какой-то момент было так невмоготу, что я решил попытать счастья на свалке. Это было дико, страшно — и все же я пошел, прихватив палку для отпугивания каких-нибудь тварей. А тварей — нелюдей, желающие самоутвердиться за счет слабого мальчика — было много…

Я замерла, не смея пошевелиться, и даже дышала через раз. Вот так живешь спокойно, сетуешь на низкие зарплаты, жестких родителей или непослушных детей — а где-то совсем рядом кто-то недоедает, страдает от одиночества и суровости этого мира.

— И вот когда я только подошел к мусорным бакам, голову пронзил особо болезненный укол. Я упал, а очнулся в пятом измерении. Рядом со мной оказался Руслан и пообещал приехать за мной, если я скажу, где нахожусь. Я сказал… И с этого момента жизнь круто изменилась, — Егор несколько натянуто улыбнулся. — У меня появилась семья, дом, друзья.

— А как же бюрократические заморочки? Ну, с оформлением несовершеннолетнего? — я почувствовала жжение в глазах. Слишком трогательно, чтобы быть правдой…

— Все благополучно, — парень вдруг весело ухмыльнулся и заговорщицки подмигнул. — А ты знала, что с такими способностями, как у Руслана, перед ним открываются любые двери?

— А что у него за способности?

— Крутые, — Егор мотнул головой, не желая продолжать тему. — Давай лучше узнаем, что у тебя из способностей уже проявилось. Расскажешь?

— Да, — согласилась почти без колебаний. — Чувствую эмоции.

— А еще?

— Еще… — я напрягла память, старательно игнорируя мысль о сморщенном старике. — С Шансом чудо чудное приключилось. В приюте, помнишь? — и тут я аж подскочила. — А что ты имел в виду, когда говорил, что балдеешь там?

От чего он балдел? Неужели биовампиры умеют… забирать чувства?!

Хотя, конечно, это было бы логично: вампиры пьют кровь, а биовампиры — энергию.

Или я думаю о Егоре плохо? И на самом деле он балдел потому, что балдела я, только и всего? Может, он просто считывал эмоции и этим удовольствовался?

— Давай по порядку, — закусил губу Егор и как-то особо резко схватил последний бутерброд. — Что было с Шансом? Вспомни все до мельчайших подробностей, это важно.

— Ок, — проворчала я, присела и старательно воскресила в памяти тот день. — Сначала мне было хорошо, и между нами с котом возникла серебристая нить. Я как будто передавала ему свою любовь, понимаешь?

— Понимаю, — ровно отозвался Егор. — Продолжай.

— Затем… Кажется, Шанс вернул мне мою любовь! И я… В общем, почувствовала взрыв потрясающих эмоций!

— Хм, — Егор положил нетронутый сэндвич обратно на тарелку. — Очень интересно…

— Что именно? — я нервно присосалась к кружке.

— Биовампы умеют не только ощущать эмоции, но и пить их, — подтвердил мои догадки Егор. — Но сами… Сами их не отдают, понимаешь? А еще меня немного смущает один момент… Я помню твои чувства, я их считывал, и они действительно были очень сильными. Но… Мы пьем и получаем удовольствие, а не, как ты выразилась, взрыв! — и спросил будто сам себя. — Может, это поначалу так ярко воспринимается? А потом пресыщаешься, и интенсивность падает?

— Не знаю, — я нахмурилась. — Погоди, а почему вы сами не отдаете чувства? Что в этом такого? Все люди обмениваются энергией, любовью, так строятся семьи и прочие отношения. Нельзя же постоянно только брать!

— Ника, — Егор слегка высокомерно улыбнулся, — у людей чувства бесконечны! Источник энергии вечен, понимаешь? И потому мы можем постоянно брать, не боясь, что он когда-нибудь закончится.

— Я же не про «закончится» говорю, — кажется, однокурсник меня не понял, — я говорю про взаимность!

— А я говорю про получение удовольствия, — упрямо продолжил гнуть свою линию парень. — Оно беспредельно, но никогда тебя не переполнит настолько, чтобы ты захотел отдать его.

— Так что же, — я на секунду зажмурилась, боясь оказаться быть правой, — биовампиры — это бездонные колодцы с пустотой вместо сердца?..

— Ну что ты такое говоришь! — Егор даже засмеялся и внезапно протянул руку к моей щеке, заводя за ухо непослушную прядку. И закончил нежно. — Мы живые, мы умеем любить и наслаждаться жизнью.

Я не могла пошевелиться. От движения парня внутри распускались цветы, в животе вспорхнули бабочки…

— А сколько раз ты забирал у меня мои эмоции? — вдруг спросила шепотом.

— Нечасто, — неохотно ответил парень и горячо закончил. — Мы и не забираем всех эмоций! Человек всегда остается с тем, что поднял в себе — просто с меньшим количеством.

— Вы и радость забираете?.. — ладно, негатив устранить иногда полезно, но как быть с хорошими чувствами?

— Радость на вкус, как самый вкусный торт, — осветился Егор и чуть придвинулся ко мне со стулом. — Тебе нужно обязательно попробовать самой! Ты просто не сможешь жить, как раньше!

Я почувствовала, как сжалось мое горло. Кажется, я уже когда-то выпила чьи-то хорошие чувства… И мне было действительно очень хорошо…

Но… недолго.

— Что с тобой? — Егор отследил мое состояние и чуть приблизился, с беспокойством заглядывая в глаза.

— Я не хочу лишать людей их законной радости, — отчеканила тихо, но твердо.

— Так говорят диетики, — с кислой миной отстранился парень. — Те, кто как бы сидит на эмоциональной диете и питается только негативом.

— И правильно делают, — я воодушевилась тем, что не одна такая принципиальная. — Иногда от чужих хороших эмоций можно обезуметь! И перестать контролировать ситуацию!

— У тебя такое произошло? — внимательно посмотрел на меня Егор, что-то учуяв.

Я, стукнув кружкой об стол, вспылила:

— Черт возьми! Да можно как-нибудь сделать, чтобы ты не читал меня?!

— Иногда тебе удается скрыть чувства, — тихо проронил парень, вертя в руке комочек хлеба. — И знаешь, что самое удивительное?

— Что? — я невольно прониклась его состоянием.

— Что там умеют делать очень и очень немногие.

Не поняла.

— Ника, Ника, — вздохнул Егор и непонятно улыбнулся. — Ты не просто рядовой биовампир, каких много.

По коже пробежали мурашки.

— Ты потомственный биовамп, — мое сердце застучало чаще. — Как Руслан.

— Что это значит?

— Ну, — парень склонил голову набок, — или твои родители тщательно маскируются и на самом деле являются биовампирами, или…

— Или они мне не родители, — прошептала я одними губами. Воздуха в легких резко не стало.

— Да, — Егор подвинулся еще поближе, чтобы поддержать в трудный момент. Признаться, его близость действительно успокаивала, ибо я сейчас плавала в океане новой информации и чувствовала себя щепкой от разбитого корабля.

Мои мама и папа — не родные мне?..

Нет, я не могу так просто поверить полузнакомому парню! Даже тому, кто мне симпатичен. Даже тому, которому можно, я чувствую, доверять.

…Кажется, скоро у нас с родителями предстоит нелегкий разговор.

— Понимаю, это тяжело, — Егор незаметно передвинул стул и приобнял меня за плечи, — я не буду утверждать, что тебя