Улица Прокатная находилась у черта на куличках, и добираться туда из центра города, учитывая пробки, нужно было как минимум час. Но желание клиента – закон, и я не стала возражать. На Прокатную так на Прокатную. Может, в разговоре с «хорошей знакомой» мелькнет интересная информация, которая даст хоть какую-то наводку на того, кто мог все это организовать…

Все то, с чем до настоящего момента довелось мне столкнуться, больше напоминало какую-то мальчишескую забаву, чем серьезный и продуманный план, имеющий целью стереть мою клиентку с лица земли. Все эти хлопушки, смайлики на заборах… А между тем муж Марины был убит, и случай на перекрестке только по счастливому стечению обстоятельств не привел к аварии с человеческими жертвами.

«Два разных человека, действующих независимо друг от друга? – раздумывала я, медленнее черепахи продвигаясь в плотном транспортном потоке. – Навряд ли… Если убийство совершил кто-то, незнакомый с «художником», рисующим смайлики на заборах, то какая цель всех этих пугающих картин и громких фейерверков? А случай на дороге, несмотря на всю незатейливость такого приема, как бросание каких-то предметов на лобовое стекло, по сути, был вовсе не безобидным, как могло показаться. Может быть, совершив первое убийство намеренно и обдуманно, этот человек хочет обставить второе, как трагическую случайность? А что, это было бы довольно неглупо. Тогда, даже если бы кто-то и заподозрил, что все произошло неспроста, никто не стал бы думать, что это – дело рук того, кто совершил первое убийство, так как не совпадал бы «почерк».

Здесь я подумала, что в общем-то, ничего не знаю об этом самом первом убийстве и не мешало бы мне с кем-нибудь на эту тему переговорить. Снова возвращать к печальным воспоминаниям саму Марину вряд ли имело смысл. Помимо того, что я сильно подозревала, что кроме новой истерики ничего путного не добьюсь, она, даже при всем желании не смогла бы сообщить мне подробности, которые доступны только зоркому оку профессионала.

«Нужно будет покопаться в своей записной книжке, – думала я. – Помнится, кто-то из следственной части там фигурировал и если…»

– Вот сюда, вот сюда, Женя! Направо, – совершенно неожиданно заорала мне в ухо Марина в то время, когда я уже почти проехала нужный поворот.

Уже готовая резко ударить по тормозам, я вспомнила случай на перекрестке и в последний момент убрала ногу. Сзади на довольно близком расстоянии шла большая машина «Мицубиси Паджеро», и получить от нее горячий поцелуй я не имела ни малейшего желания.

«Если Марину не доконает таинственный незнакомец, она сумеет отправиться на тот свет и сама», – раздраженно думала я, плавно притормозив и сдавая назад после того, как проехала «Мицубиси».

– Марина, о поворотах в следующий раз, пожалуйста, предупреждай заранее, – собрав остатки уравновешенности, постаралась как можно спокойнее произнести я.

– А что… поздновато, да? Поздновато сказала? Да я что-то задумалась… о том, об этом… Толик-то знает дорогу, поэтому я и… Вон… вот сюда, левее. Вот ресторанчик.

Свернув в какие-то заросли, я увидела небольшой кабачок, уютно притулившийся среди кустов и деревьев. Фасадом заведение выходило на довольно ухоженную зеленую зону с насаждениями и газонами, а задний двор сообщался с жилым сектором, состоящим из облезлых «хрущевок» и замусоренных тротуаров.

Учитывая общий уровень благосостояния своей клиентки, я подумала, что, наверное, эта Тоня – действительно очень дорога Марине, если, для того чтобы перекусить в ее замызганном заведении, она готова ехать через весь город.

Между тем, приторно улыбаясь, Марину уже выходила встречать обрюзгшая дебелая дама, по-видимому, сама хозяйка.

– Мариночка! Как приятно! Проходите, проходите. Милости просим.

– Здравствуй, Тонечка, здравствуй, милая! Покормишь нас?

– Ну что за вопрос! Самые дорогие гости…

Мы вошли в зал, который, так же как и фасад, не поражал изысками оформления, и, гостеприимно указывая рукой куда-то вглубь, дебелая Тонечка приглашала:

– Вот, присаживайтесь. Ваш столик. Мы сюда не пускаем никого. ВИП-зона.

– Спасибо, спасибо, Тонечка. У вас всегда так ко мне внимательны…

Утрированно-слащавый, неестественный тон обеих женщин ясно показывал, что эта пламенная любовь имеет под собой коммерческую основу и что, если бы не какие-то иные, пока не известные мне взаимоотношения, дамы не подошли бы друг к другу и на пушечный выстрел.

– Машенька! Обслужи. Твои клиенты.

– Здравствуйте, Марина Захаровна. Что не заходите к нам? Давно вас не было.

– Ну, как же не захожу? Вот видишь – зашла. Да и некогда мне по ресторанам ходить. У меня ведь знаешь… знаешь, что случилось-то у меня.

– Да… Мы все так сочувствуем вам.

– Ну вот. Теперь все на мне. И бизнес, и все… Отдыхать-то и некогда. Ты лучше скажи, как тебе в новой квартире-то? Нравится?

– Ой, Марина Захаровна! Так нравится, так нравится… Одно уже то, что свекровь над душой не стоит…

– То-то. Слушала бы меня, давно бы уже переехала. А ты все денег жалеешь.

– Так ведь аренда, Марина Захаровна. Аренда, она ведь тоже… ресурсы-то берет.

– Ресурсы. Зато – своя квартира. Отдельная. А ресурсы эти ты вот, на клиентах наверстаешь.

– Разве что… Вам как обычно?

– Да… принеси нам… Мясца, салатик. Не забыла еще, какой я люблю?

– Что вы, Марина Захаровна! Как можно!

Расторопная Маша, рысцой перебегая в кухню и обратно, принялась накрывать на стол, а гостеприимная Тонечка присела рядом с Мариной и, навалившись на столик необъятным бюстом, доверительно заглянула в глаза.

– Ну ты как?.. Держишься?

– Ой, Тонечка… из последних сил. То одно, то другое… Просто как будто целью задался кто-то… доконать. Вон, видишь, даже телохранителя наняла, – кивнув в мою сторону, произнесла Марина.

– А, вот кто это… – прошив меня насквозь пронзительным взглядом, проговорила Тонечка. – А я смотрю, кто это, думаю, у нас такой… новенький.

– Да. Теперь вот… под охраной.

– Ну что ж, ну и хорошо. Зато никто не тронет.

– Ой, не говори… не говори наперед. Сделают так, что и знать не будешь, никакой телохранитель не спасет. Вон, сегодня… дрянь какую-то под машину подсунули… Мы выходим, чтобы ехать, а она как рванет… У меня чуть инфаркт не случился. Женя говорит – петарда обычная, но дело ведь не в этом. Главное – никто не заметил, как сделали. Сегодня – петарда, а завтра…

– Не надо, Мариночка, зачем заранее о плохом думать? Наговаривать. Обойдется… все будет хорошо.

– Твоими бы устами… У тебя-то как? Твой-то? Все пьет?

– Ох… и не спрашивай. Совсем замучилась с ним. Сейчас вон вторую неделю в запое, как раз хотела идти… посмотреть, что там с ним. Пьяный человек – как оставишь? Начнет, вон, прикуривать, спичку бросит – и ходи потом на пепелище.