Мы с Маришей переглянулись и начали рассказывать с самого начала. Верней, про своего соседа и его проклятущих рыбок рассказывала я одна. А про записку и поиски Алены рассказывали уже мы вместе.

– И где эта записка? – оживился Жихарев.

Мы послушно протянули ему записку. Он бегло прочел ее, и лицо его помрачнело.

– Написано печатными буквами, – сказал он.

После этого он заставил нас с Маришей проделать ряд гимнастических действий. Мы прыгали, поднимали руки вверх и снова прыгали уже с поднятыми руками. Когда Жихарев предложил Марише взять меня на руки и поднять вверх, насколько это будет возможно, мы взбунтовались.

– Что вы дурака валяете! – возмутилась Мариша. – Что за идиотские шуточки? Тут человек умер, а вы веселитесь!

– Я веселюсь? – удивился Жихарев. – И не думал вовсе. Я пытаюсь воссоздать картину преступления.

– Преступления? – внезапно осипшим голосом переспросила я.

Вот оно! То самое, чего я опасалась с первой же минуты, когда увидела висящую под потолком Алену! Они думают, что это мы ее прикончили.

– Какого именно преступления? – пожелала уточнить Мариша. – Вы что, хотите сказать, что Алена не сама повесилась?

Жихарев таинственно промолчал.

– Вашу знакомую задушили, – наконец сказал он. – А потом инсценировали самоубийство, повесив ее на люстре.

Мы с Маришей молчали.

– И я пытаюсь понять, могли это сделать вы с подругой или нет, – закончил свою мысль Жихарев.

– Почему вы думаете, что Алену задушили? – спросила я.

– Во-первых, почему вы называете покойную Аленой? – спросил у нас Жихарев. – По документам она Елена.

– Лена, Алена, какая разница? – пожала плечами Мариша. – Все знают, что Алена – это сокращенное от Елены.

Жихарев, кажется, не был так в этом уверен и молчал.

– Мы же вам объясняли, что мы не знали этой женщины, – сказала я. – Мы примчались сюда спасти неизвестную нам Алену – подругу моего соседа.

– Ладно, разберемся сначала с вашим соседом, – оживился Жихарев. – В какую больницу его увезли?

Я пожала плечами.

– Хорошо, а как его фамилия?

Увы, этого я тоже не знала.

– Что-то вы про своего соседа совсем ничего не знаете! – сказал Жихарев. – А тем не менее он оставляет вам ключи от своей квартиры.

– Так она же пустая! – воскликнула я. – Там брать нечего! Он ничем не рисковал. А рыбок его кто-то же должен был кормить! Знаете, сколько с ними мороки! Чуть температура воды повысится, они сразу размножаться хотят!

– Вы нам лучше скажите, почему считаете, что Алену убили? – перебила меня Мариша.

– Наши эксперты обнаружили у нее на шее под веревкой следы удушения, там остались синяки от пальцев, – любезно объяснил ей Жихарев. – А потом вашу знакомую уже мертвую повесили на люстру.

– Знаете, чтобы повесить эту женщину на люстру, нужна большая физическая сила, – сказала я. – Она выглядела довольно упитанной и рослой.

– Вот я и думаю, – пробормотал в ответ Жихарев, задумчиво глядя на бицепсы моей подруги.

– Но зачем нам, если это мы убили Алену, было вызывать потом милицию? – возмутилась я, верно истолковав его взгляд.

– Да еще сидеть и ждать, пока она остынет! – поддержала меня Мариша. – Вы же ее трогали! И мы трогали, когда вошли в дом. Она уже была совершенно холодная!

– Ладно, – кивнул Жихарев. – Я проверю ваше алиби. И когда эксперты установят точное время смерти Алены… В общем, если выяснится, что в момент смерти Алены вы действительно занимались ее розысками, то я поверю в ваши бредни. А пока ваши документы останутся у меня. И я попрошу вас завтра явиться для допроса вот по этому адресу.

Он записал на бумажке адрес и протянул бумажку нам.

– А пока никуда из города не уезжайте, – убедительно попросил он нас. – Не надо. Я не хочу с вами ссориться, но если пойму, что вы пытаетесь скрыться от правосудия, то упрячу вас за решетку.

На улицу мы вышли, пошатываясь. Меня лично ноги почти не держали.

– Мы снова вляпались в какое-то дерьмо! – сказала Мариша.

– Но кто же мог знать, что эту Алену убьют! – с досадой сказала я. – В записке же черным по белому было написано, что она сама наложит на себя руки.

– Записка была написана печатными буквами, значит, ее мог написать любой человек, а вовсе не Алена, – сказала Мариша.

– Да, странно, что мы сразу не обратили на это внимания, – ответила я.

– Наверное, кто-то хотел заманить твоего соседа в этот дом и спихнуть на него убийство Алены, – сказала Мариша. – Или убить хотели именно твоего соседа, а пострадала Алена. Не знаю, нужно разыскать твоего соседа и все у него выяснить.

С этими мыслями мы вернулись ко мне домой. По дороге Маришу осенило, что неплохо было бы опросить других соседей у нас на этаже, вдруг кто-то видел того человека, который засунул в дверь сороковой квартиры злосчастную записку. Разумеется, этим мне пришлось заняться самой.

– Тебе, Даша, твои соседи быстрей расскажут все, что знают, чем мне – постороннему для них человеку, – объяснила мне Мариша. – Ты иди поговори с ними, а я пока займусь приготовлением ужина.

Я старательно обошла все оставшиеся на этаже пять квартир. И лишь в сорок второй мне улыбнулась удача. Там жила странная парочка. Мать девяноста с лишним лет и сынок лет пятидесяти. У мамочки с ранней молодости был стальной характер. У сына характер был мягким, как пюре или как манная каша. Но жену он себе нашел по образу своей мамочки. Такую же железобетонную. Так что бедной старушке пришлось намаяться, прежде чем ей удалось выжить невестку с внучкой из своего дома. И зажить наконец-то вдвоем со своим обожаемым сыном Гошей.

Вот эта старушка и помогла мне. Все лето она проводила за городом на даче. Но не потому, что хотела дать сыну немного пожить нормально, а потому что ей в ее возрасте нужен был свежий воздух.

В общем, за лето она успела соскучиться по своим соседям, поэтому мое появление восприняла с некоторым подобием радости. Тем более что Гоши не было дома. Если бы он был дома, старуха вряд ли бы позволила перешагнуть порог квартиры, так как имела твердое убеждение, что все женщины в доме, да и во всем мире, только и мечтают, как бы увести у нее это сокровище – пятидесятилетнего Гошу.

– Да, видела я нашего нового соседа, – поджав губы, сказала мне Наталья Григорьевна. – Аморальный человек. Водит к себе молоденьких девчонок. Вы же с ним стенами граничите, вам небось все слышно?

И старая ведьма уставилась на меня с неуемным любопытством. Я ее заверила, что нам ничего не слышно. Кажется, она мне не совсем поверила, но немного успокоилась. И позволила мне заговорить на интересующую меня тему. Для начала я рассказала Наталье Григорьевне о том, что соседа увезли в больницу. Она это событие пропустила, потому что как раз в это время, когда увозили Михаила, ходила в магазин.