Меня хватают за руки, разворачивают ладонями вверх, и я вижу мужчину. Он с озабоченным видом рассматривает мои руки, вглядывается в лицо и сердито сплевывает.

— Кого они прислали, это же трындец какой-то. Твоя мама вообще в курсе, что ты... ммм… массажи делаешь? Не мамка, а мать, — наверное, на моем лице отражен такой ужас, что он добавляет: — Не бойся меня, я врач. Это я тебя вызвал из… из массажного салона. Так и подумал, что ты побоишься в больницу ехать, приехал тебя забрать.

До меня начинает доходить. В разбитой машине ехала массажистка, которую вызвал на дом этот незнакомый мужик. Поздновато, конечно, для массажа, ну, кому как удобно. Он услышал, что машина разбилась, и приехал оказать помощь. Как врач.

Явно не из местных, говорит без характерного акцента. Ну не может же Максуд знать всех абсолютно?

— Ну что ты стала как столб? Пойдем, — подталкивает меня мужчина в сторону машины, — я здесь остановился недалеко, осмотрим тебя, обработаем ранки. Выспишься. Тебя как зовут?

Хоть он и говорит недовольным тоном, в груди становится тепло оттого, что это выходит у него даже участливо, без насмешки.

— Тебя как зовут? — спрашивает незнакомец.

— Ма… — начинаю отвечать, и губы сами собой произносят: — Мадина!

Глава 4

— Ну выходи, чего сидишь? — мой спаситель распахивает дверцу заднего сиденья и заглядывает в салон. — А, Мадина?

Смотрю на него и отчаянно моргаю, стараюсь прогнать сонливость. Пока машина ехала по каменистой дороге, я похоже отключилась, и теперь пытаюсь сообразить, где я, кто я, кто этот мужчина и что он от меня хочет.

В салоне горит свет, и когда получается сфокусировать зрение, я вижу, как кошмарно выглядят мои руки. На ноги и смотреть не хочется.

— Что, не помнишь, кто я такой? — мужчина оказывается на удивление понятливым.

Теперь, когда мне не слепят глаза снопы света ксеноновых фар, можно его лучше рассмотреть. Взрослый, заросший и немного недовольный. В черной футболке и джинсах.

Мотаю головой, а потом выпаливаю совсем не к месту:

— Вы похожи на Росомаху!

— Что? — его брови в изумлении взлетают вверх, отчего сходство с моим крашем становится еще более заметным. — На какую еще росомаху?

— Не на какую. А на какого, — поясняю я. — Хью Джекман из «Люди Икс». Вы что, не смотрели?

— Кто ж не смотрел «Люди Икс»? — щурится мужчина. — Ладно, Росомаха так Росомаха. Мне даже приятно. Но ты все равно вылезай, я устал дико, а мне еще тебя осмотреть надо.м и

— У вас только волосы длиннее, — говорю, пока выбираюсь из машины, опираясь на его руку.

— Отрастил, — коротко кивает в ответ «Росомаха», проводя по волосам свободной от меня рукой.

Бегло осматриваю местность. Мы во дворе небольшого двухэтажного дома. Даже можно сказать, полутораэтажного, потому что окна первого этажа наполовину утоплены в землю.

— А вас как зовут… Ой! — ступаю на поврежденную ногу. Острая боль простреливает до затылка, и на глаза вмиг наворачиваются слезы.

— Что там? — мужчина подхватывает меня под руки.

— Нога! — оседаю на землю и всхлипываю. — Я связки потянула, когда падала.

Чтоб ты упился и тоже свалился в овраг, чертов Максуд. Еще и дружка своего Хамзата прихватил…

— Как меня зовут, да? — чешет затылок мужчина. — Так ты же сама сказала, Росомаха. Пускай будет, мне нравится. А вот с тобой что делать, не скажешь?

— Я сейчас встану, — бормочу и делаю героическую попытку подняться с земли.

— Ладно, сиди, — он наклоняется ко мне и крепко берет за талию.

Рывок — и я болтаюсь головой вниз, переброшенная через плечо. Прямо передо мной широкая мужская спина, обтянутая черной трикотажной тканью. Правда, перевернутая. Меня целомудренно удерживают за коленки, а не за зад, но я все равно краснею.

— Извини, что не как жених невесту, но сама понимаешь, спина. Я, ты знаешь, не очень молодая росомаха, — говорит мужчина извиняющимся тоном и шагает по направлению к дому.

— Не прибедняйтесь, — ворчу, цепляясь за его ремень. — Ходите вы довольно резво.

Не вижу его лица, скорее слышу, как он улыбается.

— Не тяни так сильно за ремень, детка, я потеряю штаны. Я немного сбросил в весе.

— И за что мне тогда держаться? — недовольно бубню. — У меня не такой большой выбор.

— Ни за что не держись, мы уже пришли, — он вносит меня в дом, спускается по ступенькам и сваливает на диван, стоящий в большой просторной комнате.

— Можно и поаккуратнее, — продолжаю бубнить, переваливаясь на здоровую ногу, — ладно не как невесту, но и не как мешок с картошкой.

— Ты есть хочешь, невеста? — не обращает внимания мой спаситель и кивает головой в сторону кухни. Она здесь же, на этом этаже, прямо по коридору. — Есть ветчина, помидоры сыр и лаваш. Можно сделать горячие бутерброды.

Меня снова простреливает, только теперь уже в мозг. А что, если я поем, и Росомаха тоже объявит меня своей собственностью? Дичь, согласна, ну а белый платок на голову не дичь? Откуда я знаю, на кого распространяются местные обычаи?

— Нет, спасибо, я не голодна, — отвечаю поспешно.

— Ну может, чай? Сок? Кофе тебе не нужно, — смеряет меня оценивающим взглядом Росомаха.

Мои глаза радостно вспыхивают, и тут же мгновенно тухнут.

Пить тоже нельзя. Мадина четко сказала, ничего. Даже воду нельзя. А пить так хочется, будто я по пустыне неделю шла.

Торопливо мотаю головой. Росомаха смотрит подозрительно, и я вообще отворачиваюсь. Пускай думает что хочет.

— Ладно, давай свою связку.

Мы вместе смотрим на мою грязную расцарапанную ногу.

— Может, мне ее сначала помыть? — спрашиваю Росомаху. Он снова чешет затылок.

— Да, не мешало бы. Давай я помогу тебе пройти в ванную. Как раз на руках кровь запекшуюся смоешь.

Он вдруг замолкает ненадолго, разглядывая меня, а потом говорит странно сдавленным голосом.

— Ты же совсем девчонка. Нужны они тебе, эти массажи?

— Не ваше дело, — нахохливаюсь, сложив на груди руки, а сама замираю. Хоть бы не догадался, хоть бы не догадался…

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Росомаха задумчиво качает головой, продолжая меня разглядывать.

— Отходить бы тебя лозиной, да некому, видимо. Но ты