Встретившись со мной глазами, она спросила:

– Ты сегодня будешь играть?

– Нет, завтра в пять.

– Тогда приятного тебе вечера. – Ее взгляд метнулся в сторону бассейна, а затем вернулся ко мне. Впервые у меня возникло странное ощущение, что она волнуется. – Рада нашему знакомству, Колби.

– Я тоже.

Она сделала шаг в сторону, как вдруг резко обернулась.

– Какие у тебя планы на сегодня? – И через паузу: – Я имею в виду, на вечер.

– Никаких.

Она прижала руки к груди.

– Мы планируем пойти к «Макдинтону». Знаешь, это в Сент-Питерсберге, ирландский паб.

– Никогда о таком не слышал.

– Давай встретимся там, – предложила она. – Если у тебя нет других планов, конечно.

– Хорошо. Постараюсь. – Я кивнул, уже зная, что буду там. Она, похоже, тоже была в этом уверена, лучезарно улыбнулась мне и направилась к отелю. Когда она была уже в нескольких шагах, я окликнул ее.

– Эй, Морган.

Она повернулась, но продолжала медленно пятиться.

– Да?

– Зачем ты пришла на пляж? Чтобы встретиться со мной?

Она чуть наклонила голову, на лице засияла улыбка.

– А ты сам как думаешь?

– Без понятия.

– Разве это не очевидно? – крикнула она сквозь ветер. – Мне понравился твой голос, вот я и захотела с тобой встретиться.

5

На обратном пути я заскочил в ресторан «Сэндбар Билз», чтобы взять с собой их знаменитый чизбургер. Только вернувшись домой я понял, как проголодался, и за секунду умял всю еду. После чего принял душ, натянул джинсы и взял в руки телефон, чтобы проверить сообщения.

От тети ничего не было. Вспомнив ее наказ не звонить, я написал Пейдж, чтобы узнать, как дела и как продвигается работа над последним заказом копий ламп «Тиффани». Я так и не дождался ответа: скорее всего, она заперлась в сарае, переведя телефон в режим «Не беспокоить».

Когда небо за окнами начало темнеть, я взял в руки гитару и стал вспоминать Морган. Она нравилась мне не только своей красотой. Ее уверенность в себе – удивительная для такой молодой девушки – интриговала и завораживала. За время нашего короткого знакомства я успел подпасть под ее обаяние, почувствовать свойственные ей любопытство и жизненную энергию. Казалось, она понимала и принимала себя. Я не удивился бы, узнав, что и свое будущее она до мелочей распланировала. Наверное, я в жизни не встречал никого похожего на нее.

Чтобы отвлечься, я решил поработать над песней, над которой корпел последние пару месяцев. Вроде бы я поймал мелодию, но с текстом вышла загвоздка. Мысли все время возвращались к нашей с Морган встрече. Я начал пробовать новые фразы и рифмы, а когда подправил вступительные слова, то почувствовал, как что-то щелкнуло – будто полностью совпала комбинация всех цифр в кодовом замке.

Я не знаю, как у других, но для меня написание песен – процесс немного мистический. Иногда песня рождается так быстро, что это даже пугает; а порой, как в случае с этой, – ничего не выходит в течение нескольких недель, а то и месяцев. Иногда песня вообще не получается, тогда я пытаюсь использовать ее фрагменты при создании новой. Однако в основе любой песни всегда лежит вдохновение – та самая первая идея. Это может быть фраза или обрывок мелодии, от которой не можешь отделаться. Опираясь на них, начинаешь строить. Словно ты пробираешься по темному, захламленному чердаку, где цель – выключатель в дальней его части. Когда я создаю что-то новое, то постоянно натыкаюсь на невидимые препятствия и вынужден возвращаться обратно, а бывает – такое везение – я двигаюсь вперед, ведомый ощущением, что я на правильном пути. Почему он правильный – мне внутренний голос подсказывает. Так я и двигаюсь, шаг за шагом, пока наконец не добираюсь до заветного выключателя – и песня готова. Согласен, я объясняю невнятно, но не все можно выразить словами. Единственное, что я знаю наверняка, – в процессе творчества я теряю счет времени. Так случилось и на этот раз. Я отключился от реальности, как только почувствовал, что песня – вот она, рождается. И хотя я ни в коем случае не считал текст законченным, это был вполне приемлемый первый вариант.

Внезапно я очнулся. Была уже половина десятого – я даже не заметил, как время пролетело. Вспомнив о приглашении Морган, я оделся в одну из двух приличных рубашек, которые привез с собой во Флориду, сбросил вьетнамки и выскочил из дома, по привычке прихватив с собой гитару.

Поездка до Сент-Питерсберга заняла около двадцати минут, и с помощью навигатора я без труда нашел паб «Макдинтон». С парковкой было совсем плохо, но мне повезло: дважды объехав квартал, я нашел место в нескольких минутах ходьбы. Даже издали было видно, что заведение популярное. Снаружи курили группки людей, из дверей доносилась громкая музыка.

Внутри посетители стояли вплотную друг к другу, держа кто бутылку «Гиннеса», кто стакан ирландского виски или бокал с коктейлем. Паб был переполнен, и мне стоило большого труда не задеть никого, пока я протискивался. Несмотря на тесноту, людям приходилось кричать, чтобы услышать друг друга на фоне грохочущей музыки.

В конце концов я заметил Морган и ее подружек за столиком у дальней стенки. Вокруг них теснились несколько парней, лет этак двадцати или чуть постарше. Выглядели они как успешные профи, да и одеты были соответственно – в дизайнерские рубашки и джинсы известных брендов, на руке дорогие часы. Когда я подошел, то увидел, что они прикидывают, какая из девушек с кем уйдет. Я понимал, что они будут не в восторге от моего появления. Заметив меня еще издали, двое из них надулись, как петухи у нас на ферме.

Одна из подруг Морган проследила за их взглядами и увидела меня. Глаза ее расширились от удивления. Она наклонилась и стала что-то говорить Морган. Та сразу же обернулась и радостно заулыбалась. Затем вскочила и, резко работая локтями, устремилась ко мне. Этого было достаточно, чтобы вся группа смешалась и замолчала. Впрочем, мне было все равно – я видел только Морган. Куда делась растрепанная девчонка, с которой я общался на пляже; ее длинные волнистые волосы были модно уложены, аккуратный макияж подчеркивал красоту лица. Глаза были подведены, длинные ресницы накрашены; темно-красная помада делала губы еще более выразительными. Белый топ без рукавов сочетался с короткой черной юбкой и такими же черными замшевыми сапогами, поднимавшимися выше колен. Ее подруги выглядели не менее элегантными и ухоженными.

– Привет! – сказала мне Морган. Она почти