Ком, вставший в горле, не позволял произнести ни слова. В ответ я лишь коснулся свободной рукой глаз отца сатира и забрал предсмертные муки, наблюдая за тем, как его лицо разглаживается, на губах появляется слабая улыбка. Казалось, будто он просто спит и видит сон, согревающий душу. Сатир всхлипнул и посмотрел на меня. В его глазах теперь таились страх и… благодарность?

– Я друг, – хрипло произнес я, борясь с собственной магией, которая растекалась по венам, словно яд. Ей были чужды такие чувства, как боль и страх.

– Друг… – повторил сатир более уверенным голосом, – спасибо, друг. – Уголок его губ чуть дернулся в вымученной улыбке.

– Его ударила молния?

Кивок.

– Он умер сразу?

Кивок.

– Я могу чем-то помочь тебе? – Я чуть подался вперед, убирая намокшие волосы со лба. Дождь понемногу стихал, но капли в неприятном ритме соприкасались с кожей. Я боялся открыто использовать багровую магию, ассоциирующуюся с кровью, поэтому смиренно сидел под дождем и ждал, когда сатир немного успокоится.

– Ты сможешь забрать меня? Мне некуда идти, я остался совсем один. Я… потерян. Не знаю, что делать, куда идти. – Сатир с пылом продолжил: – Могу выполнять любую работу, какую прикажешь, я выносливый! Только не оставляй одного. Кажется, что ты не причинишь мне боль.

Я остался один.

Я сломлен.

Кажется, ты не причинишь мне боль.

– Позволишь? – Я протянул руки к отцу сатира. Тот в ответ снова кивнул и протянул бездыханное тело. Ловко подхватив, я опустил его отца на землю и, проведя ладонью вдоль силуэта умершего, воссоздал вокруг существа щит, не позволяющий добраться влаге. – Я приду и похороню его, хорошо? А сейчас пойдем домой.

Я обхватил тело молодого сатира и резко встал, прижав к себе. Тот пискнул и обвил мою шею маленькими руками, дрожа. То ли его слезы, то ли дождь стекали по моей коже.

Друг.

– Я не дам тебя в обиду. Обещаю… друг.

Сатир поднял взгляд и улыбнулся. По-настоящему улыбнулся.

Вернувшись во дворец, я отнес уснувшего сатира в соседнюю комнату. Переживал, как разум существа перенесет потерю отца, но вмешиваться не хотел. Его рассудок мог не выдержать моей магии.

Осторожно закрыв за собой дверь, я вновь направился на поляну, где оставил сатира. Разведя руки в стороны, почувствовал тяжесть лопаты, которая материализовалась в ладонях. С яростью обхватив ее основание, начал втыкать острие в землю, надавливая ногой и отбрасывая комья грязи и размокшей земли в сторону.

Ты не одинок.

Ты заменил мне сына.

Я так горжусь тобой, мой мальчик.

Я тоже боюсь одиночества.

Эти слова эхом раздавались в голове. Ярость переросла в силу, которую я использовал, чтобы вырыть могилу. Когда в земле образовалась глубокая яма, кинул лопату в сторону, подошел к телу сатира, осторожно поднял и уложил в землю. Его маленькое тело все было в ожогах и волдырях, ноги и руки вывернуты. Я услышал скрежет собственных зубов, едва сдерживая слезы.

Слезы не делают тебя слабым. Милосердие не умаляет твоих достоинств.

Лишь небольшой бугорок земли напоминал о сатире, тело которого навсегда покинула жизнь. Смерть – это всего лишь начало нового пути, неизведанного, но не менее прекрасного.

Я рухнул рядом с могилой, сжал пальцами рыхлую от дождя землю, подставляя лицо каплям дождя.

– Сколько могу еще вытерпеть?

В ответ я лишь услышал раскаты грома, сопровождаемые вспышкой молнии. Боги вели со мной безмолвную беседу, суть которой я не мог понять.

Глава 3

На следующий день попрощайся с теми воспоминаниями, которые заставляют кровоточить старые раны.

Клерс

Меня разбудил тихий стук в дверь. Приоткрыв глаза, которые нещадно щипало, я тяжело вздохнул. Резко остановился посреди комнаты и посмотрел на дверь. Воспоминания о прошлой ночи вонзились в сердце острием, не давая сделать и вздоха. Тем временем стук в дверь усилился, сопровождаемый недовольным бормотанием по ту сторону.

Мотнув головой, прогоняя морок, я фыркнул и взъерошил пятерней непослушные волосы, подошел к двери и распахнул ее. На пороге стоял парень, который спас меня от грозы. На вид ему было не больше восемнадцати. Одет в простую холщовую белую рубашку, которая по контрасту с загорелой кожей смотрелась почти что белоснежной. Темные штаны, крепящиеся грубой нитью на середине икры, босые ноги. Парень вскинул голову вверх, безмолвно спрашивая разрешения войти. Я чуть отодвинулся в сторону, сжимая от волнения и неизвестности дверную ручку.

– Я не кусаюсь, можешь не бояться. – Парень изогнул рот в усмешке, обнажая клыки, прошел в комнату и рухнул на кресло, стоящее у окна. Комната представляла собой небольшое помещение, вмещающее в себя кровать из дубовой коры, кресло на темных деревянных ножках, обитое позолоченным бархатом. Небольшой стеклянный стол на противоположной стороне, где стояли свежие фрукты и вино. Должно быть, принесли слуги, пока я спал. Окна выходили на заросший сад.

Я бесшумно прикрыл за собой дверь и повернулся лицом к спасителю. Стыд и стеснение за свое поведение волной окатили тело и душу, но я не подал виду, стараясь унять дрожь.

– Нет ничего постыдного в том, что тебе страшно, уж можешь мне поверить. – Парень провел костяшками по губам, задумавшись. Перекинув ногу на ногу, он потянулся в кресле, отчего послышался характерный хруст позвонков.

– Я знаю, но отца мне это не вернет, – сквозь дрожь в голосе прошептал я, стараясь не поднимать глаз, в которых стояли слезы.

Спаситель продолжал пытливо изучать мое лицо, подчеркивая любое изменение в жесте или эмоции. Постучав ладонями по подлокотникам кресла, он поднялся и в несколько шагов преодолел расстояние до стола. Коснувшись графина с вином, демон одним взмахом ладони материализовал два кубка, наполнив их до краев и протянув один мне. Я почти что выхватил его и выпил большим глотком, сморщившись от крепости.

– Впервые пробуешь вино?

Осушив свой кубок, мальчишка снова его наполнил, с усмешкой заметив, как алкоголь ударил мне в голову – лицо раскраснелось, а взгляд начал блуждать по комнате. Пить крепкое вино на голодный желудок – не самое лучшее решение, однако сейчас оно казалось самым правильным. Я фыркнул и показал ему язык, не желая отвечать на вопрос.

– Так по-детски.

– Я и есть ребенок, – пробурчал я и наполнил кубок новой порцией вина, после чего тут же с напором спросил: – Кто ты такой?

– Про меня еще успеем поговорить. Лучше расскажи, кто ты такой и как оказался посреди грозы на той поляне. – Парень лениво потягивал вино, наблюдая за мной сквозь