– Скажи, что меня срочно вызвали на работу, тебе лгать – не привыкать, а у меня аппетит пропал.

Он быстро оделся и ушел, из машины позвонил матери:

– Ма, ты где?

– В театре. В оперном.

– Что ты там делаешь?

– Наслаждаюсь красотой, смотрю, как Тамара проводит репетицию. Сейчас как раз перерыв. А ты зачем звонишь? Ой, прости, знаю. Итак, ты поздоровался с… даже не представляю, как назвать твою бывшую, только неприличные слова приходят на ум. До чего договорились? Ты прогнал ее, как обещал?

Каков будет результат встречи Павла с Лорой, Зоя Артемовна предвидела, отсюда последний вопрос прозвучал иронично, дескать, ты обещание не выполнил, но я хочу услышать это от тебя. Сын рассмеялся, мать знает его лучше, чем он сам знает себя, и вздохнул, признавшись:

– Нет, мама. Она устроила мне представление с мальчиком и… я не смог. Ушел я, мама. Потом расскажу подробности иезуитского хода.

– Так Лорка у нас? – запаниковала Зоя Артемовна. – Ты оставил ее одну в квартире?!

В отличие от матери Павел остался абсолютно спокоен, нашел подходящие слова и для нее, чтобы утешить:

– Мамуля, ты зря волнуешься, чес-слово не стоит. Лорик приехала с определенной целью, следовательно, никуда не уйдет, отсюда могу заверить: и не стащит ничего. Пока не стащит. Собственно, а что у нас красть?

– Всегда найдется что украсть, сынок. В данном случае – здоровье, к примеру, мое. Ты хоть поел?

– Сейчас где-нибудь кофе выпью.

– Так и знала! Теперь оба будем сбегать из собственного дома?

– Мама, я хочу знать ее цель, она не просто так приехала. Надо продумать тактику, каким образом разоблачить ее.

– Как знаешь, но мне все это не нравится, тревожно стало. Ой, зовут артистов, я пошла смотреть.

– Ма, секунду! Пожалуйста, о Тамаре ни слова Лорке.

– О, беспокоишься о Тамаре? Уже хорошо.

– Не иронизируй. Прошло много времени, может, Лора стала хуже, чем была, все предпосылки у нее для этого были. Как правило, люди со знаком минус развивают предпосылки до мастерства.

– Ты не преувеличиваешь? Лора глупа для серьезных интриг.

– Моя работа показывает, что глупые зачастую вовсе не глупы, а хитрые, алчные, жадные, амбициозные и очень жестокие. Женщины не уступают мужчинам в изобретательности, иногда поражая полетом фантазии и отсутствием даже мизерной морали.

– Ой, Павлик, прости, я побежала.

– Ладно, иди.

Он бросил трубку на пассажирское сиденье, скрестил руки и положил на руль, затем опустил на них подбородок. Думал. Как говорит начальник Валерий Семенович, у следователя должна работать чуйка и постоянно сигналить: бди! С появлением Лоры он ощутил эту самую чуйку в реале, словно нечто инфернальное подсказывало, поглаживая по коже, отчего пробегал мороз: осторожно, будь внимателен. Это не напрасно. Столько лет от Лорика ни слуху ни духу не было, вдруг выскочила как черт из табакерки, да еще с ребенком – нормально, да?

– Значит, будем вести домашнее расследование, – сказал он вслух, поворачивая ключ в зажигании. – Н-да, не вовремя свалилась Лорик…

Пристегиваясь, Павел выбросил Лору из головы, на данный момент есть более важные вещи. За дорогу к кафе продумал, с чего начать, и, дожидаясь кофе и сырников, не откладывая в долгий ящик, позвонил Корикову. Вне всякого сомнения, Антон находится на работе, у него нет обывательских запросов – устал, выходной, отдых, иногда кажется, что ему и не до девушек. Но нет, девушками Антон интересуется и весьма активен, когда видит юбку. А если серьезно, парень исследователь по натуре, его можно считать подарком судьбы, ведь залог успеха следователя – квалифицированные эксперты. И точно, Антон давно на рабочем месте в морге, Павел предупредил, что будет у него примерно через час.

– Проходите, Павел Игоревич, – …суетливо встретил его Антон. – Присаживайтесь.

– Наконец ты выучил, что в нашем ведомстве не говорят «садитесь», – пошутил Терехов, усаживаясь в чистом, уютном и светлом кабинете. – Как наши вчерашние трупы?

– Дожидаются очереди…

– Да ты что, Антон! – На минуту Павел забыл, зачем приехал. – У нас ничего нет на руках, вообще ничего. Нам срочно нужны результаты исследований.

– Павел Игоревич, но это же все равно время, несколько дней, – соорудив обиженную рожицу на круглом лице, сказал Антон. – А у меня бомжиха, это же клад, редкость, когда можно рассмотреть все, что внутри съело ее, и тебе никто не вышибет мозг правами трупа. Разложение, зарождение новых патологий, степень разрушения для относительно молодого возраста… Павел Игоревич, я вчера поехал на убийство, а только-только начал над ней работать. Клянусь, к вечеру закончу… Раньше!

– Ладно, работай. – Павел огорчился. – Ты нам очень помог прошлый раз, я надеюсь на тебя и в данном случае, а он, кажется, будет непростой.

Несмотря на упитанность, Кориков подвижный и юркий, в нем энергия кипит, он подхватил стул, поставил ближе, напротив Терехова, с вопросом:

– А что такое? Почему так думаете?

– Да я пока не могу тебе объяснить, – задумчиво произнес Павел. – Кое-что есть странное… настораживающее… Значит, ничего нет? Тогда я пошел.

– Нет-нет, подождите. Я ведь сделал смыв ладоней этой… как ее? Имя не помню. Жены. Предположительно она убийца мужа, так?

– Это предварительная версия, которая на поверхности, у нее в руке был пистолет, – сказал Павел, поднимаясь со стула. – Мне нужно знать, что послужило причиной ее смерти.

– Так и мне интересно стало, случай-то нетипичный: женщина застрелила мужа, а сама, как я понимаю, внезапно скончалась. Отчего умерла, я установлю при вскрытии, а смыв сделал, чтобы не мучиться и точно знать: застрелила или нет.

– Ну и? – замер Павел.

– Пороховых частиц не обнаружил.

– Стреляла не она.

– Совершенно верно, не она. Был кто-то третий, он и есть стрелок.

Антон думал своим сообщением развеять огорчение Терехова, вышло наоборот, тот еще больше нахмурился, стал черней тучи.

– Я вас расстроил? – спросил Антон удивленно.

– Опять у нас третий неизвестный, как прошлый раз, – проговорил Павел, хмуря лоб, однако вопрос услышал. – Расстроил? Нет… совсем нет. Извини, я просто сопоставляю некоторые улики.

– Вы сказали по телефону, что у вас ко мне есть личное дело.

– Да! – стукнул себя по лбу Павел. – И даже не одно, а два. Антон, мне надо сохранить в тайне то, что хочу попросить тебя сделать… До поры до времени, конечно, это будет тайной. Просьба личная, я бессовестно пользуюсь служебным положением, что нехорошо с моей стороны…

– Хотите спросить, можно ли мне доверять? Обижаете.

– Нет, что ты, тебе доверю, не сомневайся. Просто неловко немного, дело слишком… Но если дело обернется расследованием, подключу ребят.

Павел рассказал о неожиданности, свалившейся на него в лице бывшей жены и мальчика, причем он уверен, что ребенок не его, но на руках нужно иметь результат