еще летом разругался и в город уехал. Если очень надо, конюх брить умеет.

Все помолчали немного. Синяя крылатая «лента» отцепилась от воротного оберега и медленно, сыто втягивалась в темную угловую комнату. В конюшне вяло ворочались лошади, постепенно освобождаясь от ослабляющего заклятья.

– Говоришь, «змея» три дня назад появилась? – спросил Скай.

– Ага, – кивнул мальчик.

– Кто здесь тогда был? Вспомнишь всех?

– Конечно! С утра гонец в столицу проскакал, срочный. Даже есть не стал, сменил лошадь только. Потом путник проходил, пеший, но не совсем оборванец. Пообедал скромно, в дорогу сухарей и яиц вареных купил. Потом охотники заходили, Тим и Том, они братья, живут вон там, – Ганька махнул рукой в сторону леса. – Принесли уток, взяли табака и бочонок горькой настойки. Потом еще дилижанс из столицы проехал, там много народа было. Меня мама прогнала книжку читать, чтобы под ногами не вертелся. Но дилижанс же на дороге путников не подбирает, так что там убийц не было, наверное? Или мертвяк прямо от города за ними бежал? Не, это далековато!

Мальчик посмотрел на Ская вопросительно. Волшебник кивнул, и Ганька продолжил:

– Ну а вечером почта из столицы проехала. Когда они пассажиров не везут, то здесь совсем ненадолго останавливаются. Чаем с настойкой греются, лошадей меняют и дальше едут. И в этот раз так же. Вот и все. Никаких разбойников! И «змею» никто за хвост не притаскивал.

– Ганька, разбойник! – женский крик заставил вздрогнуть не только мальчишку. – А ну-ка спать! Быстро!

Супруга почтмейстера высунулась из окна второго этажа. Мальчишка втянул голову в плечи и метнулся к дому, даже не попрощавшись.

– Извините, господа! Совсем сладу с ним нет, – посетовала мать. – Он вам не очень помешал?

– Совсем даже не помешал, – заверил ее Скай.

Женщина извинилась еще раз и скрылась, закрыв окно, будто птичка в волшебном хронометре.

Парни вернулись к телу. После свежего воздуха улицы смердело в сарае просто невыносимо.

– Ну что, достанем стрелу, да и пойдем отсюда? – предложил Пит.

– Разве отчеты нам никакие писать не надо? – спросил Скай. – Его же хоронить нужно, убийство кто-то расследовать должен?

Что делать с трупом, найденным в городе, волшебник знал хорошо: позвать стражу и ничего не трогать. В отдаленных местах, наоборот, на волшебника возлагалась обязанность осмотреть тело, составить подробное описание и передать записи ближайшим представителям Гильдии или королевской власти. Не волочь же разлагающегося покойника много миль по каким-нибудь буеракам. Тем более что расследовать такое дело всерьез никто не будет, если нет признаков ритуального убийства, например. Или если покойный не был любимым сыном какого-нибудь аристократа. Но что делать с телом на почтовой станции, Скай не представлял.

– Не, хоронить его рано. Завтра почтмейстер отправит гонца в столицу, оттуда приедет королевский дознаватель и будет сам во всем разбираться. Труп покуда уберут в погреб, на ледник, – пояснил Пит, лучше всех тут знакомый со следственными процедурами. – Это же королевский тракт, тут все серьезно. Вдруг разбойники завелись? Твой отчет тоже понадобится, покойник-то был не простой, а ходячий. Но если неохота писать, то можешь и не писать. Мало ли, какие у волшебника дела? Тогда дознаватель сам тебя в городе найдет, вопросы задаст и сам в протокол запишет. Это его работа, нечего ее на нас переваливать.

– Напишу, – вздохнул Скай. – Чего человека зря гонять туда-сюда.

– Добрый ты, – улыбнулся Пит. – Вообще, можешь это дело помощнику поручить, он у нас вроде грамотный.

Ник глянул на кучера возмущенно, но спорить не стал. Пит тем временем уже достал нож и подступился к трупу.

– Погоди, – остановил его Скай. – Так может, и стрелу доставать не надо? Пусть дознаватель получит тело хм… неповрежденным?

Неповрежденным безголовый, ободранный и распухший от воды труп назвать было нельзя, но другого слова Скаю в голову не пришло. Пит рассмеялся.

– Ты волшебник, ходячий мертвец – твоя законная добыча. Хоть сожги его, никто тебе слова дурного не скажет. Можно и так оставить, конечно. Пусть дознаватель возится. Но неужели тебе не любопытно? Может, наконечник таки какой-то особенный?

– Доставай, искуситель, – кивнул волшебник, уже слегка притерпевшийся к запаху.

– Так я за бумагой и чернильницей? – спросил Ник.

Любопытства у травника хватало на результат операции, но никак не на процесс.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Пит, расширяя ножом рану вокруг стрелы. – Я тебе вечером в комнате продиктую. Ты ж небось никогда таких отчетов и не писал?

– Наверное, – согласился Ник.

С памятью у травника все еще были большие сложности. Все, что было после особняка на Хрустальном озере, откуда Скай и Пит его вытащили, он помнил превосходно. Прошлая же жизнь – до плена, пыток и вселения злобного духа – все никак не хотела вспоминаться, только отдельные картинки да общие, отстраненные от его личности знания. Он умел читать и писать на аэри и аргассийском, немного понимал лиссейский, мог отличить цхай-траву, выросшую на южном склоне горы Пи-Цун, от точно такой же, но с восточного склона, остро чуял в травяных смесях затесавшийся посторонний листик… И не мог назвать город, где появился на свет.

Наконечник оказался самым обыкновенным, охотничьим – простая заточенная полоска ржавого металла. Скай был самую малость разочарован, зато Пит выглядел вполне довольным.

– Ну что, зовем кузнеца и тащим тело на ледник? – спросил кучер, передавая волшебнику обломок стрелы.

– Да, заодно покажем наконечник, не его ли работа?

Ник, стоявший ближе всех к выходу, тут же воспользовался случаем покинуть сарай и почти побежал через двор к крыльцу.

– Надо было отправить его в дом раньше, – спохватился Скай. – Это нам с тобой мертвецы и духи – дело почти что обычное. А ему небось снова кошмары будут сниться.

– Сам с нами напросился, пусть привыкает, – отказался признавать себя виноватым Пит. – И вообще, сидел бы он там у окошка, чувствовал себя ни на что не годным слабаком. А так вроде при деле. Еще, может, чего дельное из него вырастет.

Пришедший с Ником кузнец не просто узнал свою работу, но и с ходу назвал возможных убийц. Наконечники были старые, он давненько таких не делал. И в округе остаться они могли только у сыновей старого охотника Томми.

– Да, Тим и Том-младший. Откуда вы знаете? – удивился было кузнец, но потом, видимо, решил, что волшебник знает вообще все, и настороженно замолчал. Наверное, и за ним водились какие-то мелкие неприглядные тайны.

Тело унесли в погреб и водворили на ледник под горестные стенания поварихи. Ей соседство мертвеца с продуктами казалось кощунственным. Скай был с ней согласен, но поделать с установленной процедурой ничего не мог. Снаружи покойник успел бы за день провонять всю округу, перепугать лошадей, а то и подманить из леса прожорливого медведя. Еды на леднике, как назло, было много: сломавшего прошлой ночью ногу жеребца хозяйственный почтмейстер велел зарезать и разделать.

– Что дальше? – спросил Ник. – Помыться бы.

– Ага, – согласился Скай. – Сейчас стребуем горячей воды, потом ужин, а уже потом будем выяснять, что за штуку выменяли братцы-охотнички на бочонок настойки.

– Почему именно на него? – не понял Ник.

– А сколько уток нужно принести, чтобы аж бочонок настойки за них получить? – усмехнулся Скай. – Нет, они явно притащили господину почтмейстеру что-то поинтереснее утиных тушек. Ладно, сперва мытье, потом еда, и только