Его лицо с правильными чертами посерьезнело, глаза сверкнули, как серое стекло.

— Кто такой Пальмкруна? — спросил Натан Поллок. — Имя мне ни о чем не говорит.

— Генеральный директор Агентства по контролю за экспортом оружия, — быстро ответил Томми Кофоэд. — Отвечает за шведский экспорт оружия.

— Разве то, чем занимается Агентство, не относится к секретной информации? — спросил Карлос.

— Относится.

— Тогда пусть Пальмкруной занимается кто-нибудь из Службы безопасности.

— Но сейчас я обещал Бенгтссону прийти, — сказал Йона. — Там кое-что непонятное.

— Что? — заинтересовался Карлос.

— Это… Нет, сначала я сам должен посмотреть.

— Звучит интригующе, — заметил Кофоэд. — Можно с тобой?

— Если хочешь.

— Я тоже смотаюсь, — быстро заявил Поллок.

Карлос попытался напомнить, что собрание не закончено, но понял, что это бесполезно. Все трое оставили залитую солнцем комнату для совещаний и вышли в прохладу коридора.

Через двадцать минут комиссар уголовной полиции Йона Линна припарковал свой черный «вольво» на Страндвеген. Сзади остановился серебристо-серый «линкольн-таункар». Йона вылез из машины и подождал обоих коллег из Государственной комиссии по расследованию убийств. Все трое завернули за угол и вошли в дверь дома номер два по Гревгатан.

Пока старый лифт, погромыхивая, вез их на верхний этаж, Томми Кофоэд — с всегдашней своей угрюмостью — спросил Йону, что тот вообще знает об этом деле.

— Агентство по контролю за экспортом оружия заявило об исчезновении Карла Пальмкруны, — начал Йона. — Семьи у него не было, никто из коллег не знал его близко. Но когда он не объявился на работе, в патрульном отделении пообещали проверить, в чем дело. Йон Бенгтссон пошел к нему на квартиру, нашел его повешенным и позвонил мне. Сказал — подозревает, что тут пахнет преступлением и чтобы я сам все проверил.

Обветренное лицо Поллока помрачнело:

— С чего он заподозрил преступление?

Лифт остановился, Йона отодвинул решетку. Бенгтссон, стоявший у двери в квартиру Пальмкруны, сунул в карман книжку. Йона пожал ему руку и сказал:

— Это Томми Кофоэд и Натан Поллок из Государственной комиссии по расследованию убийств.

Они обменялись приветствиями.

— Когда я приехал, дверь была не заперта, — начал Йон. — Я услышал музыку и увидел, что Пальмкруна повешен в одной из больших комнат. Я за время службы много чего повидал, и тут… тут вряд ли самоубийство. Учитывая, какое положение Пальмкруна занимал в обществе…

— Ты правильно сделал, что позвонил, — сказал Йона.

— Вы обследовали мертвеца? — хмуро спросил Кофоэд.

— Я даже не входил в комнату.

— Отлично, — пробормотал Кофоэд и принялся вместе с Бенгтссоном расставлять номерки.

Вскоре Йона с Поллоком смогли войти в прихожую. Бенгтссон ждал на синем диване. Он указал на двойные двери, приоткрытые в светлую комнату. Йона перешагнул через метку и толкнул обе створки.

Жаркий солнечный свет лился сквозь ряд высоких окон. Карл Пальмкруна висел посреди просторной комнаты. На нем были светлый костюм, плащ-пыльник и тонкие ботинки. Мухи кишели на его побелевшем лице, вокруг глаз и в уголках рта, откладывали желтые яички и жужжали над лужей мочи и щегольским «дипломатом» на полу. Тонкая бельевая веревка глубоко врезалась Пальмкруне в шею, борозда от нее была темно-красной, кровь просочилась через кожу и стекала на рубашку на груди.

— Казнь, — констатировал Томми и содрал с рук резиновые перчатки.

Из его голоса и с его лица исчез даже намек на недовольство. Он с улыбкой опустился на колени и стал фотографировать висящее посреди комнаты тело.

— Скорее всего, мы найдем повреждения на позвоночнике, — Поллок указал на труп.

Йона взглянул на потолок, потом на пол.

— Следовательно, мы имеем дело с демонстрацией, — с энтузиазмом продолжил Кофоэд, и фотоаппарат в его руках сверкнул вспышкой. — Убийца не пытался скрыть преступление. Наоборот, он хотел о чем-то заявить.

— Именно так я и подумал, — горячо подтвердил Бенгтссон. — Комната пустая — ни стульев, ничего, на что можно залезть.

Кофоэд опустил фотоаппарат и принялся изучать истекающий мочой труп.

— Повешение связано с предательством, — заметил он. — Иуда Искариот…

— Подожди-ка, — тихо перебил Йона и странным жестом указал на пол.

— Что такое? — спросил Поллок.

— По-моему, это самоубийство, — сказал Йона.

— Типичное самоубийство, — съязвил Томми Кофоэд, его смешок прозвучал несколько громковато. — Он взлетел…

— Портфель. Если бы он поставил портфель вертикально, то смог бы дотянуться до петли.

— Но не до потолка, — вмешался Поллок.

— Он мог привязать веревку раньше.

— Мог. И все же, по-моему, ты ошибаешься.

Йона пожал плечами и буркнул:

— Музыка, узел…

— Может, просто посмотрим, что в портфеле? — сосредоточенно спросил Поллок.

— Сначала мне надо проверить, что на портфеле, — сказал Кофоэд.

Все молча смотрели, как коротенький Томми, согнувшись, осторожно подбирается к «дипломату», расстилает на полу черную пленку с тонким слоем желатина, а потом аккуратно прижимает пленку резиновым валиком.

— Достаньте, пожалуйста, пару биопакетов и большую коробку, — попросил он, указывая на свою тканевую сумку.

— Гофрокартон?

— Спасибо! — Кофоэд поймал биопакет, который Поллок бросил ему высокой передачей.

Он взял анализы всего, что было на полу, и позвал Поллока в комнату.

— На торце ты найдешь отпечатки подошв, — предсказал Йона. — Портфель опрокинулся, и тело повисло.

Поллок молча подошел к кожаному портфелю и опустился на колени. Серебристо-седой хвостик лег ему на плечо, когда Поллок потянулся вперед и поставил «дипломат» вертикально. На черной коже отчетливо виднелись светло-серые отпечатки ботиночных подошв.

— Ну, что я говорил? — спросил Йона.

— Да пошел ты, — беззлобно отмахнулся Томми Кофоэд и улыбнулся всем своим усталым лицом.

— Самоубийство, — пробормотал Поллок.

— Во всяком случае — чисто технически, — заметил комиссар.

Они стояли и смотрели на висящее тело.

— Ну и что у нас есть? — спросил Кофоэд, все еще улыбаясь. — Покончил с собой человек, принимающий решения о продаже оружия за границу.

— Для нас — ничего, — вздохнул Поллок.