он остался. Что мне было делать наедине с этой девушкой?

Анджело поставил два чемодана Софии в квартиру, прежде чем кивнул мне и направился обратно в прихожую. Я жестом пригласил Софию войти, последовав за ней, позади нас с грохотом закрылась дверь.

Квартира была довольно просторной, но никогда еще она не казалась такой маленькой, как в этот момент. София, может быть, и была крошечной девчонкой, но ее присутствие заполнило пространство.

— Тут действительно красиво, — сказала она, взглянув на меня.

Я просто хмыкнул. Сиенна посвятила себя проектированию квартир в доме. Я не вмешивался, за исключением того, что наложил вето на некоторые из ее самых диких идей.

Взяв чемоданы Софии и гадая, где же остальные вещи, я ожидал, что они займут несколько машин, но, возможно, ее родители планировали отправить все позже.

Я указал подбородком на левую сторону квартиры, где после гостиной располагался коридор.

— Твоя спальня вон там. — самая дальняя от моей.

София проехала на своей инвалидной коляске через гостиную и последовала за мной по коридору. Я открыл дверь гостевой комнаты и поставил ее чемоданы возле кровати. Никто никогда раньше не останавливался в этой комнате — у меня не было гостей, — но я попросил Джанну убедиться, что комната готова для моей новой жены.

София осмотрела комнату, как будто собиралась что-то спросить.

— Сейчас принесу остальное, — проворчал я, сбегая, прежде чем она успела сказать хоть слово.

Пока я нес вещи, в картонной коробке что-то задребезжало, и мне захотелось заглянуть внутрь. Но я был полон решимости проявлять как можно меньше интереса к своей новой жене, поэтому промолчал и положил ее у изножья кровати.

— Спасибо, — сказала она.

— Джанна Пеши — моя домработница и повар. Она и ее дочь приезжают пару раз в неделю, чтобы позаботиться о доме, но в следующем месяце они уезжают на свадьбу. — сын Джанны женился, поэтому у нее отпуск. Я всегда говорил Джанне, что ей следует отдыхать больше, но она настаивала, что я не смогу без нее выжить. Что, вероятно, было правдой. Однако я должен признать, что испытал облегчение по причине ее отсутствия. Она была самоуверенной женщиной и совершенно не боялась меня оскорбить. Мне не нужны были ее комментарии, что усложнили бы ситуацию.

— У тебя есть еще сотрудники? — спросила София.

— Есть, но они не могут зайти в пентхаус.

Она кивнула, выглядя такой чертовски маленькой в своем инвалидном кресле.

— Мне нужно ехать на встречу, — грубо сказал я.

— Ой. — Она снова закусила пухлую губу. — Ты уезжаешь?

Я стиснул челюсти от печали на ее лице. Почему она не могла скрыть свои чувства?

— Говорил же тебе, что у нас не настоящий брак, — отрезал я.

Она медленно моргнула, прежде чем слегка кивнуть.

— Конечно. Извини.

Тысячи возражений вертелись у меня на языке, но я проглотил их, развернулся и направился к выходу. Проходя мимо Анджело и заходя в лифт, в моей груди возникло странное, тревожное чувство. Я рассеянно потер грудную клетку, когда двери лифта открылись на нижнем этаже, где располагался мой офис.

8

МАТТЕО

Сегодня утром мне потребовалось три попытки, чтобы завязать галстук. И это случилось потому, что мысли были заняты моей женой.

Она была слишком молода.

И чертовски красива.

После встречи с торговцем оружием я остался в офисе и пил в одиночестве до трех часов ночи. Вернувшись в квартиру, дверь в комнату для гостей была закрыта, а свет выключен. Я мог поклясться, что даже в тишине чувствую ее присутствие.

Возможно, я был ублюдком, оставив ее одну сразу после нашего приезда, но на самом деле она для меня ничего не значила. Просто незнакомка. Соседка по комнате.

Но я не мог объяснить того, что мне срочно хотелось выйти из своей комнаты и найти ее.

Глядя в зеркало на свой все еще безобразный галстук, я закатил глаза и провел рукой по волосам. Я Маттео, черт возьми, Росси. Глава мафии. Двадцатиоднолетняя девушка не могла испортить мою жизнь.

Я вышел из спальни, поправляя запонки, но резко остановился, когда увидел Софию, стоящую у кухонного островка.

Стоящую, блять!

Это была какая-то шутка? Моя голова кружилась, когда я пытался понять, почему она солгала, что находится в инвалидной коляске. Было ли это для того, чтобы получить какое-то преимущество надо мной? Это была ее идея или семьи?

Утренний свет лился в окно, заставляя блестеть ее волосы, когда она заправила прядь за ухо. Она что-то записывала на листе бумаги, совершенно не обращая на меня внимания. Так не пойдет. Почему она не чувствует свое окружение?

Я пошел на кухню, каждый мой шаг сопровождал гнев.

— Как думаешь, во что, черт возьми, ты играешь? — прорычал я.

София вздрогнула, ее глаза метнулись к мне.

— Ой! Извини, я тебя не увидела. — Округлые щеки порозовели, когда я смотрел на нее, не моргая. — Эм-м, доброе утро?

Ее слова прозвучали как вопрос.

Нет, я отказываюсь поддаваться ее невинному взгляду.

— Ты не ответила на мой вопрос, — возмутился я.

Она закусила губу, ее щеки покраснели.

— Я не подумала об этом. Извини.

Почему она ведет себя так глупо? Я обогнул кухонный остров и тут же увидел их. Ходунки перед ней, на которые она опиралась всем своим весом.

Дерьмо.

Моя уверенность, что мне не нужно ничего знать о моей невесте до нашей свадьбы, теперь казалось идиотским решением. Мне нужно уточнить у Ромео, получил ли он ее медицинские записи.

— Что-то не так? — спросила София. Ей пришлось поднять голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Ты мешаешься, — огрызнулся я, и мой гнев на нее быстро трансформировался в смущенное раздражение по отношению к себе. — Ты можешь жить здесь, но это не значит, что это твой дом, и ты можешь делать с ним все, что захочешь.

Ее губы приоткрылись, и она быстро оглядела массивный пентхаус, словно пытаясь понять, на чьей дороге она находится и кому мешает.

— Ты… Должна ли я… — Она шептала, иногда запинаясь в словах.

— Ну скажи уже, что хотела. — Мне больше не хотелось смотреть в ее большие, грустные, голубые глаза.

— Ты хочешь, чтобы я оставалась в своей комнате? — высказалась она наконец.

— Да, хочу, — сказал я, желая закончить этот разговор.

Она отвела взгляд и слегка кивнула мне, прежде чем положить руки на ходунки. Мне хотелось спросить ее об инвалидности, но это означало бы сближение. И с каждой секундой, проведенной с моей маленькой женой, меня все больше затягивало.