что мне сказали, было правдой. Розовые очки разбились, и все, что у меня осталось, — это вина и сожаление о содеянном.

— Он не может знать, что я здесь, — умоляю я его, отчаянно заставляя себя сесть на подушки, показывая момент чистой уязвимости. Адриан закусывает нижнюю губу и смотрит на меня, опустив ресницы. Это почти соблазнительно, если бы я не увидела змею, скрывающуюся под поверхностью и готовую нанести удар. Он опускает голову так, что его лицо оказывается всего в нескольких дюймах от моего. Я чувствую, как его дыхание струится по моей коже, как тепло вызывает озноб по моей остывшей коже.

— Не волнуйся, мышонок, — шепчет он. — Я не позволю ему завладеть тобой.

— Ты защитишь меня? — теперь я та, кто подозрительна.

Адриан мрачно усмехается.

— Ой, Ваня, — он поднимается с кровати и поправляет костюм, прежде чем повернуться и выйти из комнаты. Он останавливается у двери и поворачивается туда, где я сижу, ошеломленная и растерянная. Он собирается отправить меня к Петру? Просить награду?

— Я не собираюсь защищать тебя. Я собираюсь продать тебя.

— Подожди… — но уже слишком поздно. Он закрыл дверь. Тихий стон отчаяния срывается с моих губ, когда я слышу щелчок замка на двери.

Мне никогда не следовало приходить сюда.

Возможно, он спас мне жизнь, но теперь моя душа принадлежит ему.

И он продает её тому, кто предложит самую высокую цену.

ГЛАВА 6

Адриан

Ее крик разочарования просачивается сквозь закрытую дверь, и я улыбаюсь со злым удовлетворением, от этого звука мой член твердеет. Моя маленькая мышка понятия не имеет, что ее ждет. Знакомая боль сжимает мою грудь, но я игнорирую ее. Здесь нет места жалости и сожалению. Не тогда, когда она у меня именно там, где она мне нужна.

Многие годы я искал способ уничтожить семью Кастеллано. Они думали, что смогут поместить троянского коня в мой дом и уйти от наказания. В течение многих лет я постепенно разрушал часть их деятельности. Я не хотел слишком быстро привлекать внимание. Если они поймут, что происходит, прежде чем я буду готов, весь план развалится.

Теперь в моей голове формируется новый план, и Ваня как раз в центре.

План обретает форму, пока я сижу в своем кабинете и просматриваю фотографии места преступления, сделанные Антоном. Что-то в этой сцене до жути знакомо. У большинства киллеров есть подпись. Это либо в виде чего-то оставленного после себя, что легко идентифицировать в подполье, либо в том, как они совершают свои удары.

Ни в глазах, ни во рту монет нет. Никаких символов и знаков отличия. Тактика убийства киллера повсюду. Слуг на нижних уровнях убили ядом или газом. Скорее всего цианид. Тех, кто задерживался на территории или в доме, расстреливали из 9-мм пистолета с глушителем. Он действовал быстро и эффективно.

Пока дело не дошло до семьи.

У всех у них было перерезано горло. Тео Кастеллано, дедушке Вани, перерезали ахиллово сухожилие. Это, несомненно, помешало ему бороться с киллером, когда он использовал его как приманку для Вани.

Глупая девчонка.

Забота о другом — это слабость.

Зачем брать головы? Я предполагаю, что это было сделано для того, чтобы он мог предъявить доказательства своих убийств, но мне интересно, действительно ли это его подпись. Мои часы издают звуковой сигнал, напоминая, что у меня есть дела. Вздохнув, я кладу фотографии на стол и выхожу из офиса. Пришло время поработать.

— Босс, — Антон падает рядом со мной, протягивая мне мою Beretta 80x Cheetah. Он сошёл с конвейера прямо в начале года и фактически заменил мне другую повседневную сумку. Я засовываю его в наплечную кобуру, а затем надеваю пиджак, который он мне протягивает. У нас в карманах может быть полиция, но бесполезно создавать беспорядки, пока нас нет дома. Местные жители Вегаса знают, как это работает, но всегда находятся благонамеренные туристы, которые суют нос туда, где им не место.

К сожалению, именно туристы приносят деньги, к которым я так привык. По большей части. Я также веду множество сомнительных предприятий в Подземелье.

— Что ты собираешься делать с девушкой? — спрашивает он, держа дверь машины открытой для меня. Я сажусь на переднее сиденье, ожидая, пока он закроет его и перейдет на сторону водителя, прежде чем ответить.

— Я собираюсь продать ее за кругленькую сумму, — говорю я ему. — Последний оставшийся наследник семейного состояния Кастеллано. Тот, кто возьмет ее, получит контроль над всей своей империей.

Антон хмурится, выезжая с подъездной дорожки.

— Я думал, ты хочешь контролировать империю Кастеллано?

Я достаю сотовый телефон и отправляю сообщение одному из своих людей, чтобы тот встретил меня на принадлежащем мне складе на окраине города. Последние два дня я присматривал за Ваней, а теперь пора возвращаться к работе. Кто-то обстреливал мою территорию, и пришло время заплатить волынщику.

— Это будет намного прибыльнее, — говорю я ему. — Поверь мне, когда я тебе это скажу. Девственная дочь Кастеллано будет стоить миллионы.

Мой заместитель усмехается.

— Ты думаешь, что тот, кто заказал убийство, сам сделает ставку на нее и выйдет из нее, — поясняет он. Я стискиваю зубы. Если бы он не был моим лучшим другом, я бы сломал ему шею и скормил его пустынным койотам за то, что он посмел подвергнуть сомнению то, что я ему сказал.

Но он мой лучший друг.

И он прав.

— Не говори ей этого, — ухмыляюсь я. — Мне понравилось испуганное выражение ее оленьих глаз, когда я сказал ей, что продаю ее.

— Ты разговаривал с Суверенами? — спрашивает он. Мой рот сжимается, давая ему ответ. Я еще не разговаривал со своими братьями. Они были заняты управлением своими собственными империями, и, если честно, они до сих пор недовольны тем, что я не обнаружил в своей операции крота и не подверг нас всех риску. Нет, это мой беспорядок, который мне нужно убирать.

Чтобы добраться до окраины моего города, где меня терпеливо ждут мои люди, требуется двадцать минут. Им было