огород, по периметру обсаженный кукурузой. Она выполняла функцию забора. Грядки прямоугольной формы были чётко вписаны в квадрат участка. Каждая грядка была отделена от другой ровной, узенькой тропинкой, идеально прямой. “Такой вид точно мог бы украсить обложку какого-нибудь огородного журнала”,— подумал Женька. Остальные тоже с удивлением разглядывали пейзаж.

“Прошу”. большой Вовка рукой указал на стол со скамейками. Он располагался рядом с хижиной. Поставив “гроб” с хомяком на стол, сели на лавку перевести дыхание. “Очень уютно”,— подумал Женька. Он никогда не видел ничего подобного. Это было похоже на хижину гномов. Они куда-то ушли, ненадолго, заперев дом на огромный замок. Сидя за столом, в тени, удобно опираясь спиной на стенку хижины, Женька смотрел то по сторонам, то на своих друзей. Сашка с маленьким Вовкой разглядывали шляпки подсолнуха на предмет их зрелости, и соответственно, пригодности в пищу. Пашка, по дороге успел надёргать у соседей несколько морковок, помидоров и огурцов, одну луковицу и свеклу. Он выложил свою добычу на стол и внимательно разглядывал, по-видимому решая в уме какую-то задачу. Потом выбрал свёклу и с силой зашвырнул её через забор кукурузы, подальше. В этом натюрморте она, по его мнению, оказалась лишней. Девочки обнаружили с боковой стороны хижины умывальник, сделанный из пластиковой бутылки, подвешенной за шнурок и стали мыть руки, передавая друг другу мыло. Потом по очереди посмотрели на себя в осколок зеркала, приделанный к стене, поправили причёски и вытерли руки о висевшее рядом на гвозде полотенце. По дороге Женька выяснил что их звали Люська и Машка и они учились в одном классе с маленьким Вовкой. Тем временем большой Вовка, убедившись что гостям не скучно, принялся отпирать хижину. Он пошарил где-то над дверью, извлёк из какой-то щели ключ, с привязанным к нему шнурком и с некоторым усилием открыл замок. Когда он вошёл внутрь, что-то загрохотало, по-видимому какая-то кастрюля или чайник. Так и есть: Вовка зайдя опрокинул табурет с алюминиевым чайником. Недовольно ворча он извлёк чайник наружу и поставил на стол. Женька еле сдерживая любопытство тоже заглянул. Основное пространство хижины занимал узкий топчан, на котором мог уместиться лёжа взрослый человек. Рядом стояла узкая высокая тумба без дверки. Под топчаном были сложены лопаты, тяпки, грабли и другой инструмент в ассортименте. Увидев его Женька вспомнил для чего они сюда пришли и извлёк из-под топчана лопату. “Смотрите что нашёл”,— большой Вовка вынес и поставил на стол кастрюлю. В кастрюле был завёрнутый в бумагу кусок сала, полбуханки хлеба, пачка печенья, пачка чая и горсть карамельных конфет.

— Классные будут поминки-, сказала Машка разворачивая конфету. Сашка и Пашка открыли коробку “гроб” и пялились на хомяка.

— А ещё вчера он бегал-, сказал кто-то из них.

— Да, — сказал другой и замолчал. Остальные тоже сочувствующе молчали. Всё-таки похороны. Женька хотел двинуть проникновенную погребальную речь, но вдруг обнаружил что имеет крайне мало информации о загробном мире, особенно касаемо хомяков. Тогда он решил построить речь основываясь на продолжительности жизни видов.

— Как вы знаете, — начал он, — продолжительность жизни у животных бывает разная. черепахи живут триста лет и даже больше, акулы двести, а люди и до ста не доживают. Поэтому… — здесь, очевидно должен был следовать какой-то вывод. Но какой? Женька обвёл взглядом друзей, они, проникшись речью слушали с вниманием, — …поэтому, — повторил он, — жизнь нужно прожить весело. Сашка и Пашка закивали. Женька рассказал всё что знал о птицах, рыбах, земноводных и пресмыкающихся, при этом делая особый упор на продолжительности их жизни.

— А сколько свиньи живут? — осторожно спросила Люська. За свою жизнь она пережила уже не одно поколение свиней и прекрасно знала их финал. О свиньях Женька ничего не знал, поэтому предложил ей самой рассказать о них. Впрочем ничего вразумительного Люська не сказала, кроме того что ни разу не видела как их хоронят. Машка взяла коробку, поправила цветы несколько раз легонько тряхнула, чтобы освежить содержимое и творчески наклонила голову. Ей было явно жаль хоронить такую красоту. Большой Вовка к этому времени уже выкопал ямку в укромном месте за хижиной и теперь ровнял края. Он очень старался. Поместив коробку на дно ямы, аккуратно закопал, не забыв сделать приметный горбик. маленький Вовка притащил красивый булыжник и поставил в изголовье как обелиск. Машка положила сверху конфету. На этом панихида была окончена. С чувством выполненного долга ребята сели за стол.

— А у меня есть попугай, — сказала Машка

— А сколько ему лет? спросил маленький Вовка с надеждой.

— В прошлом году купили, летом — ответила Машка.

— Ааа, разочарованно протянул маленький Вовка, понимая что похоронить его в обозримом будущем не получится. Выяснилось, что у каждого есть или кошка или собака или разная другая живность, впрочем, также не пригодная для похорон в ближайшей перспективе. Солнце клонилось к закату, жара спадала и к огородам потянулись люди возделывать свои грядки.

— Ну что помянем? — риторически спросил большой Вовка раскладывая на столе овощи как продавец на прилавке. К этому времени ребята уже успели проголодаться, да и разговоры о загробном мире уже порядком надоели. Дважды повторять не пришлось. Машка и Люська по хозяйски собрали в охапки овощи и стали их мыть. Одна набирала пластмассовой кружкой из бочки воду и поливала, а другая полоскала их, одновременно отделяя ботву и сортируя. Большой Вовка стал резать сало и хлеб. Братья, Сашка и Пашка принялись разжигать огонь между двух кирпичей, чтобы нагреть чайник. Маленький Вовка уже набрал в него воду и принялся насаживать кусочки сала на небольшие веточки, для жарки на костре. Женька с изумлением любовался этой милой суетой. Для деревенских ребят это была обычная жизнь, а для него настоящая экзотика. Они ходили по траве, он по асфальту. Они выращивали, а он покупал в магазине. Они видели бескрайние поля, а он ровные ряды многоэтажек и трамваи, с лязгом проносящиеся мимо его окон. Они вдыхали аромат скошенной травы, он расплавленного на солнце асфальта. В тот момент он казался самому себе очень беспомощным, не приспособленным к жизни и от этого ныло в груди. Было, в то же время, и другое чувство. Чувство гордости от того что он среди достойных людей. С ними не пропадёшь. С ними в огонь и в воду. Их не нужно упрашивать или заставлять. Они не бросят, они всё умеют, их не хочется обманывать, не хочется притворяться, кичиться, хвастаться, и очень хочется быть такими же.

Стук колёс. Женька посмотрел на рыжую девочку. В этот раз она была чем-то обижена.