class="p">А часто просто неизвестным

Дехканином, что свой товар

Привозит осликом на местный

Пропахший пряностью базар.

Ф.

Или фотографом наивным,

Забравшимся на террикон

Холодный, негостеприимный,

Как Снежной королевы трон?

М.

Или фотографом… Вы разве

Не можете, как злой вампир,

Стать тем проклятьем, тою язвой,

Что изничтожит этот мир?

Ф.

Нет, не могу… Ведь я скорее,

Коль будет случай пожелать,

Задачу вам задам… добрее,

Гуманней, шире… И скорее

Масштабам мировым под стать.

М.

…Чтоб счастье всем, для всех и даром?

Никто пусть больше не уйдёт

Обиженный?

Ф. (Смущенно)

Таким …макаром…

Я и хотел сказать.

М.

Так вот.

Навряд ли это пожеланье

Возможно реализовать,

Поскольку человек — созданье,

Которое нельзя понять.

На свете часты индивиды

Не счастливые от того,

Что кто-то рядом нарочито

Живёт счастливее его.

Обиженных соседским счастьем

Желанье ваше вгонит в грех,

Разбудит низменные страсти

И — будет счастьем не для всех.

Давайте-ка формулировку

Стругацких сузим… лишь до вас:

Мне — счастье, дескать, мне…

Ф.

Неловко,

Что только мне.

М.

Так что вы — пас?

Ф.

Отказываться вроде глупо…

Казаться лучше, чем ты есть…

Так неразумно жить в халупах,

Когда вокруг дворцов не счесть.

Но почему нельзя расширить

Круг счастья на мою семью?

Мой род, мой дом, район — и шире:

На город и страну мою?

М.

Причина та же: даже в вашем

Роду найдётся индивид

Обиженный, с которым кашу

Не сваришь, — сердце защемит.

Про дом, район, страну и город,

Не стоит даже вспоминать.

Когда ваш мир враждой расколот,

То ненависти злобной голод

Не нужно завистью питать.

Ф.

Так что ж выходит, в одиночку

Легко разрушить целый свет,

А осчастливить — хоть в рассрочку,

Хоть полной суммой — силы нет?

Утешься малым?

М.

Пить не будем

Унынье на аперитив!

Ведь вы — счастливый! — близким людям

Раздарите свой позитив.

Наверняка живущим с вами,

Уютно станет и легко.

А там, как по воде кругами,

Между знакомыми-друзьями

Мёд счастья хлынет широко…

Ф.

…И меж кисельными брегами

Пойдёт рек сытных молоко.

Всё как-то приторно-елейно.

Столь неестественная речь

С широких рельс в узкоколейку

Меня пытается увлечь.

М.

Глобальных замыслов изгибы

Прямолинейны, но пусты.

Прогресс они не движут. Ибо

Жизнь не приемлет простоты.

Ф.

Ну что ж, тогда скажу «спасибо»,

Отринув глупые мечты.

Останусь с тем, что есть. Халупой

Моё жилище называть

Имеет право лишь сугубо

В дворцах ютящаяся знать.

Утешусь нынешним достатком.

Умеренный мой аппетит

Меня вполне на свете шатком,

На неумеренности падком

От пресыщенья защитит.

Возрадуюсь, что, слава Богу,

Такой семьёй, какая есть,

Вознаграждён судьбой, премного

За эту благодарен честь.

И всё… Я не нуждаюсь в благах,

Что вы намерились мне дать.

От беса сложно принимать…

М.

Всё как в Лукьяненковских сагах,

И не добавить, не отнять.

Там тоже разные герои

Воздерживаются щедрот,

Сверхсилы, сверхуменья, кои

Им литератор раздаёт.

Придумать «логику» подобных

Отказов автору легко,

Есть сотни способов удобных

Героев недееспособных

Направить пулей в молоко.

Но ведь по жизни дармовщина

Вас продолжает привлекать,

Своекорыстьем прирастать,

Чтоб в анекдоте про раввина

Субботе пятницею стать.

Отказ от блага не логичен,

Не убедителен и не

По-человечески привычен…

Ф.

…Но как фантастика — вполне.

Вы — бес, а я — фотохудожник,

Мы не совсем тот идеал,

Где б мог соцреалист-киношник

Найти достойный матерьял.

Поэтому я подтверждаю

Вам «алогичный» свой отказ.

М.

Ну, что же, я не принуждаю.

Вы отказались в третий раз.

На этом наши с вами пренья

Прекращены. Закончен стих.

Я получил освобожденье

От всех повинностей своих.

Вы не по нашей, тёмной, части,

А некий ангел — во плоти.

У нас — на горе или счастье? —

Отнюдь не сходные пути

Прощайте и не обессудьте.

И помните о Всеблагом…

Собирается уходить. А Ф. готовится снимать промышленные комплексы на фоне восходящего солнца.

Ф. (не поворачиваясь, вслед уходящему М.)

Вы сожалеете, как будто?..

Ну, что ж, расскажете потом…

М. остаётся.

М.

Я сожалею о другом…

…О том, что здесь случится вскоре,

Я мог бы много рассказать.

Про смерть, несчастия и горе,

Про кровь, разруху, беды, хвори…

Ах, и не стоит начинать.

Но знать должны вы, друг чудесный:

Здесь тысячи невинных душ

Возвысятся в чертог небесный…

Но вот не нашим будет куш.

Ведь души праведные эти

Отныне, присно и вовек

Минуют бесовские сети

Моих по духу тьмы коллег.

Всё потому, что вы сумели

На искушения мои

Ответить жёстко, ведь на деле

Мои слова как яд змеи.

Вы твёрдым неприятьем блага

За счёт несчастий остальных,

Как лакмусовая бумага

Пометили добро своих

Соседей мёртвых и живых.

Ф.

Все земляки мои навряд ли

Достойны милости небес.

М.

Увы, не все. Но больший вес

Имеют те, кто не податлив

Искусу дармовых чудес.

И больше тех, кто не в услугу,

А от глубин своих щедрот

Участливо протянет руку

Тому, кто в горе попадёт.

Ф.

Странны порядки ваши, право!

Не мне об этом рассуждать,

Бесо́вщину своим уставом

Неловко как-то исправлять.

М.

…И не смотрите с укоризной,

Поверьте, я не людоед.

Ф.

Как говорится, только бизнес

И личных мотиваций нет?

М.

Мы негодяи по работе.

Ф.

А в жизни лапочки?

М.

О, да!

Раз вы не во грехе живёте,

Зачем мне вам желать вреда?

Прощайте, искренне желаю

Хорошей сессии сейчас.

Успехов вам не обещаю…

Но слава — это ж не для вас?

Ф. продолжает снимать. М. отходит в сторону и говорит не слышно для Ф.

А от себя я вам внакидку

Хочу уменье подарить,

Как благородные напитки

Среди отстоя находить…

И дальше голос его меняется, становится торжественным и громогласным.

А также навык заодно,

Как воду превращать в вино,

И рыбою с пятью хлебами

Всех накормить, кто рядом с вами…

Ф. (трясёт головой, словно бы просыпается после глубокого сна и говорит, будто бы М. для него не виден)

Что только не привидится порою,

Когда пьёшь кофе вместо коньяка.

И справедливость видится герою

И жизнь бесцельною не кажется пока…

А это бред, наверняка…

Возвращается к фотоаппарату.

Закрывается занавес, на котором просматривается силуэт М. Только видится он