверь в кабинет босса отварилась, а я подобралась. Уверенная тяжелая походка мужчины сменилась медленной и усталой. Толкнув дверь ко мне, он показался:

– Виктория?.. А вы чего здесь?

Удивительно, но сейчас Николай Александрович выглядел иначе. Заспанный, измученный, бледный и с замыленным взглядом. Проведя пятерней по ежику на голове, Соболев вдруг зевнул и встряхнулся.

– Готовлюсь, – боевым тоном отрапортовала я, демонстрируя экран ноутбука с систематизированной таблицей.

– Похвально, – без капли иронии и сарказма отметил мужчина. Я даже растерялась… Но моя челюсть в конец ударилась об пол, когда он вдруг на полном серьезе заявил: – Я уже ухожу. Вас подкинуть домой?

Не сразу мне удалось собрать мысли в кучу. А когда сделала это, поспешно затараторила:

– Я не знаю, где вы живете, но уверена, что в разных частях города. Так что…

Вытянув ладонь перед собой, Соболев будто просил замолчать. Не могу сказать, что кричала, но он все равно скривился:

– Виктория, не надо этой вашей излишней и неуместной вежливости. Это же я вас припряг, так что сбирайтесь.

В голове тут же промелькнула картина, как я прихожу к Лёне, и они на пару с мамой выгоняют меня взашей. А,