умопомрачительное платье. Унизанное сверху до низу драгоценными каменьями – сапфирами, топазами, опалами, – оно стоило целое состояние. На эти деньги впору флотилию купить.

Несчастный бывший канцлер не выдержал, сдался и открыл Жакару тайну сокровищницы. Подвенечное платье прибыло из Негодии. Никто никогда не надевал его прежде. Собственно, оно и не предназначалось для модниц. Платье принадлежало одному хитроумному ювелиру, который решил обойти высокие таможенные пошлины, потому что одежда ими не облагалась. Еще больше камней, гораздо более дорогих, зашито в подкладку, так что Виктория красовалась в уловке контрабандиста.

Церемония бракосочетания прошла стремительно, по-деловому, без лишних сантиментов, прямо во дворике.

Самая красивая королевская чета за всю историю Северных стран и самая ненавистная! Когда жених и невеста обменялись кольцами, послышались жидкие аплодисменты.

– Непрекращающиеся овации, – хихикнула Виктория, – гости хлопают стоя из-за отсутствия стульев.

Насилие порождает насилие, стрела призывает стрелу. Все, что затем произошло, повергло всех в ужас. Как только аплодисменты стихли, Жакар и Стикс разом обернулись. Принц успел повалить молодую жену на мозаичный пол и отскочил в сторону как раз вовремя. В этот миг над ними просвистела стрела и вонзилась бы прямо в сердце тому, кто стоял бы здесь. Но никто не стоял, поэтому она влетела через распахнутые двери в Тронную залу и застряла в ступени помоста. Сделана из ясеня с оперением из орлиных перьев, зазубренный наконечник… Мушкетеры не успели двинуться с места, а Жакар уже грозил в сторону, откуда прилетела стрела, и кричал:

– Тебе конец, Удача!

Неожиданные слова для новобрачного, однако Жакар едва ли бредил. Кто виноват, кроме Сильвена Удачи, изготовителя стрел? Точно такой же стрелой убит и Тибо.

Пока мсье Бове, начальник стражи, провожал Викторию в Тронную залу, Жакар стоял во дворике под открытым небом, оглядывал крыши, грозил кулаком и вопил:

– Поймайте его! Приведите живым! Я сам с ним расправлюсь! Тебе конец, Удача! Тебе конец!

Бове сделал четыре резких взмаха, и мушкетеры помчались в разных направлениях. Одни растолкали гостей и вскарабкались на колонны. Другие выскочили в сад. Третьи, работая локтями, ринулись во дворец. А гости мощной волной прилива хлынули в Тронную залу и утащили за собой принца.

Сильвену Удаче хватило времени с избытком, чтобы с высокой крыши перебраться на другую, пониже, а потом по водосточной трубе спуститься на землю. Он отбросил в сторону лук и спрятался в темном углу. Его искали повсюду, только не на месте преступления… Сильвен стоял за стволом старой липы, закрыв глаза.

Найдут, тем лучше. Он не мог жить спокойно после того, как его стрела убила Тибо. Только наказав убийцу, он бы запустил маятник снова. Этим вечером он промахнулся. Жакар услыхал то, что ни одно человеческое ухо не уловило бы: свист стрелы. Но Сильвен Удача еще не сказал своего последнего слова. Теперь он преступник, его разыскивали. Уж лучше так, чем считаться трусом. Он немного еще подождал, затем полез вниз, цепляясь за скалы. Если не сломал шею, то где-то спрятался и стал ждать другого подходящего случая.

Жакар снял камзол, мокрый от пота. Можно короноваться и в одной рубашке, какая разница. Не в первый раз он нарушал традиции. И не в последний. В Тронную залу вошел в толпе подданных, что уже против всяких правил. Ему даже пришлось отступить в сторону, пропуская других вперед. В первую очередь Викторию, она перешагнула через стрелу и поднялась на помост, сияя каскадом драгоценных камней. Рука на перевязи причиняла Жакару неимоверные страдания, при каждом вздохе он будто бы глотал горящий факел. Хрип вырывался у него из груди. Мушкетерам казалось, что где-то глухо рычала собака, и они вертели головами в поисках нее.

Бове приказал обыскать каждого гостя. Мушкетеры запускали руки куда не следует, и, намеренно или нет, оскорбили многих. А вся добыча – только ершики для чистки трубок да щипчики для бровей. После коронации, что длилась целую вечность, тяжелые бронзовые двери вновь затворились. Их заперли на два оборота, как бы накладывая печать на судьбу монархов: отныне только смерть могла разлучить их с троном. Наконец-то воцарилась торжественная тишина. Вдруг ее нарушил жалобный вой. Выл Стикс. Множество ног и широких юбок вытеснили несчастного пса из Тронной залы.

– Отпереть двери! – распорядился Жакар.

Слуги застыли, не смея пошевелиться. Только что завершилась церемония, самая трагическая в истории Краеугольного Камня, чреватая многими неминуемыми последствиями. И начать ее заново невозможно!

– ОТПЕРЕТЬ НЕМЕДЛЕННО!

Слуги повиновались. Стикс ворвался внутрь и бросился к хозяину.

Нарушения церемониала вконец сбили Бенуа с толку. Он не знал, что ему теперь делать. Подавать мантию с горностаем? Или скипетр? Не помнил, кому именно поручил то и другое… На его счастье, обе назначенные персоны сами сделали шаг вперед: мсье Пико, ювелир, и мсье Инферналь, банкир. Разгневанный Жакар забрал мантию и скипетр, не дав этим господам даже вступить на ковер, ведущий к трону. Бенуа стоял последним и держал на подушке с оборками корону. Все спрашивали себя, какому несчастному грозит позор короновать чудовище. Ко всеобщему удивлению, а для многих и к разочарованию, из толпы вышел Лоран Лемуан и направился к помосту.

Лемуан был советником еще при короле Альберике. Потом он один из всех не поддался ни посулам, ни угрозам Жакара. И вот наказание: именно ему велели надеть корону на голову недостойного принца. В худший день своей жизни астроном изучил законы вдоль и поперек, ища благовидный предлог для отказа. Но законы не предусматривали отказов, как не предусматривали коронации убийц. Жакар – убийца? А где доказательства? По официальной версии, Тибо утонул. Хотя отлично плавал, был заправским моряком… Как же это случилось? Ходили слухи, что виновен Гийом Лебель. Неужели он? Беда случилась глубокой ночью вдали от дворца… Почему?

Не найдя поддержки в законодательстве, Лемуан наотрез отказался принимать участие в коронации. Тогда в обсерватории появилась Эсме и сообщила, что он больше не астроном, его изыскания публиковаться не будут, а все предыдущие работы осмеют и уничтожат коллеги.

– Тем хуже.

– Скажите, мсье Лемуан, что вы думаете о бывшей советнице Ирме Доброй?

Астроном думал о ней только самое лучшее и даже питал к ней некоторую слабость.

– Вам понравится, если она лишится своего пианино и дома тоже?

Лемуан сдался.

– Знаете, я разбил очки, у меня артрит, я такой неуклюжий!

– Ничего! Голову короля как-нибудь найдете!

Ответ Эсме подал Лемуану неплохую идею. Лемуан взял корону из рук Бенуа, поднялся на помост к трону и не только не опустился на колени перед будущим монархом, но даже головы не склонил. Из-за артрита, само собой. Он держал корону очень высоко, отсчитал семь положенных секунд и возложил ее наобум. Из-за близорукости, конечно. Корона миновала голову принца, скользнула по плечу, по бедру…

Жакар хотел выглядеть скромным, благородным и сдержанным, но под глазом забилась жилка,