Значительно снизив эффективность огня артиллерии противника, создав неприступную оборону, генерал Говоров решил две из поставленных Верховным главнокомандующим задач. Но как в кольце блокады накопить силы для наступления, если совсем недавно их не хватало для отражения ударов фашистских войск? Неординарное решение было найдено и здесь.

Командующий фронтом постарался заменить стрелковые полки равными им по огневой мощи, хотя и неспособными к наступлению, пулеметно-артиллерийскими батальонами. Это позволило выводить в тыл целые соединения и готовить их там к активным действиям. А действия эти предусматривали не только отражение нового, весьма возможного штурма города. Разгром противника в районе Мга — Синявино и прорыв кольца блокады — вот что планировал Ленинградский фронт на лето 1942 года. Генерал Говоров работал напряженно, не тратя даром ни одной минуты, и лишь в предрассветный час оставался один.

Но короткий сон редко бывал спокойным: вот звонит начальник штаба, докладывает, что, по данным разведки, к Гатчине проследовал железнодорожный состав из 47 платформ с тяжелыми орудиями. Что бы это значило? И снова за карту...

Всего лишь 15 километров разделяют войска Ленинградского и Волховского фронтов. Всего лишь 15 километров нужно пройти навстречу друг другу, и блокада будет снята. Но именно здесь, где пространство между двумя советскими группировками минимальное, противник ждет удара. Он хорошо подготовился, а значит, каждый шаг будет стоить немалой крови.

Наступление Ленинградского фронта началось утром 19 августа 1942 года. Внезапность, а также хорошо организованное взаимодействие с авиацией, артиллерией и речными десантами обеспечили успешное продвижение в направлении Усть — Тосно, но вскоре бои приняли характер тяжелый и затяжной. Противник бешено контратаковал, обрушивал на советскую пехоту шквал огня тяжелой артиллерии. Откуда у врага такие силы?

Ответ дал немецкий антифашист, перешедший к советским войскам: оказалось, что к осажденному городу с берегов Черного моря подошла 11-я полевая армия противника. Командовал ею один из лучших военачальников Гитлера, 60-летний генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн. Ему, только что получившему опыт штурма приморской крепости Севастополь, теперь было поручено провести операцию «Волшебный огонь», целью которой являлся захват Ленинграда.

Разгромить врага во встречном сражении? Даже и думать нечего. Зато можно сковать противника, заставить его развернуть как можно больше сил и тем самым создать выгодные условия для удара соседнего, Волховского фронта.

Семь суток продолжались тяжелые бои. Разведка докладывала о подходе все новых и новых соединений противника, в том числе «Голубой дивизии» испанских фашистов. Эрих фон Манштейн, находясь в районе Пушкино, уже рассматривал в бинокль подлежащий штурму город, но наступление 27 августа войск Волховского фронта в тыл его ударной группировки спутало все планы гитлеровского фельдмаршала. Прошло еще немного времени, и в ставке фюрера забили тревогу: там поняли, что настала пора думать не о захвате Ленинграда, а о спасении своих войск от разгрома.

Фон Манштейн лично отдавал приказы дивизиям, разворачивал их на 180 градусов и вводил в сражение против соединений генерала Мерецкова. Вскоре вся тяжесть атак обрушилась на Волховский фронт, и пришел черед ленинградцев помогать соседям.

Генерал Говоров решил немедленно нанести удар силами трех-четырех дивизий в районе Невской Дубровки. Предстояла сложная операция с форсированием широкой быстрой реки, атакой хорошо укрепленных позиций противника на крутом берегу и штурмом корпуса 8-й ГЭС, так тщательно подготовленного к обороне, что его сравнивали с Измаилом. Выручить могла разве что внезапность, но и ее достичь не удалось — разведка врага не дремала.

Первая попытка форсирования, предпринятая 9 сентября, закончилась неудачей, но именно тогда генерал Говоров проявил такое ценное качество полководца, как способность быстро реагировать на изменения обстановки и вносить коррективы в ранее принятые планы. Он прекратил бесполезные атаки и на следующий день представил в Ставку новый план операции, подписанный также А. А. Ждановым. Верховный главнокомандующий план утвердил и дал целых пять суток на подготовку, хотя начавшееся наступление фашистских войск под Сталинградом требовало максимальной активности на других фронтах.

Разведка противника внимательно следила за всеми передвижениями советских войск, поэтому внезапность, как и прежде, исключалась. Но командующий Ленинградским фронтом компенсировал ее более тщательной организацией управления и удвоением количества привлекаемой артиллерии — теперь огонь по врагу должны были вести 600 орудий. И на этот раз советским войскам под покровом темноты удалось форсировать реку шириной в 500 метров!

Противоположный берег Невы озарялся разрывами снарядов, а в траншеях шел ночной бой. Здесь все решалось выстрелом в упор, уколом штыка да ударом малой пехотной лопатки...

Фон Манштейн был вынужден прекратить натиск на Волховский фронт и, вновь развернув три свои дивизии на 180 градусов, бросить их против захваченного ленинградцами плацдарма. Жестокие бои шли и на земле, и в воздухе. Вражеские атаки следовали одна за другой, иногда фашисты прорывались даже к командным пунктам двух противостоявших им ослабленных дивизий, и тогда в схватку вступали офицеры штабов. Враг откатывался, но таяли и ряды защитников плацдарма.

Генерал Говоров, постоянно изучая обстановку, пришел к выводу, что войска противника, предназначенные для захвата Ленинграда, обескровлены и измотаны. Штурм города невозможен, и плацдарм — «пятачок», как средство сковывания сил фон Манштейна, теряет смысл. Следовательно, большую часть войск оттуда необходимо эвакуировать.

План отхода был детально разработан и в ночь на 8 октября осуществлен столь четко, скрытно и быстро, что противник так и не успел заметить семь сотен лодок, плотов и понтонов, совершавших рейсы через Неву буквально у него под носом. В то же время эвакуация войск

не означала оставление плацдарма: политый кровью «пятачок» земли был тщательно прикрыт минными заграждениями и огнем с исходного берега, а для обороны его осталось подразделение автоматчиков...

Летние сражения 1942 года окончательно изменили соотношение сил под Ленинградом в пользу советских войск. Но свежая память о былых победах мешала фашистским генералам верно оценить обстановку, и они все еще не оставляли надежду овладеть городом. Правда, теперь на смену идее решительного штурма им пришла мысль задушить город блокадой. Для этого следовало всего лишь перерезать единственную транспортную артерию, питавшую город, — «Дорогу жизни» через Ладожское озеро.

Объектом удара был выбран небольшой гранитный остров Сухо, где располагался маяк; гитлеровские штабисты поняли, что тот, кто владеет островом, контролирует путь через Ладогу. С этой целью в северо-западной части озера началось формирование флотилии из десантных барж с 88-мм пушками, десантных, торпедных и сторожевых катеров. Командиром флотилии был назначен подполковник Зибель.

Но генерал Говоров, предугадав замысел противника, распорядился установить на острове батарею 100-мм пушек под командованием старшего лейтенанта Гусева.