меньше и меньше брал операций, занимался собой и пациентами, без хирургического вмешательства. Такое случалось с любым во время кризисов. А тут сам захотел. Разве это плохо?

— В тебе дар есть и жажда помочь, а в нем?

— Может быть из-за Алисы? — Венера закусила нижнюю губу.

Она подняла на него стыдливый взгляд, пока он тер подбородок.

— Знаю я, что ты хочешь сказать. Думаешь, не знаю? Как вы живете друг с другом ваше дело, но выбор он делал.

— Наказываете Алису?

— Все жду, когда поумнеет. Учиться начнет.

— Мы планируем развестись.

— Раз хороший, чего бежишь?

Венера облизнула губы, виновато разглядывая Курумканского из-под ресниц.

— Знаешь, за что твой отец не любит его? Я скажу. За то, что не тянет он тебя, девочка. Думаешь, слепой? Не вижу? Не понимаю, как вокруг тебя толпами вьются, — он сузил глаза, и его отеческий взгляд перестал быть наставническим, приобретая жар свойственный мужскому нутру. Хлыстнул им по ней, обжигая ее изнутри.

Венера растерялась. Не нашла, что ответить. И ведь откликнулась. На долю секунду, на крохотный миг, нутро екнуло. Она виновато поджала губы.

— Что ж, пошли, нам нужно с клиентом пообщаться. Еще Прасковью Дмитриевну штурмовать.

***

Вип-палаты в городской больнице Улан-удэ располагались на пятом этаже. Оттуда открывался дивный вид на Селенгу, разливающуюся многочисленными потоками. Река, петляла замысловатыми рисунками, огибала город с двух сторон. И хотя она не растаяла толком, в это утро, никто из обитателей больницы не смотрел в окна.

Новость, что в больнице лежит настоящая рок-звезда быстро облетела округу. Слух о том, это миллионер, из самой Англии вызвал переполох в сонном распорядке дня. Ведь, если повезет, то можно не только лично повстречаться, но и выйти замуж. Весь персонал больницы, а также пациенты женского пола, от мала до велика, бедные и по богаче обсуждали эту возможность на каждом углу.

Они смаковали детали аварии, пересказывали друг другу новости о том, что планируется серьезная операция, и возможно ее будут делать в Москве. А может быть, сам Президент прилетит для сопровождения звезды, так как является его почетным фанатом.

Те, кто был по наглее и мечтал взять быка за рога толпились у входа и за входом в вип-коридора. Прасковья Дмитриевна в святая святых посторонних не пускала, жутким взглядом и страшным голосом отсекая размечтавшихся, лишь одной своей не малогабаритной фигурой. Хотя нужно заметить ее скулы уже сводило от приторного выражения спокойствия, сквозь которое прорывалось желание сходить домой и взять двустволку у мужа заряженную солью. Хотелось охладить пыл посольства невест и визитеров считающих, что они способны дать фору любому журналисту.

Когда к ней подошли двое мужчин с накинутыми, поверх элегантных деловых костюмов из знаменитой английской шерсти, белыми халатами, она, ленясь оторвать зад от стула, зычным голосом гаркнула:

— Куда!?

— Они юристы, — из-за их плеч высунулась Алиса Курумканская, а под нос слеповатой Прасковьи Дмитриевны просунула справку, наспех нацарапанную на вахте, перекосившимся почерком вахтерши.

Венера, наблюдая за этой встречей, двигаясь с Курумканским в том же направлении не могла не заметить, как светится Алиса, как льнет к одному из мужчин. Липнет так, что сомневаться не приходится, у нее с ним отношения. При виде одного из них, Венеру бросило в жар. Один из них походил на того мужчину в спа-салоне.

Юристы прошли внутрь, а Курумканский фыркнув на собравшуюся толпу, разогнал ее грозным взглядом.

— Устроили зоопарк, — ругался он. — Прасковья Дмитриевна, кто разрешал пропускать?

— Справка же, справочка была.

— Что ж любая бумажка справка?

Забрал ее со стола, он направился внутрь, дойдя до палаты номер один. Толкнул дверь.

В палате двое мужчин стояли, а Джефри Смит лежал. Его матрас был слегка приподнят для общения с посетителями.

— Позвольте представить моих юристов, — перевела с легкостью Алиса, кокетливо улыбаясь, и намеренно, игнорируя угрюмый взгляд отца.

— Чем обязан, — спросил тот.

— Изабелла вас раскрасила, мисс, — улыбнулся Джефри, обратившись неожиданно к Венере, привлекая к ней внимание.

— Так бывает, когда происходит кровоизлияние в мозг. Ваша подруга не виновата, — ответила она, понимая, что все смотрят на нее, внимательно изучают. Особенно черноволосый юрист. От того, что у него было лицо желтой твари, что пыталась ее убить всего несколько недель назад в салоне Новосибирска, Венере стало жутко. Она поежилась, покраснела, вспоминая страшные, роковые минуты. От неуютных взглядов никуда не деться. А ей хочется исчезнуть, выйти за дверь. И хоть рядом Курумканский, ей мутит и не по себе.

— Они здесь, чтобы уладить правовые моменты и составить договор. Марс Брицкриг, — обратился он, представив первого юриста, мрачнеющему Курумканскому.

Кивнул черноволосый мужчина. Он перестал изучать Венеру и теперь предельно внимательно смотрел на Курумканского. Словно пытался разгадать какие отношения связывают главу отделения и пришедшею с ним девушку.

Марс Блицкриг смотрел сквозь старого шамана, и сворачивал взглядом на Венеру. А той хотелось быстрее завершить встречу. Признаться, себе отчего именно, было выше ее сил. В этот момент она остро пожалела, что не носит обручального кольца. А затем, с удивлением осознала, что даже не знает, где оно лежит дома.

— Но если вы поможете разрешить наше пари. Для нас будет же лучше. Это Мэдокс Мэдс.

Второй мужчина постарше, весь седой, показался ей привлекательным. Настолько, что подумалось, даже любопытно, не уже ли все иностранные юристы такие? Идиотская мысль, но именно она мешала сосредоточиться. А точнее, взгляд черноволосого Марса Блицкрига. Он смотрел на нее, без стеснения, прямо. Так что это заметила не только Венера, но и Курумканский с Алисой.

Джефри Смит тоже смотрел на Венеру, но с усмешкой, он собирался рассказать о сути пари, когда Курумканский вскинул руки вверх, перебив его.

— Вы выбрали врача? Хочу предложить Венеру Баргузинскую, — он протянул руку в ее сторону, представляя. — Лучший специалист.

Мужчины повернулись к Джефри, который смотрел на нее все с той же улыбкой, застывшей, ничего не значащей и вежливо-обходительной, а затем развел руки. Слегка усмехнулся, мол в следующий раз, моя дорогая.

— Я выбрал Андрея Ритмова, — сообщил он.

— Почему?

— У него нет в биографии негативных инцидентов, — произнес Мэдс.

Курумканский нахмурился и понял все без дальнейших слов. Покачал головой.

— Венера лучший мой хирург, думаю и в Забайкалье.

— Вы не поняли, мы сделали выбор, — с нажимом произнес Мэдс, и Курумканский всплеснул руками, взревел:

— В деле указано, ее вины нет.

Венера вышла за дверь, она больше ни на кого не смотрела и не слушала, прислонилась спиной к стене. В ее биографии и в самом деле был негативный случай. Она ощущала внутреннюю мешанину страха,