Через несколько дней в Житомире были взорваны нефтебаза, аэродромные объекты.

Операции спланировали подпольщики во главе с омсбоновцем Николаем Чайкой.[34]

Эти действия диверсантов вызвали панику. Из Фастова был вызван эшелон с охранными войсками.[35]

А вот пример другой акции — так называемой «Радчинской операции».

Железнодорожная ветка Овруч — Чернигов во время оккупации не использовалась и пришла в негодность. Внезапно фашисты решили ее восстановить и на станцию Радча прислали венгерский саперный батальон. Евгений Иванович Мирковский сообщил об этом в Москву. В ответ Центр приказал любой ценой сорвать восстановление ветки.

Атаковать объект силами спецгруппы «Ходоки» было равносильно самоубийству. Основную опасность представлял не сам саперный батальон (200 человек), а дислоцировавшийся в двух километрах от станции в деревне Новая Радча охранный полк (1500 человек с минометами и бронетехникой). Привлекать к операции другие партизанские отряды — на это уйдет много времени, да и немцы могут обнаружить подготовку операции и принять контрмеры. Поэтому командир отряда им. Дзержинского принял решение атаковать силами собственного отряда.

Для начала изучили объект, где планировалось совершить диверсию. Выяснили, что шесть немецких офицеров жили в каменном домике начальника станции. Толстые каменные стены и окна без решеток. Солдаты спали в казарме — деревянное здание, окна без решеток. В отдельно стоящем караульном помещении 25 человек, плюс четверо часовых на постах.

Начали искать способы проникновения на объект. Вышли на семейную пару поляков. Он служит на железной дороге, а она — поваром в батальоне. Муж, не без оснований, ревновал свою жену к одному из обер-ефрейторов. Этим и воспользовались партизаны. Когда вояка находился на дежурстве, «рогоносец» привел пятерых партизан во главе с Мирковским к себе домой. Любовника вытащили в буквальном смысле из постели и заставили произвести смену часовых. На посты стали одетые в немецкую форму советские патриоты. Затем гранатами закидали помещение, где жили офицеры. Двухсот венгров отпустили живыми, снабдив их продовольствием, взятым со склада.[36]

Немцы больше не пытались проводить восстановительные работы на этой станции. Начальник охранного полка попал под следствие. Батальон был расформирован. Фашисты рассматривали версию о том, что венгры сами уничтожили немецких офицеров, а потом имитировали нападение партизан.

В боевой летописи отряда не только описанные выше виртуозно выполненные операции, но и повседневная работа крупной разведывательно-диверсионной группы.

Хроника боевых действий отряда за один из весенних месяцев 1943 года:

1 мая — в Студеницах уничтожены комендант и три жандарма;

4 мая — в восьми километрах от Житомира пущен под откос эшелон с живой силой;

8 мая — в трех километрах от города пущен под откос эшелон с боеприпасами;

7 мая — уничтожено два грузовика с солдатами;

19 мая — обстреляна механизированная колонна, легковая машина с офицерами и несколько грузовиков с солдатами уничтожена. В то же время разгромлена ремонтная база и уничтожены 49 автомобилей…[37]

И так каждый месяц нахождения Евгения Мирковского за линией фронта.

К этому следует добавить, что свыше 20 раз подрывники отряда выводили из строя подземный кабель, соединявший Берлин с фронтом, уничтожили несколько складов.[38]

В конце 1944 года Евгений Мирковский вернулся с территории Западной Украины в Москву. Только в столице СССР он узнал, что ему присвоено звание подполковника[39] и его наградили боевыми орденами. Тогда же он смог встретиться с семьей, которую не видел с момента отправки за линию фронта. В отличие от коллег-чекистов, которые командовали партизанскими бригадами и соединениями, во время боевой командировки он ни разу не был в Москве.

«За образцовое выполнение специальных заданий в тылу противника и проявленные при этом отвагу и геройство» подполковнику госбезопасности Мирковскому Е.И. 5 ноября 1944 г. присвоено звание Героя Советского Союза.[40]

Его дальнейшая служба в органах госбезопасности надежно скрыта за сухими строчками официальной биографии.

С 1944 года на руководящей оперативной работе в органах НКВД-НКГБ-МГБ-МВД.[41] В начале девяностых годов в журнале «Служба безопасности» была опубликована художественно-документальная «повесть о пережитом» Игоря Акимова «Пятнадцать тысяч дней спустя». В ней описано то, чем занимался Евгений Мирковский в последнюю зиму Великой Отечественной войны.

В феврале 1945 года во главе группы из пятнадцати человек он охотился на территории Западной Украины и Западной Белоруссии за бандами местных националистов, дезертиров и застрявших в окружении немцев.

Автор повести приписывает Евгению Мирковскому такие слова: