Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Осенью 1974 года меня назначили работать на "Главном событии" - концерте Фрэнка Синатры в Мэдисон Сквер Гарден, который ABC транслировал в прямом эфире в прайм-тайм. Я был студийным супервайзером на месте, что означало, что я должен был быть наготове, чтобы выполнять поручения огромной съемочной группы Мэдисон Сквер Гарден. Это было очень ответственное задание, и лично для меня оно имело большое значение. Мой отец бесконечно крутил пластинки Синатры на проигрывателе в нашем доме. И по сей день я прекрасно помню образ отца, стоящего в гостиной и дующего в свою трубу, аккомпанируя Фрэнку.
Находиться в одном здании с Синатрой, присутствовать на репетициях и вносить свою маленькую лепту в то, чтобы постановка прошла гладко - я не мог поверить в свою удачу. Кульминация наступила за несколько часов до начала концерта, когда помощник продюсера сказал мне сбегать за бутылкой ополаскивателя для рта и как можно быстрее доставить ее в гримерную мистера Синатры. Я пробежал несколько кварталов до аптеки в центре города и купил самую большую бутылку Listerine, какую только смог найти, думая при этом, что у Фрэнка проблемы с горлом и вся трансляция ложится на мои плечи!
Нервничая и запыхавшись, я постучала в дверь гримерной, держа в руке ополаскиватель для рта. Дверь распахнулась, и меня встретил внушительный телохранитель, который хотел знать, какого черта я там делаю. "Я доставляю листерин для мистера Синатры", - сказал я. Прежде, чем он успел ответить, я услышал знакомый голос откуда-то из глубины комнаты: "Впустите его". Мгновением позже я стоял перед председателем правления.
"Как тебя зовут, парень?"
"Боб".
"Откуда ты?"
По какой-то причине я сказала "Бруклин", где я родилась и жила, пока моя семья не переехала на Лонг-Айленд, когда мне было пять лет. Наверное, я хотела показаться ему более реальной, а "Оушенсайд" не имел той романтики.
"Бруклин!" сказал Фрэнк, как будто это было что-то лучшее, чем Хобокен, а затем протянул мне хрустящую стодолларовую купюру. Когда шоу закончилось, он подарил каждому члену съемочной группы изящную золотую зажигалку с надписью LOVE, SINATRA. Я почти сразу же потратил эти сто долларов, но зажигалка до сих пор лежит в ящике моего стола.
Главным событием" занимались Джерри Вайнтрауб и Рун Арледж, тогда сорокатрехлетний глава ABC Sports. К 1974 году Рун уже был легендарным телевизионным руководителем. Он укомплектовал съемочную группу различными продюсерами, которые работали на него в компании Sports. В ночь перед концертом они отрепетировали все шоу. Говард Коселл начал его, представив Фрэнка на сцене как боксера (сама сцена была сделана в виде боксерского ринга в центре арены), а затем Фрэнк вышел на сцену и выступал почти два часа.
Это был первый раз, когда я видел Руна в действии. Он все посмотрел, а когда репетиция закончилась, решил, что практически все нужно отменить и переделать. Декорации нужно было переделать, вступление Говарда нужно было переделать, освещение нужно было радикально изменить. Весь способ взаимодействия Фрэнка с аудиторией, по словам Руна, нужно было переосмыслить.
Я выполнял свои мелкие поручения и наблюдал, как все это опускается и поднимается обратно, сопровождаемое немалым количеством ругани и стонов со стороны съемочной группы. Нельзя было отрицать, что шоу, которое вышло в эфир менее чем через двадцать четыре часа, отличалось от того, что было отрепетировано. Я не понимал, как он это делает, но позже я узнал, что это был классический Рун, абсолютно не желающий принимать "достаточно хорошо", и совершенно спокойно идущий к неподъемному сроку (и изматывающий многих людей на этом пути), чтобы сделать это великолепно.
Острые ощущения от работы над "Главным событием" улетучились, как только я вернулся в свой обыденный мир мыльных опер и игровых шоу. Однако вскоре мне пришлось столкнуться с собственной драмой. Начальник небольшого отдела, в котором я работал, был коррумпированным хулиганом, который платил поставщикам и продавцам из бюджета нашего отдела за выполнение работы ("правительственные задания", как он их называл) для себя и других руководителей ABC, а затем набивал собственные карманы за счет откатов. Он также покупал мебель, которая, как он утверждал, предназначалась для съемок мыльных опер, а затем с помощью рабочих сцены перевозил все это в квартиру в Мидтауне, которую он выделил для любовницы. Меня попросили согласиться со всем этим, либо помогая, либо отводя глаза, и меня это раздражало до крайности. Я начал спрашивать некоторых людей в отделе, могу ли я что-нибудь с этим сделать, и ему стало известно.
Однажды он вызвал меня к себе в кабинет. Когда я вошел, он сразу же обвинил меня в нарушении правил компании. "Что ты задумал?" - спросил он. "Я слышал, ты использовал наш грузовик, чтобы переехать в новую квартиру".
На самом деле, у меня был короткий доступ к пикапу компании, и я пошутил с коллегами, что, возможно, мне стоит воспользоваться грузовиком, чтобы переехать в квартиру, которую я только что снял. Я так и не сделал этого и сказал ему об этом, но в тот момент меня осенило, что кто-то, должно быть, сказал ему, что я нарушитель спокойствия.
"Вы распространяете обо мне слухи", - сказал он. Когда я не стал отрицать, что говорил о нем, он долго смотрел на меня, а потом сказал: "Знаешь, что, Игер? Тебя больше нельзя продвигать".
Он дал мне две недели на то, чтобы найти работу в другом отделе, иначе я расстанусь с компанией. Мне было двадцать три года, и я был уверен, что моя карьера на телевидении уже закончена. Но я зашел на сайт объявлений о вакансиях ABC - в те дни это был буфер обмена, висевший на стене, - и там, в списке из двадцати пяти других вакансий, на которые я не подходил, было описание вакансии в ABC Sports. Я тут же позвонил одному из