Поначалу она возглавляла ряд комиссий, представляла отца на второстепенных торжественных церемониях и выполняла другие, преимущественно символические, обязанности. Однако постепенно Клавдия достигла постов с реальной ответственностью, возглавив первоначально ряд не первых по значимости правительственных департаментов, пока отец не согласился ввести ее в состав Совета генерал-губернаторов Империи. Этот пост давал ей известное влияние, так как в обязанности Совета входил контроль над вооруженными силами от имени Императора, а это включало утверждение всех присвоенных званий выше капитан-лейтенанта. Совет также контролировал бюджет флота и общее состояние его боеготовности. В результате некоторые влиятельные люди стали относиться к Клавдии серьезно, и многие спрашивали себя, не избрал ли ее Император своей преемницей.

Вспомнив все это, Мак-Кейд пожал плечами.

— Как я предполагаю, он выбрал принцессу Клавдию, — сказал он уверенно.

Свонсон-Пирс кивнул с пониманием:

— Логичный вывод… но дело в том, что… он этого не сделал!

— Ты что, хочешь сказать, он пацана, что ли, выбрал? — спросил Рико.

— Именно! — ответил Свонсон-Пирс.

— Но почему? — задал вопрос Мак-Кейд. — Я слышал, что принц Александр всегда был никчемным бездельником. Вряд ли Император этого не знал!

— Если честно, то я не знаю, почему он назначил Александра своим преемником, — произнес Свонсон-Пирс, нахмурившись. — Все, что я могу вам сказать, это то, что адмирал Китон уверен в наличии у Императора серьезных причин для подобного выбора. По словам Китона, между отцом и сыном существовало некое особое понимание, даже когда Александр совершал самые отвратительные поступки. Адмирал также уверен, что император опасался тех шагов, которые может предпринять принцесса Клавдия, займи она трон. В отличие от своего отца принцесса — ястреб и считает войну с Иль-Ронном неизбежной. Она уверена, что нам лучше сразиться с ними сейчас, чем выжидать и быть вынужденными сделать то же самое, но уже тогда, когда они станут еще сильнее.

Теперь уже и Мак-Кейд начал понимать, почему Сара встала на сторону Свонсон-Пирса. Если бы верх одержала принцесса Клавдия, она могла бы нарушить хрупкий баланс сил, удерживающий от войны между Империей людей и государством Иль-Ронна. По целому ряду причин человеческая раса и раса Иль-Ронн были природными врагами. Как ни странно, но взаимная враждебность в гораздо большей степени коренилась в их сходстве, а не в различии. Обе расы в силу своей природы были ярыми экспансионистами, в результате чего по мере роста двух империй некогда широкая полоса пограничных миров, разделявшая их, становилась все уже. Росло количество вооруженных конфликтов из-за неподеленных сфер влияния. К счастью для людей, раса Иль-Ронн развивалась в сухом жарком мире и, несмотря на огромное почтение к воде, ненавидела влажные миры, охотно заселяемые людьми. Тем не менее обе расы вели добычу одних и тех же руд и изотопов и были готовы воевать за каждую планету, на которой они имелись. Однако изрядная доля их нелюбви друг к другу объяснялась иными, менее явными причинами. Во-первых, очень сильно рознились история и культура обеих рас. Иль-Ронн существовал уже очень давно. Многие научные авторитеты сходились во мнении, что эта цивилизация возникла в космосе на тысячи лет раньше человеческой. Если бы их культура позволяла совершать гигантские скачки, возможные лишь в обществе, представляющем конгломерат отдельных личностей, если бы они не предпочитали последовательное развитие на основе всеобщего согласия, весьма вероятно, что Иль-Ронн подавил бы человеческую расу еще тогда, когда люди ютились в пещерах. Но этого не произошло. Цивилизация Иль-Ронна вместо этого избрала путь ползучей экспансии, при которой каждое возможное территориальное приобретение подвергалось тщательному изучению и лишь после этого навсегда присоединялось к их империи.

Не таковы были люди. Оказавшись в космосе, они распространяли свою сферу влияния, исповедуя принципы штурма и натиска, осуществляя порой за несколько дней то, на что Иль-Ронну потребовались бы столетия. К несчастью, происходило и обратное. Внутренние разногласия, склоки и леность часто разрушали достижения людей гораздо быстрее, чем они осуществлялись. В результате возникли две империи, приблизительно равные по размерам и силе, каждая из которых неотвратимо расширялась навстречу другой.

В течение многих лет первый Император, а затем и его сын трудились над тем, чтобы предотвратить почти неизбежное столкновение. Прилагая огромные усилия для подготовки Империи к возможной войне, они одновременно делали все, что было в их силах, чтобы ее избежать. Вплоть до того, что мирились с существованием пиратов, поскольку они помогали держать Иль-Ронн в постоянном напряжении.

Тем не менее некоторые представители человеческой расы были убеждены, что конфликт неизбежен. Клавдия была одной из них. Поэтому если бы она заняла трон, то война стала бы практически неотвратимой.

И поскольку империи разделяла лишь узкая полоса пограничных миров, то скорее всего именно они и стали бы полем битвы. Именно этим объяснялось стремление Сары помочь Свонсон-Пирсу. Таким образом она пыталась защитить Алису.

Мак-Кейд представил падающие с неба адские бомбы, города, ставшие черным шлаком, миллионы или даже миллиарды погибших — и все это для удовольствия помешавшихся на власти идиотов с обеих сторон. Под этим углом зрения у него и впрямь выбирать было не из чего. На свое счастье или на беду, но он должен отыскать этого придурка принца и посадить его на престол.

— О'кей, — сказал он, переводя взгляд со Свонсон-Пирса на Сару. — Картина мне ясна. Дело выглядит так, что выбор у нас чертовски беден?

Сара улыбнулась. По ее глазам Мак-Кейд понял, что она испытывает большое облегчение.

— Прости меня, Сэм, но это в наших собственных интересах! — как бы пыталась оправдаться она.

Мак-Кейд выпустил длинную струйку дыма себе под ноги.

— Ты, как всегда, права, радость моя, — успокоил он свою жену, — но я все еще ожидаю услышать, как же Уолт ухитрился потерять принца. Если я верно понял его слова, Александр по-прежнему не найден?

Адмирал со смущенным видом поправил обшлага своего мундира.

— Боюсь, именно так дело и обстоит! — И он добавил с возмущением и даже с обидой: — Можешь говорить все, что хочешь, только очень трудно следить за тем, кто не только богат, но еще и дурак по самые пятки!

— И все же, — задумчиво заметил Рико, — я думаю, если бы вы бросили на это весь Флот, то нашли бы его на раз.

От этих слов смущение Свонсон-Пирса стало еще более очевидным. Наконец он произнес:

— Я бы очень хотел, чтобы мы могли поступить именно таким образом. К несчастью, это невозможно.

— Почему же? — почти в унисон спросили Мак-Кейд и Сара. Саре это было интересно так же, как и Мак-Кейду, поскольку ее предварительная беседа со Свонсон-Пирсом не касалась данной темы.

Адмирал помолчал, еще глубже утонув в своем кресле.