— Посиди часок, потом меня разбудишь и ляжешь, перед рассветом самый сон, — почему-то шёпотом сказал Петрович, укладываясь на бок.

Он тоже быстро заснул, тихо похрапывая. Это похрапывание действовало успокаивающе, умиротворяюще. Серый и сам не заметил, как завалился под эльфийский бок и тоже заснул.

Проснулись, когда уже взошло солнце.

— Ой, прости, — виновато произнёс Серый, садясь.

— А я думал, вся эта бодяга приснилась, — пробормотал Петрович и ответил: — Ладно, живы и слава Богу. Кстати, а где наш завтрак?

Серый посмотрел на камень. А там было пусто: ни остатков гуся, ни листа подорожника, в который те были завёрнуты.

— Наверное, хищник какой стащил, — сказал он.

— Мелкий хищник, — уточнил Петрович.

— Почему мелкий? — удивился Серый.

— Потому что крупный предпочёл бы нас, а не кусочек птицы, — с видом знатока произнёс Петрович и добавил: — Пойду, прошвырнусь. Может, что съедобное приманю.

Он встал и отправился вдоль ручья, палку прихватил с собой. Сделав все утренние дела и умывшись, отправился обратно. Птиц не видел, да и рыба в ручье почему-то не водилась. «Ничего, подтянем пояски», — решил он. Уже на подходе к месту ночёвки Петрович услышал голоса. Серый с кем-то разговаривал. На всякий случай Петрович пригнулся, прячась за травой, и осторожно стал красться к полянке.

Неожиданно Серый крикнул:

— Что пристал, урод? Не знаю я, где второй! Меня из сетки здесь выкинуло, а его дальше поволокло.

Петрович присел и, отогнув широкий лист, выглянул из укрытия. Серый так и сидел около камня, опутанный мерцающей сетью. Перед ним стоял тот самый подросток в рваных джинсах из парка и держал в руках какой-то листок. Петрович, оценив расстояние до их похитителя, удобнее перехватил палку. «Кидать нельзя, этот покрупнее гуся будет», — решил он и остался выжидать подходящий для нападения момент.

Глава шестая. «Приют путника»

Долго ждать не пришлось. Похититель показал Серому листок и спросил:

— Ну, так что? Будешь подписывать?

Пленённый тролль продемонстрировал средний палец. Если не ругаться он Петровичу обещал, о жестах уговора не было. Подростку, похоже, знак оказался незнаком. Он расценил его как согласие и склонился, просовывая в ячейку сети листок и какую-то палочку, похоже, местный аналог ручки.

Петрович выскочил из укрытия, бесшумно, но быстро подобрался к похитителю и с размаха опустил тому на голову палку. Похититель рухнул на землю рядом с Серым. Одновременно с тролля спала сеть. Наверное, подросток ей как-то управлял.

— Т-ты его не убил? — осторожно спросил Серый отодвигаясь от поверженного врага.

Петрович перевернул противника, машинально отметив, что мальчишка вблизи выглядит старше, чем казался, ровесник Серого. Приложил пальцы к шее, там, где пульсировала сонная артерия, и ответил:

— Живучий, оклемается. Вон, даже кожу не рассёк, шишкой отделается.

После чего Петрович деловито обыскал похитителя и, обнаружив позвякивающий кошель, заглянул в него и сунул себе в карман.

— Это мародёрство, — сказал Серый, вставая.

— Это боевой трофей, салага. А как ты хотел выживать на вражеской территории? Что стоишь? Валим отсюда, а то очухается, опять бить придётся.

Эльф и тролль выскочили на тропинку и побежали.

— Петрович, — на бегу сказал Серый, — этот говорил, здесь рядом трактир с постоялым двором. Обещал меня там покормить, если контракт подпишу.

— Что за контракт? — обернулся Петрович, обогнавший напарника.

— Я не понял, этот объяснять совсем не умеет, — ответил Серый.

— Молодец, что не подписал, может, это договор на рабство. И да, — Петрович остановился и протянул руку. — Дай пять. Ты молорик, не сдал меня, да ещё нашёл способ предупредить. Наш человек. В смысле, тролль.

После крепкого рукопожатия напарники вновь побежали по тропинке, которая начала заметно расширяться. Вскоре и вовсе вывела на широкую дорогу. Петрович, благодаря острому эльфийскому зрению вовремя увидел двигающийся по дороге обоз и утащил напарника в кусты. Из зарослей подорожника, они, лёжа на животе, наблюдали необычную, как впрочем, и весь окружающий мир, картину.

По укатанной до состояния асфальта дороге двигались повозки, скрепленные между собой по три штуки, больше похожие на платформы, вот только вез их не паровоз, а крепкие лошади, по четыре в одной упряжке. На платформах возвышались большие клетки, накрытые плотной тканью. Сопровождали обоз военные в тёмно-зелёной форме, с мечами за спиной и ножнами с кинжалами на поясе. На вид они не отличались от людей. А вот рядом с последней повозкой шёл тип, расу которого ни Петрович, ни Серый даже и не попытались угадать. Высокий, в кожаном костюме зеленовато-болотного цвета, с зелёными волосами, стоящими в виде панковского начёса, на щеках и шее имелась блестящая на солнцах татуировка в виде чешуи.

Поравнявшись с укрытием попаданцев, чешуйчатый тип повернул голову. Ноздри плоского носа затрепетали, глаза сверкнули зелёным огнём, словно сканируя местность. Сделав какие-то выводы после сканирования, чешуйчатый равнодушно отвернулся, следуя дальше.

— Готов поспорить, этот змей нас засёк, — шепнул Петрович, когда последние повозки скрылись из виду. — Не расценил, как опасность. Похоже, кроме того пацана с сетью, нас никто не ловит.

После этих слов Петрович поднялся, машинально отряхиваясь. Пыль и мусор в виде листочков и веток он стряхнул, а вот футболка и джинсы, после вчерашнего и сегодняшнего лежания в траве выглядели камуфляжем.

— Куда идём? — спросил Серый, поднимаясь.

— Туда, — указал Петрович направление в сторону, противоположную той, в которую следовали военные. — Идём по дороге. И вид понаглее. В кусты не шарахаемся. Может, за местных сойдём.

Серый послушно кивнул, выбираясь из зарослей на дорогу и тоже отряхиваясь. Он и в своём-то мире не особо любил вылазки на природу. Выражение «постоялый двор» означало хоть минимальный, но комфорт, поэтому идти Серому было куда веселее, чем накануне. Хотя, скорее всего, он просто привык к выданному этим миром телу.

Трактир и впрямь оказался недалеко, через пятнадцать минут — командирские часы Петровича показывали время чётко — напарники его заметили. Ошибиться было невозможно. Большой двухэтажный деревянный дом с кучей построек в огороженном невысоким забором дворе и вывеской: «Приют путника».

Это вывеска показала попаданцам, что знание письменности этот мир им тоже подогнал. А чтобы не оставалось сомнения в назначении дома, из двери трактира вышел человек, явно в подпитии. Шатаясь, он едва не упал со ступенек, выпрямился и, заметив Петровича и Серого, пробормотал:

— О, эльфа увидеть к удаче.

И поплёлся через дорогу к стоявшим по другую сторону небольшим домам какого-то поселения. Попаданцы огляделись. С той стороны дороги они увидели пасущуюся корову вполне земного вида, если не считать трёх рогов и окраски как у далматинца. Ещё дальше виднелась река, около которой бегала ребятня.