Еще одна улыбка, легкий смешок, и она исчезла. И Лойз тут же услышала звук, который и ожидала услышать — скрежет ключа в замке. Какой бы могущественной повелительницей Карса она ни была, во всяком случае, на эту ночь она — пленница, запертая в этой комнате, и ключ от замка не в ее руках. Лойз больно закусила губу при самой мысли о том, что именно это может означать.

Она внимательно осмотрела комнату. Кровать без полога, который непременно полагался в таких покоях, стояла на возвышении, к которому вели две ступеньки. И когда она отодвинула ставни на одном из двух окон, рука еще нашарила прочную металлическую сетку, через ячейки которой проходила только первая фаланга ее указательного пальца, но не больше.

У дальней стены стоял комод, в его ящиках лежала какая-то одежда, но Лойз не стала ее рассматривать. Она чувствовала страшную усталость, все ее тело ныло от желания растянуться на постели. Но ей нужно было еще кое-что сделать перед тем, как лечь. И когда задача была выполнена, Лойз почувствовала, что лишилась последних сил и вся дрожит в изнеможении. Сейчас она ляжет и уснет, но теперь никто не застигнет ее врасплох, потому что к самой двери был придвинут тяжелый стол.

Несмотря на свинцовую усталость, сковывавшую все ее члены, Лойз долго лежала без сна. Она не загасила лампу, так что даже самые дальние углы комнаты были освещены.

Ее томило мучительное беспокойство — когда-то она уже испытывала подобное… И оно было таким же сильным сейчас, как в тот миг, когда она пробиралась по подземелью, мимо забытого алтаря забытого народа, прежде, чем выйти под ясное небо. Подземелья Верлейна… Она на мгновение будто снова ощутила их гнетущую атмосферу и страшную наэлектризованность воздуха…

Волшебство! Если когда-то хоть раз сталкивался с ним, то безошибочно определяешь снова и снова… В конце концов, ей вовсе неизвестны все тайны Эсткарпа, ведь было же когда-то время, когда они с Джелит провели много дней в самом сердце Карса под личиной воинов-наемников, собирая информацию, столь необходимую делу Севера. И вот сейчас здесь тоже могут быть агенты Властительниц.

Она вцепилась руками в покрывало. Ах, если бы она только обладала такой Силой, если бы только могла послать сообщение, которое мог бы принять дружественный мозг-приемник! Она страстно желала этого, слезы струились по ее щекам — ей нужна была не только помощь, а хотя бы поддержка, участие, сознание того, что она не одинока. Когда-то она была совсем одна, но потом появились Джелит и Саймон, этот высокий чужестранец, которому она сразу поверила, и вместе с ним — Корис! Слабый румянец выступил на ее щеках при воспоминании о насмешке Алдис. Несчастный карлик. Какая нелепость, какая ерунда! В нем была смешанная кровь, это правда, кровь матери из рода торов, с их приземистыми могучими телами, и кровь отца из благородного семейства из Горма, из людей, отличавшихся редкой красотой. Но все равно лишь его одного выбрало ее сердце из всех мужчин с того самого дня, когда она увидела его рядом с Саймоном. Они ждали ее у ворот Карса, переодетые наемниками, вызванные мысленным сообщением Джелит.

Вызванные мысленным сообщением! Но ведь она не может послать такое сообщение! Лойз еще раз попыталась разобраться, что за барьер возник в ее мозгу, стараясь преодолеть его. Нет, здесь определенно было какое-то волшебство! Она совершенно уверена в этом!

Лойз соскользнула с кровати на пол и, сама того не сознавая, принялась отодвигать стол от двери, словно выполняла приказ неведомой силы. Все внутри ее протестовало против этого, и все же через минуту стол был отодвинут.

И почти сразу послышался звук поворачиваемого ключа в дверном замке, тяжелая ручка повернулась. Снова Алдис! На мгновение Лойз расслабилась, потом посмотрела вошедшей в лицо. Оно было точно такое же, как и раньше — красивое, спокойное… и все же не совсем такое!

Что-то неуловимо изменилось в ее лице, Лойз не смогла бы даже сказать, что именно. Как будто та же самая легкая улыбка, то же ясное лицо. И все же всем своим существом Лойз чувствовала, что это — не та Алдис, которую она видела раньше.

— Вы боитесь, — сказала Алдис, и ее голос звучал почти так же, как раньше — почти, но не совсем так! — У вас есть основания бояться, миледи герцогиня! Наш милорд герцог не любит, когда ему идут наперекор. А вы несколько раз обставляли его! Он должен вас сделать своей верной женой — вы ведь знаете, иначе ему не достигнуть своей цели. Но не надейтесь, что вы найдете в нем нежного возлюбленного! Отнюдь нет! И поскольку вы в какой-то мере мешаете и мне, я решила дать вам один шанс, миледи герцогиня.

Что-то сверкнуло в воздухе и упало на край постели — маленький кинжал, из тех, которые когда-то приходилось Лойз носить на поясе, но все же настоящее оружие.

— Это подарок для тебя, — сказала Алдис (и не Алдис) таким тихим голосом, что Лойз едва разбирала, что она бормочет. — Интересно, как вы решите им воспользоваться, миледи герцогиня, Лойз из Верлейна? Каким именно образом — так или иначе?

И она исчезла. Лойз уставилась на тяжелую дверь, недоумевая, как Алдис так быстро исчезла. Словно вообще была лишь призраком — без плоти и крови — иллюзией и только.

Иллюзия? Оружие и защита волшебниц. А была ли здесь Алдис на самом деле? Быть может, это всего лишь уловка со стороны какого-то агента Эсткарпа, который хотел хоть так помочь пленнице из Верлейна? Но нет, ей не следует питать таких призрачных надежд.

Лойз бросила взгляд на постель, словно ожидая, что кинжал тоже исчез, как призрачное видение. Но он лежал там по-прежнему, и в руках у нее он был холодным и гладким на ощупь, а его тонкое лезвие остро отточено.

Что ж, значит, она должна им воспользоваться. Только против кого же, интересно? Против Ивьяна? Или против себя самой? По-видимому, для Алдис — или для призрака Алдис — особой разницы в том не было.

Саймон стоял на лестнице, прислушиваясь. Снизу доносились звуки битвы. Гремел боевой клич салкаров: «Сал! Сал!». Но Саймон прислушивался совсем к другим звукам, которые должны были послышаться сверху. Он не мог ошибиться. Где-то на верхних площадках этой лестницы должен быть Фальк.

Вот оно! Скрежет металла по камню. Какую еще ловушку приготовил Фальк для своих преследователей? И все же, прежде всего, именно Фальк был им необходим для осуществления задуманного плана. А время работало против них, оно было союзником Фалька.

Правда, пока что все шло, как они и рассчитывали. Судно, выброшенное на риф, открыло перед ними ворота крепости, выманило гарнизон за стены, привлекло к себе всеобщее внимание. Так что нападавшие уже проникли в крепость, прежде, чем люди Фалька успели опомниться.

Но это не означало, что они готовы сдаться, наоборот, они сражались отчаянно, как люди, у которых нет пути к отступлению. Только потому, что в разгаре сражения Саймон оказался отброшенным вражеским ударом далеко в сторону, он успел заметить, как правитель Верлейна, высокий человек с огненно-рыжей гривой волос — шлем с него свалился, — побежал. Саймону приходилось слышать много легенд о том, как Фальк бросается в атаку впереди своих людей, но на этот раз властитель Верлейна повел себя почему-то совсем иначе. Вместо того, чтобы повести своих воинов в яростный бой против пограничников, Фальк метнулся в сторону и помчался к одной из внутренних лестниц. И Саймон, в голове которого все еще гудело от страшного удара, последовал за ним. Снова послышалось звяканье металла о камень. Быть может, там готовится оружие, более грозное, чем сабля или топор? Оттуда, где он стоял, Саймону была видна только верхняя площадка лестницы. И там вдруг стал разгораться бледный свет.