ходил взад—вперед вдоль машины. Он открыл ей дверь, она села и поблагодарила его. Захлопнув пассажирскую дверь он обошел машину спереди и сел на водительское место. Через десять секунд машина тронулась и поехала в направлении Лиона.

– А могу я задать тебе нескромный вопрос? – спросила Екатерина, когда они были в пути уже несколько минут. До этого они только обменивались ничего не значащими фразами о погоде, как прошел день и тому подобным.

– Конечно, Катрин, – он повысил передачу.

– Это, конечно, не мое дел, но раз у нас намечаются вполне серьезные отношения…я бы хотела узнать, – она сделала паузу, а пальцами теребила ремешок своей сумочки, – если ты водитель, обычный водитель при фирме, то откуда у тебя, – она подбирала слово, «деньги» она говорить не хотела, – средства, такие средства на машину бизнес—класса?

«Зачем я такое спрашиваю? Это же лишь второй день знакомства. Ну есть у него деньги на такую машину, ну и отлично, куда я то лезу. Хотя один раз, в Бельгии, я не стала лезть и потом за это получила».

Антуан улыбнулся, но было видно, что ему некомфортно.

– Понимаешь…я не водитель. Я первая скрипка в парижской «Гранд Опера» и очень даже хорошо зарабатываю. Вчера я тебя встретил как раз по просьбе моего друга – Жоржа Мийо. Как раз он работает водителем у этой фирмы, с которой ты решаешь дела. А вчера, ему надо было быть в больнице. Он вместе с отцом отвозил маму в больницу, потому что пока дождешься скорую у нас, да и во всей, по крайней мере, Западной Европе, помрешь уже. Ну так вот, он мне вчера оттуда, из больницы, позвонил и попросил помочь. Сказал, что надо забрать человека, который прибудет из Москвы на переговоры и отвести его в гостиницу, назвал имя. По служебному автомобилю он тоже договорился и все уладил. Я приехал к ним в гараж, взял «ситроен» и поехал к Восточному тебя встречать. Вот по этой причине тебя встретил я, а не Жорж, – он посмотрел на нее краем глаза и улыбнулся.

– Понятно, – она протянула последний слог, – ну а твои родители кто? Раз зашла речь о них.

– Отец умер, когда мне было шестнадцать лет. После него, как раз, осталось большое состояние. А также у мамы ощутимый доход. Умер он от сердечного приступа. А мама прекрасная, – он облизнул языком губы, – ей сейчас сорок семь. С папой у них была довольно большая разница. Так вот и живем.

– А тебе сколько, Антуан? Скажу сразу – мне тридцать один год сейчас.

– Мне двадцать восемь. Моему отцу было чуть больше, когда мама меня родила.

– Да, действительно, у твоих родителей довольно ощутимая разница была.

– Да, больше десяти лет. Ну вот – полюбили друг друга.

Они остановились на красном сигнале светофора.

«Почему у него так блестели глаза и он облизывал губы все время, говоря о маме? Ладно, ерунда. Он такой красивый, интересный, да и воспитан очень хорошо».

– Кстати, чуть не забыла. Мне завтра на работу только к шести вечера, поэтому не придется нам ехать обратно в Париж ночью, а можно будет спокойно переночевать в Лионе, – она говорила все это с радостью.

– Да и гостиницу не придется даже снимать. Переночуем у меня с мамой, – он тоже очень возбудился.

– А ты живешь здесь?

– У меня есть квартира в Париже, где я в основном и живу, но здесь я довольно часто. В любое свободное время я стараюсь сюда приехать. Я родился в Лионе и вырос здесь. Поэтому и часто бываю, а также болею за местную команду, – он пальцем указал на логотип на рубашке, – а не за «Пари Сен—Жермен». И у мамы, соответсвенно, часто бываю, – он вновь облизнул губы, – ты же не будешь против, если мы остановимся на ночь у мамы?

– Да нет. Познакомимся за одно, – Екатерина улыбнулась.

– Ну и хорошо.

– А можешь мне о Лионе рассказать? Историю его и все тому подобное.

– Без проблем, – он перестроился в соседний ряд и начал рассказ, – Город Лион основан был…там непростая история. В общем, еще в районе второго века до нашей эры на Роне и Соне жили галльские племена. Там они организовали торговлю и даже возвели крепость. Ну а затем…а затем бывшие сподвижники Цезаря вводят в город Лугдун, так называлось это место, а название означает Холм Ворона, войска. Ведь этот город выгоден со всех сторон – экономической, из—за слияния двух рек, кстати, торговое поселение, которое существовало на слиянии двух рек называлось – Форум, ну а сегодня, известное название – Фурвьер, военной и прочих. Потом Галлия делится на три провинции. И что происходит? А то, что все эти три провинции сходились в Лугдуне, следовательно, город стал важной точкой в Галлии. И превратился в столицу Галлии. А столица это что? Правильно – расцвет, процветание, транспорт и прочее. Создается куча культурных, архитектурных памятников. А вот с пятого века пошли проблемы…город уже не столица Галлии, набеги варваров, грабежи и все в этом роде. И только при Карле Великом Лион – снова сила, – он сжал пальцы правой руки в кулак, – центр, рассвет. Потом он был разделен между Францией и Германией на две части, начинаются противостояния жителей города с церковью. В общем, вновь волнения и нет особой стабильности. А Столетняя война…это была вообще задница для нашего города – больше трети населения вымерло от Чумы, Тифа. А дальше снова – Возрождение. Лион – столица книгопечатания Европы, это примерно последняя четверть пятнадцатого века, город посещают королевские семьи разных стран. Потом Гражданская война и снова…черт, – он замахнулся правой рукой, сжал в кулак и ударил себе по ноге от переизбытка чувств. Удар был не очень сильный, но все же, – эпидемия Чумы, голод. В Первую Французскую революцию, в конце восемнадцатого века был дан приказ разрушить город…частично эти изверги его исполнили. Только при Наполеоне город снова обретает жизнь. За это большое спасибо ему, однако больше слова «спасибо» он не заслуживает…корсиканец. Ну а в первой половине девятнадцатого века было множество восстаний в городе и стране вообще. Двадцатый век… во время Второй мировой в нашем городе был расположен штаб оккупантов. Самое забавное, что при этом город считался центром французского сопротивления. Уж не знаю как связано это, но было именно так. А после войны, город, конечно, получил значительные разрушения, но был восстановлен и снова Лион – это Лион!

Екатерине действительно было очень интересно слушать Антуана. Когда он закончил, то попросил Екатерину открыть бутылку