— Понятно, — облегченно выдыхаю я. — Ладно, подгоняйте свою газель. Я сейчас соберу все необходимое. Болгарку, генератор, переноску, ломики… Что там еще может понадобиться.

Через полчаса, уже почти в полной темноте мы выдвинулись. За старшего я оставил Немца. (Ну а кого ещё-то?) Инструмент был погружен в кузов (кстати, там появились самодельные скамейки по бортам. Сам делал. Надо же девчонкам как-то добираться вшестером, на одной газели. Пиканту давно уже не использовали. Ну что на ней там увезешь-то?)

При подъезде к городу в нос настойчиво полез запах разложения. (От девчонок так-то тоже попахивало, именно поэтому их не пускали в Малиновку пока они не помоются в бане и не переоденутся в чистое. Но это было не то…) Казалось это сам город разлагался, источая удушающий смрад. Я морщился, но молчал. А девчонки, казалось, и вовсе не замечали этого неприятного запаха.

— Это еще что, — заметила мои гримасы Белка, сидящая рядом с Вилкой, которая была за рулем. — Вот когда в квартиру входишь, так да… Тогда в нос шибает. А это «цветочки».

— Мы тряпками лица повязываем, — подает голос и Вилка. — А то дышать невозможно. Иногда аж до рыгачки.

— У меня есть запасная, — полезла куда-то в сумку Белка, — сейчас и тебе дадим.

— Ничего, — пробормотал я, заматывая лицо порванной на полосы простыней. — Прорвемся.

В нос шибануло уже в подъезде. А когда на наш стук распахнулась дверь, меня ощутимо качнуло от амбре, царившего в комнатах. И как девчонки изо дня в день дышат вот этим всем? Вот он реальный подвиг, а не эти ваши пострелушки.

Впрочем, увидев оружейный шкаф, я не то что бы перестал ощущать запах, он просто отошел на второй план. Шкаф был качественный. Это уже не просто железный ящик, как у Даниного дедушки был. Тут вполне уже сейфом назвать можно. Причем, и размер солидный. Вот бы там не один ствол был бы, а несколько! Вот только вскрывать его…

Вскрывался он с трудом. Времени пришлось потратить просто неприлично много. А нервов — ещё больше. Зато, когда он всё-таки сдался и искуроченная дверца наконец распахнулась, его содержимое, представшее нашим взорам, с лихвой перекрывало все доставленные неудобства. Все! Во-первых, стволов было целых три! А, во-вторых, два из них были нарезными!

В первый момент я вообще подумал, что центральный ствол в пирамиде это обычный калаш! Ну классический же. И только внимательно разглядывая начал находить мелкие, почти незаметные взгляду, различия. И, проглядев документацию что нашлась там же — убедился что был прав. Это был карабин Сайга-223 rem. Под неизвестный мне патрон 223-ремингтон (насколько я понял, разглядывая пачку с патронами калибра 5,56/45). То есть, наша пятерка от калашей с ним никак не стыкуется. Блин, обидно!

Второй ствол тоже имел отдельные черты от калаша (ну, по крайней мере, затворная рама была точно калашовская). Хотя приклад и ствол и были непривычной мне формы. Это оказался карабин Вепрь-308 под патрон 308-винчестер. То бишь, 7,62/51. Увидев поначалу калибр 7,62, я подумал, что это обычная семерка от армейских СВД или пулемета и слегка приободрился, рассчитывая раздобыть патронов у Князя, но при внимательном разглядывании тоже нашлись несоответствия. Патрон похож, но не тот… Короче явно. Да что ж за невезуха-то такая? Всё какие-то экзотические калибры попадаются. Так что патроны только те, что тут же в коробочках к ним на верхней полке стоят. Сколько их тут? Ну как. 223-х: раз, два, три… десять… двадцать… Двадцать коробок по двадцать патронов. Итого четыреста. А 308? пять. десять… пятнадцать… Итого триста патронов. Вроде и немало, но и не так чтоб особо много. Ну да дареному коню под хвост не заглядывают.

Ну а третий ствол оказался гладкоствольной помпой Remington-870. Увидев название я напрягся, ожидая ещё одного замысловатого калибра, но нет. Там все четко. Обычный 12 калибр для ружей. Ну хоть тут повезло. А то у нашей двустволки патронов осталось едва ли десяток.

Ну а вообще грех, конечно, жаловаться. Три ствола, причем два нарезных просто буквально с неба свалились. Это не считая сопутствующего богатства в виде патронов, ракетницы, оптического прицела к Вепрю, бинокля, пары крутых охотничьих ножей и всего такого прочего. Выгребали мы все подчистую. Даже непонятные фиговины, о назначении которых даже не догадывались, брали тоже. Разберемся. Раз лежит в сейфе с оружием — значит оно нам надо!

А вообще всё прошло как-то слишком просто и банально. Приехали, вскрыли сейф (ну тут, конечно, повозились, но тут уж как водится) и выгребли все содержимое. Словно в магазин сходили. На редкость все тихо и благостно. Не к добру это.

— Шиша, — в квартиру заскакивает ещё одна мумия, укутанная по самые глаза в тряпку. Только по голосу и можно догадаться, что это Вилка — там на улице кто-то есть. Он в кустах прячется. Но мы с Синицей его видели!

Тьфу ты. Накаркал! Если это патруль Жмура…

— Так, быстро все вниз. Остальную квартиру не смотрим

— Да мы ее уже посмотрели пока ждали вас…

— Неважно. Стволы и всё из сейфа в машину! Генератор сворачивайте. Лампы, инструмент соберите. И сами грузитесь. Быть готовыми выезжать в течении секунды! Все ясно?

— Да.

— Выполнять… А ты пошли покажешь где там кто прячется.

После кромешной тьмы подъезда, апрельская ночь на улице показалась необыкновенно светлой. И, хотя, мертвый город без единственного огонька вокруг, по прежнему вызывал лишь уныние и, даже, какой-то инфернальный страх, но даже просто дышать было проще. Сдернув с лица тряпку я уже собирался спросить у Вилки где её прячущийся, как замер, увидев его сам…

Мальчишка. Обычный мальчишка лет семи или восьми. Грязный, оборванный, весь в крови. Он несмело шел к нам на напряженных ногах. Видно было, что при малейшей угрозе он тут же развернется и задаст стрекоча.

— Ой… А я его знаю, — подала голос Вилка у меня из за плеча. — Это же Рустик. Братишка младший Карена.

— Какого еще Карена? — не понял я, напряженный не меньше этого самого Рустика и все ещё ожидающего какой-нибудь подляны.

— Ну Карен… Он с сестрой и братом вот и ещё несколько человек через два дома от нас жили… Ну тогда еще, когда мы с Васькой тут в городе были. Они тоже никуда не пошли и тут оставались. По квартирам тоже лазили.