ливень. Тогда никакие локальные блокпосты не сумеют нивелировать его примарные последствия.

— Примарные? — подала голос девушка, сидящая рядом со мной.

— Изначальные, первые, — пояснили ей, нервно постукивая пальцами по широкой ручке дверцы. — В твоем-то возрасте, Леночка, можно было владеть более внушительным словарным запасом.

Я ничего не понимал. Только слушал.

А еще прислушивался к своему телу и продолжал недоумевать от того состояния, в котором оно оказалось. Да, я лишился части своей душе во время битвы с Талией — ясно помню это. Но никогда прежде не испытывал такой слабости. Словно слабость эта была неотъемлемой частью меня.

Незаметно для остальных пассажиров ущипнул себя за предплечье с внутренней стороны, ощупывая мышцы. Мышцы, которых… не было. Напряг руку, ущипнул еще раз. Ничего не изменилось!

— Сейчас не время для ссор, — вмешалась женщина.

— Кто сказал, что мы ссоримся, мама? — едко усмехнулся немодный аристократишка. — Учиться ведь никогда не поздно. Верно, Марк? — почему-то глянул он на меня. — Марк?

Похоже, оставаться вольным слушателем не получится.

— К женщине, насколько бы ни был развит ее интеллектуальный уровень, следует относиться с должным почтением. Более того, если вы с ней одной плоти, — припечатал я, чем привлек к себе недоуменные взгляды пассажиров.

Разве я сказал что-то не так?

— И каков же мой интеллектуальный уровень, по-твоему? — скептически прищурилась молодая особа.

— Не знаю, — честно ответил, — потому и сказал, что он не имеет значения.

Дабы отвлечься от соседства со странными пассажирами, последовал примеру женщины и перевел взгляд на вид за окном. Там едва можно было что-то разглядеть из-за темноты, а поэтому внимание тут же привлекло мое отражение. А мое ли оно было?..

Из окна на меня взирал парень лет семнадцати с темными взлохмаченными волосами. Бледная кожа, худощавое лицо с высокими острыми скулами. Типичные, будто бы выточенные в камне, черты аристократической физиономии.

Нет, быть не может, что я так сильно исхудал за это время! Еще и лицо стало жертвой каких-то диковинных метаморфозов. Проделки этого хитреца Эзраиля — не иначе… Но тогда и не удивительно, что я больше не ощущаю тяжести мышц. При такой худобе они в принципе не могут…

Выходит, его россказни о переносе в другое тело — не ложь и не вымысел? Объяснить это иначе невозможно.

— А что это за кинжалы у тебя? — прервал мои раздумья возглас надменного незнакомца.

Прежде, чем обернуться к нему, машинально ухватился за рукояти, вынул клинки из-за пояса и переложил их на сидение справа от себя.

— Нашел, — выдержав небольшую паузу, солгал я.

Если всё обстояло именно так, как объяснил мне Эзраил, следовало вести себя осторожнее и лишний раз не привлекать к внимание к своей персоне. Понятное дело, что эти клинки изначальному хозяину тела не принадлежали. Однако артефакты такой силы тоже на дороге не валяются. Я ходил по тонкому льду, за неимением лучшего аргумента.

— Значит, их следовало вернуть владельцу. Ты так не думаешь? — изогнул парень бровь.

— Их владелец мертв, — парировал я.

Вот тут я соврал лишь наполовину. В каком-то смысле, тела своего я мог лишиться безвозвратно, да и душа не на месте. Некогда эти клинки были собственностью Георга «Даггера» Дагвиса. Теперь же они принадлежали тому, кем я стал.

При условии, что мое преображение — не очередная уловка Эзраиля. От бога хитрости и обмана можно ожидать чего угодно. Богам вообще желательно не доверять.

— Покажи, — протянул руку незнакомец. Наши взгляды пересеклись. Он заиграл пальцами. — Да брось, Марк. Выглядят они прилично. Может, там есть родовой герб?

— Нет там герба, — отрезал я.

— Знаешь это наверняка?

— Знаю.

Мы молча уставились друг на друга. Уступать никто из нас не хотел.

Если этот парень — один из моих новых родственничков, о которых мне пытался поведать Эзраил, то с ним будет непросто. Хотя рано или поздно я к каждому успею найти подход. С людьми всегда можно договориться, в отличие от монстров.

— Да что с тобой такое, Саша? — устало выдохнула женщина, заставив парня поджать губы и убрать руку. Впрочем, поглядывать на меня волком он не перестал. — Мы все здесь, целые и невредимые. Это главное. Остальные вопросы можно будет решить по возвращению. Или же утром. Утро вечера мудренее.

Я всё еще не знал, кто она такая и кем мне теперь приходится, но ей быстро удалось присмирить сосунка. Там, где я вырос, женщины легкого поведения подобной властью не отличались. Их ни во что не ставили.

Должно быть, это я ошибся со своими выводами, навесив на своих пассажиров неактуальные для них ярлыки. Продолжаем наблюдать, больше слушать и меньше говорить. Роль чужака была для меня привычной во время странствий по Скардии, а значит, вжиться в нее сейчас особого труда не составит.

Разглядеть город в сгустившейся на улице темноте мне так и не удалось, так что я оставил попытки изучить место, в котором оказался, хотя бы на время. Откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза, привыкая к новым ощущениям. К непривычным пропорциям, слабости и уменьшенной величине энергетического резерва. Да, хлипкое тело стало не самым неприятным из открытий. Связано ли это было с легендой Эзраиля или с последствиями битвы в храме — пока еще неизвестно. Выясним, и всему свое время.

Оставшийся путь мы провели в напряженном молчании, пока ревущая металлическая карета, что тянули за собой невидимые скакуны, наконец-то не остановилась. Кажется, пришла пора изучить свой новый дом.

Дом… Как же странно звучит это слово. Учитывая, что в собственном я не бывал уже более века.

Глава 4

— Ну наконец-то… — недовольно буркнул Александр и вышел из кареты, громко хлопнув дверцей.

Следующей необычный транспорт покинула женщина, приняв любезно поданную руку кучера. Затем девушка, бросив на меня перед этим быстрый взгляд. Красноречивый. Но о чем этот взгляд говорил, я сразу не понял. Невдомек мне было, какие у них с Марком отношения. Придется выяснять по ходу дела. Подстраиваться, изворачиваться и привирать.

Я мог бы сослаться на амнезию, чтобы сберечь себе нервы, но не стану. Дохлый номер, если интеллектуальный уровень твоего собеседника выше среднего, и нечто подсказывало, что мои новые родственнички не так просты, как кажутся.

Выйдя на площадку перед особняком, осмотрелся. Кривую усмешку сдержать не сумел.

Сколько себя помню, иметь дела с