единственная на свете, и только мне, он подарит свою любовь!..» Сердце радостно застучало. Но наши гляделки, прервала кухарка, громко поставившая на стол блюдо с пирогом. И тут, я увидела другой взгляд: злой, обвиняющий в чём-то, ненавидящий… И несчастное, моё сердечко, ухнуло вниз, с высоты птичьего полёта и разбилось вдребезги!.. Я быстро выпила чай и убежала в спальню.

Всю ночь проревела. Уснула, только под утро и проспала завтрак. Елена Ивановна сообщила, что Алекс уехал в Москву и вернётся, только к вечеру. День выдался жаркий, и я решила искупаться в бассейне и позагорать. Но едва надела купальник, как позвонил Фишман. «Что ему, опять от меня нужно?» — разозлилась я, но всё же, ответила.

— Сонечка, рад слышать! — заискивающе и слащаво, проговорил мужчина. — Егор Константинович, просил вас приехать к нему.

— Хорошо… — ответила я и отключила мобильный, не желая дальше, слушать неприятный голос.

«Зачем дедушка позвал меня? Сам же, вчера сказал, чтобы не приезжала!» — думала я, натягивая лёгкие хлопковые брючки.

До столицы добиралась, почти, час: попала в пробку, на подъезде к Москве. Появившись в палате, обнаружила Фишмана, с папкой в руке. Дедушка, после процедур, отдыхал.

— Здравствуйте! — сказала я и присела в кресло.

Егор Константинович открыл глаза.

— Здравствуй, дочка!

Он похлопал ладонью, по краю кровати и сказал:

— Иди, сядь поближе…

Я выполнила просьбу.

— Соня!.. — дед замолчал и посмотрел на Фишмана. — Соня! Не буду ходить «вокруг да около». Генрих Янович, хочет, чтобы ты, стала его женой!

— Что?.. — меня прошиб холодный пот. — Нет! — резко выдала я.

— Что значит, «нет»? Я дал согласие, а мои решения, как ты знаешь, не обсуждаются! — прорычал Егор Константинович.

Я хватала воздух ртом, как рыба без воды, а глаза застилали слёзы.

— Нет… Я не хочу… Я не люблю его… — шептала я, осипшим от волнения голосом.

— Я сказал, что мои решения не обсуждаются! Ты обязана подчиниться! Это, твоя благодарность, за то, что воспитали тебя, как родную? У тебя нет выбора! Либо ты выходишь замуж, за Генриха Яновича, и получаешь наследство, либо, я лишу тебя всего и выгоню на улицу! — не сдерживая эмоций, кричал дед.

На крики, в палату прибежал врач.

— Егор Константинович, что случилось? Успокойтесь! Вам нельзя волноваться!

Дед схватился за сердце. Медсестра, прибежавшая вслед за врачом, вколола Егору Константиновичу успокоительное, и он, прикрыв глаза, замолчал.

Врач, строго посмотрел на меня и сказал:

— Прошу Вас, не волновать пациента!

Я вскочила с кровати и выбежала из палаты, столкнувшись на лестнице, с Алексом. Почти ничего не соображая, выбежала на улицу и помчалась к машине.

Фишман стал доставать меня звонками, через час, как я добралась до особняка. После игнорирования нескольких звонков, решила выслушать доводы, которыми руководствовался мужчина.

— Сонечка, простите меня! Я совсем не хотел, чтобы итогом нашего общения был скандал! Егор Константинович не умеет «сглаживать углы», а прёт напролом, требуя, беспрекословного подчинения! Простите, ещё раз!..

Выслушав извинительную тираду Фишмана, ответила:

— Надеюсь, вы больше не будете настаивать на бракосочетании со мной?

Мужчина молчал.

— Я не выйду за вас замуж, даже если придётся покинуть этот дом, — спокойно продолжила я.

— Но, Сонечка?.. Почему, вы отказываетесь? Я очень люблю вас! Обещаю, что вы будете счастливы со мной!..

— Я не люблю вас!.. — ответила я и прекратила этот бессмысленный разговор.

Глава 8

Алекс

Хотел, после ужина, поговорить с Соней, но поднявшись на второй этаж и, подойдя к двери, услышал тихий плач и не решился войти. Почему она ревела, не понимал. Ненавижу, когда плачут бабы! Эшли, например, желая получить от меня что-то, пускала слезу и я, чтобы успокоить её, выполнял все желания. «Но кто обидел Соньку? Уж точно, не я! А может с парнем своим поссорилась? Не поверю, что у такой красавицы, нет поклонника!» Вернулся к себе и позвонил отцу.

— Папа, привет! — начал я.

— Привет, сын! Домой ещё не собираешься? — с усмешкой, спросил отец.

— Пока, нет… Дед рассказал, из-за чего ты уехал в Штаты…

Я вкратце, пересказал, то, о чём поведал мне Егор Константинович.

— Сказал, что простил тебя, но гордость, не позволила ему позвонить и извиниться!..

Папа помолчал, а потом прорычал:

— Козёл старый! На хрен, мне нужны, его извинения! А простил он меня или нет, не важно! Да и за что он меня простил? За то, что я не совершал?.. Я, всё равно бы, не вернулся! Твой дед, никогда не считался с мнением других людей, а их желания, его совсем, не волновали! Его хотелки, были всегда в приоритете! Они с Сёмкой, сделали всё, чтобы развести нас, с твоей матерью! Я уверен, что бабе этой, заплатили, и она оговорила меня. А Таня поверила и подала на развод! Знаешь, что сказал мне твой дед?

— Что?..

— Сказал, что я не достоин такой женщины, как твоя мать! А, вот, Семён, достоин!.. Мой братец, сразу «положил глаз» на Таню, как только я привёл её в дом! Даже от жены своей не скрывал, что Таня ему нравится! Вот они с батей и придумали нас развести!

— Но, как же мама?.. Она, разве не знала, что всё это подстроено? — удивлённо спросил я.

— Думаю, что, нет!.. — уже спокойнее, ответил папа.

— Почему, ты не переубедил её? — орал, уже я.

— Прости… Разозлился на неё… А ещё… думал, что она Сёмку, тоже любит…

— Вы — два идиота! Уверен, что мама, до конца своих дней, любила тебя, но поддалась на уговоры деда, и вышла за твоего брата!

Отец молчал.

— Вы, двое, искалечили не только свою жизнь, но и мою!..

— Прости, Саша… — только и смог сказать отец, а затем, отключился.

Со злостью, бросил телефон на стол. Всё кипело внутри. «А если, это правда, и дед заплатил этой женщине, чтобы оговорить отца?.. Хотя… наверно не заплатил, а пообещал забрать на воспитание Соньку! Ведь она знала, что умрёт, и боялась за своего ребёнка!.. Вот, истинная причина!.. Она согласилась, ради того, чтобы её дочь, не попала в детский дом! Получается, что Сонька и я, жертвы обстоятельств?» Разозлившись ещё больше, решил завтра, поехать к деду и выяснить всю правду.

Проснулся я рано, солнце, только показалось на горизонте. Долго лежал на своём королевском ложе. «Надо бы обзавестись подружкой», — думал я. «Снимать утренний стояк в душе, как то стрёмно…» Вспомнил Эшли. Она любила секс, в любое время суток и всегда брала инициативу в свои руки. Обычно, по утрам, она будила меня умопомрачительным минетом, опустошая мои яйца, от