…Я уверен, что прав, когда говорю, что новый «Боинг-757» намного тише, чем самолеты предыдущего поколения.

Сердитый читатель может заметить, что эти ни к чему не обязывающие фразы могут позволить кому-то сказать что угодно, и притом безнаказанно.

…Однажды мне кто-то сказал, что, как ему говорил его друг, Черчилль втайне восхищался Гитлером.

Путь для предположений, сплетен и толков открыт. Это, в общем-то, так. Тем не менее нам необходим способ высказывать факты, основанные на вере.

Важным моментом является применение фактов. Прежде чем начать действовать, основываясь на факте, или принять на его основе решение, нам нужно его проверить. Таким образом, мы прикидываем, какой из фактов, основанных на вере, может быть полезен, и затем пытаемся проверить его. Например, если предполагаемая бесшумность «Боинга-757» является определяющей при выборе места под аэропорт, то нам, конечно, следует перейти от «статуса уверенности» к «статусу проверенности».

Главное правило мышления в белой шляпе можно сформулировать так: не следует что-либо высказывать с большей уверенностью, чем оно того заслуживает. Когда утверждение надлежащим образом определено как основанное на вере, ввод информации допустим. Помните о двухфазной системе.

Позвольте мне повторить, что нам просто необходимо звено веры, так же как пробные, гипотетические и провокационные утверждения нужны для мышления. Они задают направления дальнейших размышлений, опережая факты.

Теперь мы подходим к достаточно сложному моменту. Когда «уверенность» превращается в «мнение»? Я могу верить, что «Боинг-757» тише. Я также могу верить (мнение), что женщины курят все больше, все чаще сталкиваясь со стрессом.

Разрешите мне сейчас же сказать, что ваше собственное мнение ни в коем случае не должно присутствовать во время мышления в белой шляпе. Это разрушит саму суть белой шляпы. Конечно, вы можете передать реальное мнение кого-то другого.

…По мнению профессора Шмидта, полет с использованием лишь собственной силы человека никогда не будет возможен.

Обратите особое внимание на то, что основанность факта на вере означает только то, что вы уверены в том, что это факт, но еще не проверили это тщательным образом. Лучше иметь два типа фактов:

1) проверенные факты;

2) непроверенные факты (убеждения).

В конечном счете, все дело в отношении. Когда человек надевает белую шляпу, он высказывает нейтральные, «компонентные» утверждения. Они раскладываются на столе. Не может быть и речи о том, чтобы использовать их для продвижения определенной точки зрения. Как только кажется, что утверждение используется именно для этого, появляется подозрение, что мыслитель злоупотребил ролью белой шляпы.

Иногда белая шляпа становится второй натурой человека: он больше не пытается незаметно высказывать нужные утверждения, чтобы выигрывать в спорах. У него развивается нейтральная объективность ученого наблюдателя или исследователя, который аккуратно делает записи о флоре и фауне, не имея желания использовать описываемые виды в дальнейшем. Задача картографа – составить карту.

Мыслитель в белой шляпе раскладывает образцы на столе, как школьник, который извлекает из своих карманов какие-то монетки, жевательные резинки и лягушку.

Обсуждение, доказательство и согласие.

Откуда берутся идеи, если никто их не выдвигает?

Вначале составьте карту.

Японцы никогда не перенимали западной привычки спорить. Возможно, это связано с тем, что в феодальном обществе высказывать несогласие было слишком невежливо или даже рискованно. Или, быть может, с тем, что взаимное уважение и чувство собственного достоинства слишком важны для японцев, чтобы они позволяли себе критиковать друг друга или спорить. Вполне вероятно, что японская культура не придает такого значения идее «я», как западная культура: причины спора часто коренятся глубоко в «эго». Наиболее вероятное объяснение – на японскую культуру не повлиял греческий стиль мышления, впоследствии усовершенствованный средневековыми монахами в целях доказательства ошибочности еретических взглядов. Нам кажется необычным, что японцы не спорят. Японцам кажется необычным, что мы лелеем идею спора.

Участники встреч в западном стиле приходят со своими точками зрения и во многих случаях ждут от обсуждения определенного результата и согласия других участников с этим ожидаемым конечным выводом. Далее встреча состоит из споров по поводу каждой точки зрения, в ходе которых участники могут увидеть, кто из них выдержит критику и найдет больше сторонников из числа присутствующих.

Таким образом, первоначальные идеи изменяются и улучшаются. Это похоже на ваяние мраморной скульптуры, когда из каменной глыбы высекается конечный продукт.

Дискуссии на согласительных встречах в западном стиле менее напряженные, так как в них нет явных победителей или проигравших. В этом случае результатом является совместно принятое, приемлемое для всех решение. Это чем-то напоминает лепку скульптуры из глины: сердцевина обрастает кусками глины, приобретая конечную форму.

Японские встречи не имеют согласительного характера.

Западным людям тяжело понять, что японцы приходят на встречи без заранее сформулированных идей. Цель встречи – слушать. Тогда почему встреча не проходит в абсолютной тишине? Потому что каждый последующий участник в ответ на выступления предыдущих надевает белую шляпу и излагает свою порцию нейтральной информации. Постепенно карта становится более точной. Она становится богаче и детальнее. Когда карта составлена, все ясно видят путь. Я не утверждаю, что этот процесс длится всего одну встречу – он может растянуться на недели и месяцы.

Суть в том, что никто не высказывает заготовленных идей. Информация излагается в манере белой шляпы, медленно организуясь в идею. Это происходит на глазах у участников.

Западная точка зрения такова, что форму идеи следует выковывать в спорах.

Японская точка зрения состоит в том, что идеи рождаются, как зародыш кристалла, и затем вырастают, приобретая определенную форму.

Все вышеизложенное – что-то вроде идеализированного взгляда на контраст между западным спором и японским обменом информацией. Я намеревался скорее подчеркнуть этот контраст, чем следовать за теми, кто верит, что все японское замечательно и достойно подражания.

Мы не можем изменить культуру. Так что нам нужен какой-то механизм, который позволил бы преодолеть нашу привычку спорить. Именно этой цели и служит белая шляпа. Когда эту роль играют все участники встречи, суть ее сводится к следующему: «Давайте все прикинемся японцами на японской встрече».