агент уже шагнул в «карусель», подал коллеге сигнал тревоги, а сам опрометью бросился к машине.

Промах, допущенный ретивыми русскими «топтунами», исправил, как это ни покажется парадоксальным, американец Уинтерс.

…Джордж Пейн Уинтерс-младший, молодой офицер ЦРУ «сидел под корягой» — прикрытием — второго вице-консула посольства Соединенных Штатов в Москве.

Внимание нашей контрразведки он привлек нестандартностью поведения, повышенной общительностью и чрезвычайной мобильностью. Чтобы полнее фиксировать радиус перемещения американца и объекты его устремлений, было принято решение применить «шпионскую пыль» — спецпрепарат, разработанный в секретных лабораториях КГБ. Горничная, она же агентесса Второго главка, получила задание регулярно «опылять» одежду Уинтерса во время уборки его квартиры.

«Шпионская пыль» позволяла нашим контрразведчикам выявлять связи сотрудников резидентуры ЦРУ, действовавших под прикрытием американского посольства в Москве.

Скажем, подвез американский разведчик своего осведомителя на машине, салон которой обработан «пылью», и микрочастицы химиката осядут на продолжительное время на коже и одежде водителя и пассажира, как и на всех предметах, к которым они прикасались.

…Вечером 23 декабря 1958 года Попов позвонил на квартиру атташе посольства США Ланжелли и условным сигналом вызвал его на личную встречу, которая должна была состояться в воскресенье, 27 декабря в мужском туалете Центрального детского театра во время антракта утреннего спектакля. Однако Ланжелли, пришедший в театр с женой и детьми, напрасно прождал Попова в условленном месте — тот не явился. В ЦРУ были обеспокоены отсутствием Попова в театре и совершили ошибку, стоившую ему жизни.

Получив из Штатов письмо от Кайзвальтера, адресованное «Грэлспайсу», и неправильно поняв инструкцию, Уинтерс, вместо того, чтобы вручить письмо агенту в руки, отправил его по почте, так как на конверте был указан домашний адрес Попова.

Результаты не заставили себя ждать. Датчики, которыми были снабжены сотрудники наружного наблюдения, работавшие за Уинтерсом, зафиксировали его приближение к почтовому ящику и какие-то манипуляции у него. Изъятую корреспонденцию проверили с помощью датчиков, и участь Попова была предрешена: он оказался «под колпаком у Второго главка».

В ходе наблюдения было установлено, что Попов 4 и 21 января 1959 года встречался с Ланжелли и во время второй встречи получил от американца 15 тысяч рублей.

18 февраля 1959 года Попова арестовали у касс Ленинградского вокзала, куда он прибыл для встречи со своим связником.

При обыске квартиры Попова в Твери, в тайниках, оборудованных в охотничьем ноже, катушке для спиннинга и помазке для бритья были обнаружены средства тайнописи, шифровальные и дешифровальные блокноты, инструкция по пользованию шифрами и адресами, по которым он мог известить ЦРУ из СССР о своем положении.

…Попов сразу во всём признался и согласился сотрудничать с Комитетом госбезопасности в игре по дезинформации противника, однако на первой же встрече предупредил связника, что находится под контролем КГБ. Накануне он умышленно порезал руку и спрятал под повязкой записку. В туалете ресторана «Арагви» снял повязку и передал американцу записку, в которой сообщал, что схвачен и находится в тюрьме КГБ.

Ланжелли, полагая, что «Грэлспайс» таким способом решил в одностороннем порядке прекратить сотрудничество, назначил ему контрольную встречу. Встреча состоялась 16 сентября в рейсовом автобусе № 12. Попов указал глазами на магнитофон, закрепленный у него за лацканом пиджака, но было уже поздно. Ланжелли был задержан, но благодаря дипломатическому иммунитету был отпущен. Вскоре его объявили persona non grata и выслали из Союза.

…7 января 1960 года в клубе чекистов им. Ф.Э. Дзержинского под председательством генерал-майора юстиции Виктора Борисоглебского состоялось заседание Военного трибунала, который вынес Попову приговор, который гласил:

«Попова Петра Семёновича признать виновным в измене Родине и на основании ст. I Закона об уголовной ответственности предать смертной казни с конфискацией имущества».

Изменник был расстрелян, однако, по версии Резуна, еще одного предателя из ГРУ, бежавшего на Запад (в России известен как Виктор Суворов, автор книги «Аквариум»), Попов был заживо сожжен в спецкрематории КГБ.

В качестве доказательства Суворов ссылается на короткую публикацию в «Правде», в которой вместо привычных в таких случаях слов «приговор приведен в исполнение», было напечатано: «уничтожен, как бешеный пес».

В 1961 году Джордж Кайзвальтер назвал свою работу с Петром Поповым генеральной репетицией своего триумфального выступления со вторым «кротом» из ГРУ — полковником Олегом Пеньковским.

Глава пятая. Операция «свадьба»

Мало кто знает, что разоблачение сотрудника Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба ВС СССР полковника Пеньковского, которого в ЦРУ и в английской Сикрет Интеллидженс Сервис (СИС) считают одним из самых плодовитых агентов ХХ века, явилось благодатной нивой для «остепенения» офицеров советских спецслужб.

Точное число сотрудников КГБ и ГРУ, которые, завершив исследование феномена предательства полковника, стали кандидатами и докторами военных наук, нам недоступно, ибо цифра сия — за семью печатями. Но, судя по тому, что и через 50 лет после казни изменника его призрак продолжает будоражить воображение чекистов, не исключено, что полку мужей от науки еще прибудет.

В нашу задачу не входит анализ мотивов предательства Пеньковского — в ХХ веке им было уделено предостаточно внимания. Рассмотрим оставшуюся за кадром операцию «СВАДЬБА» — негласный обыск в жилище предателя. Благодаря этой акции были добыты неопровержимые улики его шпионского промысла.

Санкция с расплывчатой формулировкой

Из увидевших свет мемуаров сотрудников КГБ известно, что с помощью кинокамеры с дистанционным управлением, установленной на балконе соседей Пеньковского, удалось отснять, как он колдует с радиоприемником, настраивая его на определенную волну, слушает передачи и делает пометки в блокноте.

Для более скрупулезного наблюдения за действиями Пеньковского по указанию начальника Второго главка КГБ генерал-лейтенанта Грибанова его подчиненные лейтенанты Алексей Никитович Киселев и Николай Григорьевич Ионов отправили семью, жившую этажом выше, в санаторий на Черноморском побережье, просверлили отверстие в полу и установили микроминиатюрный перископ размером с булавочную головку. В течение двух недель они фиксировали, как Пеньковский фотоаппаратом «Минокс» (недоступным ему в повседневной служебной деятельности) переснимает какие-то документы под грифом «Совершенно секретно».

Даже имея на руках такие козыри, генерал Грибанов не решился отдать приказ на проведение негласного обыска в квартире полковника. Чтобы не рисковать собственной карьерой и не быть лично ответственным за вторжение в жилище подозреваемого, он переадресовал решение вопроса председателю КГБ Семичастному.

А всё потому, что покровителями Пеньковского были ни много ни мало начальник ГРУ генерал армии Иван Серов (со скандалом расставшись с должностью председателя КГБ, он оказался во главе ГРУ) и Главный маршал артиллерии Сергей Варенцов. Оба имели непосредственный выход на высшее военно-политическое руководство страны — на первого секретаря ЦК КПСС Председателя Совмина Никиту