На столе стоял ужин; потирая руки, Павел уселся на стул и поинтересовался, с аппетитом уплетая любимые макароны с мясным соусом:

– Ну и? Кто пожаловал?

– Да уж, пожаловал, и я хотела… – с трудом подбирала слова Зоя Артемовна, – заранее предупредить тебя хотела, чтобы ты морально подготовился. В общем, приехала Лора… твоя бывшая жена.

– И ты пустила ее?

Ух ты! Зоя Артемовна вздохнула с облегчением: голос не дрогнул, кажется, Павел не нуждался в психологической подготовке, ибо совсем не придал значения событию. С одной стороны, это хорошо: Лора причинила много боли ему, да и ей досталось, подпортила бывшая невестушка здоровье Зое Артемовне. А с другой стороны, она серьезно опасалась, что старая история получит новое дыхание, тогда прогноз такой: здравствуй ад.

– Пустила, – сказала с вызовом, потому что освободила эмоции, раз Пашка в норме. – Вынуждена была.

– Знаю, Лорка умеет вползти в дом. Не переживай, завтра выставлю ее, назад не заползет. А может, сейчас разбудить и отвезти в гостиницу?

– Не выставишь, сынок. И не отвезешь.

– Это ж почему?

– Она не одна приехала.

– С мужем? Ой, какой я голодный, а как вкусно… Мамуля, тебе нужно ресторан открыть, на крайний случай забегаловку, но это будет лучшая забегаловка в городе. Короче, выставлю обоих и наконец докажу всем, что я не интеллигент, а то мне по любому поводу тычут: интеллигент. Будто я недоразвитый.

Шутник, подумалось Зое Артемовне, а в следующий миг она торжественно объявила, а то ведь долго до него доходит, что шутки иногда неуместны:

– Лора приехала с сыном, говорит, это твой ребенок.

Цель достигнута. Павел услышал, оценил негативную новость, жевательный процесс замедлился – еще бы! Странно, что не подавился. С минуту мальчик тридцати четырех лет от роду сидел с мрачным лицом, глядя в стол, наконец у него прорезался голос:

– Что ты сказала?

– Изволь, могу повторить. Лора приехала с ребенком, мальчиком, ему шесть лет, зовут Тимофей, она уверяет, будто он твой сын.

– Мама, у нее не может быть ребенка от меня, ни сына, ни дочери, ни, как у Пушкина, неведомой зверушки – не! мо! жет! быть! Ты поняла?

– Но в документах он Тимофей Павлович…

– Еще раз повторяю: это не мой ребенок.

– На тебя похож, – сказала она как-то неуверенно.

– Не знаю, где она взяла его, и знать не хочу. Мама, ребенок Тамары – мой, я не отказываюсь от него, а эта аферистка обманула тебя. Ты не веришь мне?

Вот тут ее прорвало. Зоя Артемовна никогда не позволяла себе кричать на единственную, любимую, ненаглядную деточку, которой посвятила жизнь, но сейчас она остервенело взвыла, правда, полушепотом, чтобы не услышала стерва в спальне для гостей:

– Господи, почему у тебя с Тамарой не получилось? Ну почему ты не видишь, где ангел, а где черт? Может, считаешь Тамару не слишком красивой? Ты же у нас Аполлон, сплошная белобрысая и ушастая мечта с белесыми ресницами.

– Мама, не надо про мои уши и про все остальное. Пойми, Тамара сама не хочет продолжать наши отношения.

– Не хочет продолжать отношения! – передразнила сына Зоя Артемовна, и этого она себе не позволяла. – Услышь себя! Ты обидел ее, а обязан был предложение сделать…

– Она вообще обрывает эту тему.

– Потому что ты рохля! И тугодум! Сразу надо было предложить пожениться, сразу, как только узнал о беременности. А ему, видишь ли, подумать понадобилось! О чем? Нужен ребенок или нет? И когда что-то себе надумал в своих скудных мозгах, пошел сдаваться, да? Это именно так и выглядело. Но не ты один думать умеешь, она тоже, чай, не глупа. А думает, что ты идешь на этот шаг по принуждению ввиду порядочности, а ей нужно, чтобы ее любили – логичное желание женщины после крайне неудачного и трагичного брака.

– Ма, не переживай, все наладится когда-нибудь.

– Когда-нибудь? – горько усмехнулась Зоя Артемовна и только в данную минуту заметила, что он еще и ест. – Прекрати есть, когда мать с тобой разговаривает!

Павел бросил вилку, подпер кулаком скулу и уставился на мать с интересом, потому что никогда не видел ее такой… резкой. Все что мог он сказал ей, других утешительных слов не накопил, а посему молчал, чтобы лишний раз не раздражать мать. Она заговорила, чуть снизив градус:

– На месте Тамары я бы с тобой разговаривать не стала, а она… она еще меня уговаривает не сердиться на тебя! Дескать, поймите Павлика, он не может жить с женщиной, которую не любит…

– Она так сказала?

Спросил, будто его это не шибко касалось, что привело Зою Артемовну в неописуемое негодование. Она, разумеется, не кричала из-за присутствия незваных гостей, да и вообще привычки такой не имела, но и полушепотом можно выразить состояние кипения:

– Господи, в кои-то веки повезло встретить богиню во всех смыслах, которая еще и любит его! Так нет же, он кочевряжится. Зато эту выдру, – указала она большим пальцем себе за спину на дверь, – не подвергал критике, все в ней нравилось: тупость, наглость, беспардонность, лживость. Даю гарантию, ты теперь не выманишь ее отсюда.

– Я не буду ее выманивать, а просто выставлю.

– Ну-ну. А то я не знаю ее, впрочем, как и тебя, поэтому на твой счет тоже не обольщаюсь. Стоит тебе увидеть эту черную ворону… Ешь и иди спать! – рявкнула напоследок она, поднимаясь со стула. – Завтра будешь с Лоркой разбираться. Без меня. Хотела присутствовать, но нет, обойдешься. Хватит нянчиться с тобой, ты никогда меня не слушал, вот завтра сам и разруливай.

Безнадежно махнув рукой, Зоя Артемовна оставила сына наедине с самим собой, Павел посмотрел на часы – половина первого, устал, а спать не хотелось, да и какой тут сон…

Тамара открыла дверь, улыбнулась и…

– Заходите, Зоя Артемовна.

Снимая пальто, гостья, поглядывая на хозяйку, вздохнула. Грустно ощущать себя несостоявшейся свекровью из-за глупости (а может, трусости) сына, но Тамара никогда не давала понять, что оскорблена или обижена. А в ее положении (вот-вот родит) это было бы естественно. Они подружились легко и непринужденно, собственно, обе заинтересованы друг в друге. Тамаре скоро понадобится помощь, а Зоя Артемовна мало того что станет бабушкой, втайне не теряла надежды соединить бестолочь Пашку с этой эталонной в ее понимании женщиной. Статная, стройная (ну, сейчас она в положении, что вовсе не портит ее), с аметистовыми глазами, тонким носиком, а какие брови дугой… И сынок Пашка: белобрысый, лопоухий, не красавец – весь в мать, одно достоинство: длинный. Что он следователь, так это недостаток, его же сутками дома не бывает, и Тамара принимала Павлика с его каторжной работой. Вот какого черта ему нужно? Зоя Артемовна снова вздохнула, Тамара заметила:

– Что случилось? Вы