– Благодарю, – ответил Керин. Напиток пился легко, но был куда крепче любого вина. – Капитан, со слов брата я знаю, что мальванцы не пьют алкоголя. Во дворце в Тримандилане ему подносили только фруктовый сок.

Гуврака покачал указательным пальцем:

– Это ты про строгие мальванские секты слышал. А мы, моряки, не так… гм… как бы сказать… не такие святоши. Раз мы принадлежим к одной из низших каст, что мы теряем, если немного повеселимся – к примеру, вот этого тари попьем? Да смотри, до дна!

Когда все выпили еще по три кружки, лоцманша Джанджи спросила:

– Мастер Керин, расскажи нам, что за цель твоего путешествия.

Он заговорил – крепкий напиток развязал язык:

– Я отправляюсь в Куромон, чтобы выведать секрет куромонского часового механизма.

– Что это? – в один голос спросили оба, а Гуврака добавил:

– Может, это такая штука, чтобы часовых снимать, когда, к примеру, из тюрьмы бежишь?

– Нет-нет. Этот механизм регулирует скорость движения часов, чтобы полдень на них каждый день совпадал с полднем по солнцу. Я и мои братья, сыновья Эвора, делаем и продаем часы. Мой брат Джориан кое-что новое в часах изобрел, но совершенной регулировки ему не удалось добиться…

И Керин так и болтал, пока не принесли ужин. Когда набитый рот остановил поток его речи, он услышал тоненький голосок:

– Мастер Керин, ты слишком разболтался! Будь поосторожнее!

Внезапно осознав, насколько неразумно он себя повел, Керин продолжал есть, не произнося ни слова, пока Джанджи не спросила:

– А способами навигации вы тоже занимаетесь?

– С чего бы? Совсем нет. Я и на корабле-то никогда раньше не бывал, и твое колдовство мне в новинку. Я слышал, правда, что в Швении есть что-то вроде кристалла… А почему ты спрашиваешь?

– Да так, мне любопытно, потому что я этим делом сама занимаюсь. А как тебе наша еда?

– Просто отличная! – ответил юноша. Хотя на самом деле вегетарианское блюдо не вызывало у него восторга. Он вовремя вспомнил о наставлениях Джориана: при любой возможности льстить хозяевам.

* * *

Дни шли за днями, Керин привык к однообразию жизни на корабле. Он вставал, ел, делал упражнения, смотрел на работу матросов, узнавал кое-что о том, как устроена «Яркая рыбка», практиковался в мальванском, учил немного салиморский язык с помощью Джанджи, а затем снова ложился спать. На второй день плавания Белинка сообщила ему:

– Хи-хи-хи, мастер Керин, эта смуглая женщина капитану Гувраке не только лоцманшей служит!

– Ты хочешь сказать, что она…

– Именно это я и хочу сказать. По ночам она отправляется в его каюту. Ее бира это очень забавляет, потому что капитана ждут в Эккандере его две законные жены. Он говорит, что…

– Кто говорит?

– Бир, дух-хранитель. Он говорит, что они обе страшно ревнивы, хотя друг к другу и не ревнуют. Если они прознают про Джанджи, капитану не жить! Но мне предчувствие подсказывает, что Джанджи следует опасаться! Бир утверждает, что все салиморские лоцманши – ведьмы.

Керин пожал плечами:

– Семейная жизнь Гувраки меня не касается.

Но Белинка продолжала пищать:

– Биру кажется странным, что в Новарии можно жениться только на одной женщине. Он думает, что из-за этого в местностях, где число мужчин и женщин не равно, кому-то приходится оставаться в одиночестве.

– Может, он и прав, – ответил Керин.

* * *

В Янарете Керин решил провести день на берегу среди пестрой толпы, болтающей на самых разных языках. Когда он вернулся на «Яркую рыбку», то увидел незнакомого человека, ростом и сложением похожего на него самого, который о чем-то беседовал на палубе с капитаном Гувракой. Керин подошел поближе, и тут незнакомец обернулся. Он был примерно того же возраста, что и юноша; его костюм состоял из красного с желтым тюрбана, белой куртки с множеством пуговиц и туфель, носы которых загибались кверху. Приглядевшись, Керин с удивлением обнаружил, что, если не обращать внимания на более темный оттенок волос, бороды и кожи, незнакомец был очень похож на него.

– А, мастер Керин! – сказал Гуврака. – Познакомься с новым пассажиром, мастером Рао. Как и ты, он направляется в Кватну, а оттуда с помощью богов и в Куромон. Он займет вторую пассажирскую кабину.

– Рад познакомиться, – сказал Керин на нескладном мальванском и машинально протянул руку.

Вместо того чтобы пожать ее, незнакомец сложил ладони вместе и поклонился:

– Я тоже рад знакомству. Я вижу, что ты говоришь на моем языке.

– Всего лишь несколько слов и знаю.

– Таковы и мои познания в вашем новарийском языке! Я скоро снова с тобой увижусь, если только морская болезнь позволит мне покинуть каюту. Мой желудок уже ощущает приближение тошноты.

Прилив и ветер заставили капитана Гувраку отплыть еще до заката. Заходящее солнце едва пробивалось из-за туч, когда «Яркая рыбка» вышла из гавани и поплыла на восток по потемневшим синим волнам моря.

Зайдя в капитанскую каюту, Керин обнаружил там Рао. Стюард принес воду и полотенца. Когда с умыванием было покончено, стюард явился вновь – теперь он нес не три кружки, а четыре и новую, непочатую бутылку.

Рао с сомнением поглядел на свою кружку:

– Я не знаю… это против правил секты моего учителя…

– Ну не робей! – воскликнул Гуврака. – Такой незначительный грех не повлияет на твою судьбу в следующем воплощении. Кроме того, такой любитель приключений, как ты, должен набраться опыта, чтобы преуспеть.

Гуврака продолжал уговаривать Рао. Керин не все понимал в его речи, потому что чужой язык все еще не давался ему. Однако Рао в конце концов протянул свою кружку. Он отхлебнул немного, закашлялся и выдохнул с отвращением:

– У-ух!

– Это часто случается, если впервые пробуешь, – сказал капитан. – Выпей еще.

Наконец он выпил всю кружку. Керин спросил:

– А ради чего, мастер Рао, ты направляешься в далекое путешествие – в Куромон?

Рао хитро взглянул на него:

– Ага! Ты хочешь, чтобы я так все и рассказал! У меня сверхсекретное поручение от моего гуру – моего учителя.

– А скажи, пожалуйста, кто твой учитель?

– Великий чародей и святой аскет Гулам. Я его чела, как и сам он был некогда чела великого гуру Аджендра. Ты наверняка о нем слышал, хоть и живешь в отсталой стране.

Керин уже приготовился ответить резкостью, но, вспомнив советы Джориана по части дипломатии, сдержался и скромно ответил:

– Боюсь, что слава великого доктора Гулама еще не достигла моей захолустной деревушки. Пожалуйста, расскажи о нем.

Пока слуга вновь наполнял кружки, Рао принялся красочно повествовать о подвигах могучего Гулама: как он останавливает ветер, исцеляет больных, предсказывает будущее и губит своих врагов, насылая на них смертоносных демонов. Разглагольствуя, Рао проглотил еще две