Вообще-то говоря, такая самоуверенность Степашина даже сегодня, спустя годы, ничего, кроме удивления, не вызывает. Сергей Вадимович словно бы забыл свое поведение в июне 1995 года, когда банда Ш. Басаева захватила роддом в Буденновске. Будучи в то время директором ФСБ РФ, С. Степашин сразу же прибыл на место происшествия и ярко проявил человеческую растерянность и государственную беспомощность. Б. Ельцин в тот момент находился с визитом в Исландии и в телефонном разговоре со Степашиным потребовал принятия «самых жестких мер» по отношению к террористам. В ответ Сергей Вадимович «спрятался» за спину «оставшегося на хозяйстве» премьер-министра В. Черномырдина, не только не предприняв в рамках своей компетенции никаких «жестких мер» в отношении бандитов, но и не предложив таковые Черномырдину, который, вопреки рекомендациям президента, не нашел ничего лучшего, как вступить в переговоры с террористами, и приказал беспрепятственно выпустить их из Буденновска в сопровождении журналистов и депутатов Госдумы. Степашин это позорное со всех точек зрения решение премьера поддержал.

Вернувшись в Москву, Ельцин тогда устроил «разбор полетов» и намеревался наказать именно Степашина за этот позор, но тот упредил главу государства, прямо на совещании заявив о своей добровольной отставке. Много позже, 14 июня 2004 года в интервью газете «Коммерсантъ» бывший директор ФСБ так оценил свое неподобающее поведение в те судьбоносные дни: «Лучше бы нас там не было». А 16 марта 2015 года, в интервью радиостанции «Эхо Москвы», высказался и более определенно: «Если бы тогда ослушались Черномырдина и уничтожили бандитов Басаева, война в Чечне бы закончилась. Но нас бы, наверное, осудили, с должностей бы сняли точно. Но тогда погибли бы невинные люди, в том числе журналисты и некоторые депутаты – ну этих-то мне всяко не жалко».

Но в августе 1999-го ни Степашин, ни его лоббисты не хотели вспоминать июнь 1995-го. В окружении Ельцина нашлись те, кто решительно воспрепятствовал намерениям Ельцина уволить Степашина с должности премьер-министра. Во главе этого политического течения в ближайшем окружении Ельцина особенно выделялся А. Б. Чубайс[20].

«Категорически против отставки Степашина был Анатолий Чубайс, – свидетельствует О. Мороз, – в ту пору один из ближайших неформальных советников Ельцина, он был убежден, что Степашин – готовый кандидат в президенты. Когда Анатолий Борисович узнал, что готовится отставка Степашина, он прореагировал на эту новость необычайно бурно. «Вы идиоты! – кричал он Волошину и Юмашеву. – Вы сейчас просто угробите страну! У вас есть реальный кандидат в президенты. Да, я знаю все его недостатки, но Сергей – это абсолютно вменяемый человек, представитель нового поколения. Убирая его, вы просто приведете к власти Примакова и Лужкова, это я вам на 100 процентов гарантирую».

После такого напора, – пишет О. Мороз, – Юмашев (он мне и рассказал обо всей этой истории), «очень сильно завибрировал», а Волошин отправился к президенту и передал ему точку зрения Чубайса. Однако в своем решении отправить Степашина в отставку президент был непреклонен. Он вообще почти никогда не колебался после того, как примет решение. В таких ситуациях все его дальнейшие помыслы были направлены лишь на то, чтобы это решение «продавить»[21].

Несмотря на это, Анатолий Чубайс 8 августа дозвонился до Ельцина и попросил его принять. Президент, конечно, знал о причине этой просьбы и потому назначил ему встречу на полдень 9 августа. А утром 9 августа президент пригласил к себе С. Степашина и сообщил, что уволил его с должности председателя кабинета министров. После чего сам позвонил Чубайсу и осведомился, актуальна ли еще просьба последнего о встрече с президентом. Чубайс от встречи отказался, однако намерения повлиять на президента и понудить его сохранить Степашина на должности премьера не оставил и действовать стал другим путем.

Именно такое развитие событий подтверждает Р. Медведев. «Активен был Анатолий Чубайс, который убеждал Путина отказаться от нового назначения, – пишет он. – «Ты просто не знаешь, что это такое, – говорил Чубайс. – Лучше поэтому отказаться сейчас самому, чем позднее под влиянием обстоятельств». Но Путин ответил: «Извини, но это решение президента. Я обязан его выполнять. Ты на моем месте поступил бы точно так же». Тогда Чубайс начал действовать через администрацию и через ближний круг Ельцина – он встретился с А. Волошиным, с В. Юмашевым, с Т. Дьяченко. Чубайс грозил не только протестами Думы, Совета Федерации, но даже массовыми протестами трудящихся: «А что будет делать разъяренный Лужков? Он может вывести на Красную площадь десятки тысяч. Все решат, что президент совсем сошел с ума». Чубайс даже согласился вернуться в Кремль на пост руководителя администрации, чтобы поддержать Степашина. Но Ельцину, – пишет Р. Медведев, – был нужен не Чубайс, а Путин»[22].

Сам Ельцин в своих мемуарах позднее объяснил свое решение достаточно внятно: ему представлялось, что наследовать его должность в 2000 году должен (и может) только Владимир Путин. И вот почему.

Путин как государственный руководитель многим импонировал Ельцину. Даже чисто внешнее восприятие этого человека поражало Ельцина. После того как весной 1997 года Путин стараниями А. Кудрина занял должность начальника Главного контрольного управления АП, он, в соответствии с Положением, одновременно стал заместителем руководителя администрации и членом комиссии Совета безопасности РФ по экономической деятельности. Никогда ранее Путин не встречался с президентом, но сейчас, в силу чисто рутинных вещей, это стало происходить. Когда глава АП В. Юмашев отсутствовал в администрации, то на доклад к президенту он вместо себя стал отправлять Путина. Ельцин в своих мемуарах вспоминает: «Иногда Путин оставался здесь за старшего. И тогда нам приходилось встречаться чаще. Путинские доклады были образцом ясности. Он старательно не хотел «общаться» и, казалось, специально убирал из наших контактов какой бы то ни было личный элемент. Но именно потому мне и хотелось с ним поговорить! Поразила меня и молниеносная реакция Путина. Порой мои вопросы, даже самые незамысловатые, заставляли людей краснеть и мучительно подыскивать слова. Путин отвечал настолько спокойно и естественно, что было ощущение, будто этот молодой, по моим меркам, человек готов абсолютно ко всему в жизни, причем ответит на любой вызов ясно и четко. Вначале меня это даже настораживало, но потом я понял – такой характер»[23].