– Знаешь, юный Зю Фень, а ведь из тебя получился бы неплохой лекарь. Или алхимик. Ловко ты с котелком управляешься.

– Я больше, это, супчики варить люблю, – буркнул тот. – Бульончик из крапивы и куриных яиц мой любимый!

– О, да, – старик прищурился и улыбнулся. – А вот если взять яйцо дамасской курочки, то получится и того вкуснее!

Жу Пень озадаченно потер затылок.

– А что за дамасская курица такая?

– О-о, юный Фень, она почти такая же, как и здешняя, – Ши-Фу широко развел руками, – только размером с пол-лошади! А шея у нее длиннее меня самого.

Малыш застыл, выгнув брови и приоткрыв рот.

– Дык это ж… Жуть какая! Сколько ж бульона с нее наварить можно…

– Давай для начала приготовим лекарство для юного Ляо, – напомнил Ши-Фу.

– Точно-точно. Чего дальше?

Монах снял с пояса туго забитый мешочек и бросил Жу Пеню.

– Это ордосская камелия-бурелистник. Чрезвычайно редкий цветок. Такого в Лояне не найдешь даже у лучших травников. Всего один листочек способен снять воспаление и поставить на ноги любого. А одна веточка стоит целое состояние.

– Ой-ей, с такой дорогой штукой надо бережно…

Ши-Фу обратил каменное лицо к толстяку.

– Высыпай все.

Жу Пень изумленно погладил мягкие синеватые листья с белыми прожилками, напоминавшими молнии, и вытряхнул содержимое мешочка в котелок. В воздух вырвалось сизое облачко дыма, которое быстро приняло форму грозовой тучи и заискрилось крошечными вспышками. Малыш закашлялся от острого запаха и отпрянул от варева.

– Это поможет Лю?

Монах ответил не сразу. Он спустился с лестницы и подошел к котелку.

– У нашего друга необычная рана, – голос его погрустнел, а лицо помрачнело. – Я чую сильные чары, каких не видывал о-о-очень давно.

С Малыша схлынули краски.

– Духи, неужели он… того…

– Нет, юный Фень, – покачал головой старик. – Колдовство не даст ему умереть. Но будет доставлять муки.

– И как долго будут эти… муки?

– Пока того хочет мучитель.

Жу Пень охнул.

– Чары-мары, чтоб их. Не люблю я все эти делишки. Все это слишком непонятно для меня.

– Людям свойственно бояться всего, чего они не понимают. На твое счастье, однажды нелюбовь к колдовству поможет тебе.

Малыш озадаченно поскреб затылок.

– Не волнуйся, – Ши-Фу положил ладонь на плечо здоровяка, для чего ему пришлось привстать на цыпочки, и успокоил помощника. – Мы спасем юного Ляо. Думаю, уже сегодня ему станет лучше. А теперь ступай, проверь, как он там. Здесь я закончу сам.

Когда Малыш ушел, старик достал нож и склонился над кипящей жидкостью. После долгих раздумий пробубнил:

– Прости, Лю. Мне придется решить твою судьбу за тебя, – с этими словами он приложил лезвие к запястью и сделал надрез. – Иначе никакой судьбы у тебя и не будет.

Черная густая кровь заструилась по его руке и пролилась в котелок. Варево закипело сильнее, окрасилось в темные тона и выбросило в воздух запах гари. Ши-Фу провел ладонью над порезом. Тот мгновенно затянулся, будто и не было его никогда.

Монах пошевелил усами:

– Остался последний ингредиент.

Он снял с пояса кожаную сумочку и достал флакон с изумрудной жидкостью.

– Верю, что ты окажешься достойным.

Зеленоватое облачко сорвалось с поверхности кипящей воды.

Солнце катилось к закату. В доме до сих пор царила невыносимая духота. Жу Пень уже подумывал вынести Лю в тенек на улицу, когда появился Ши-Фу. Он принес чашу с целебным отваром.

– Как он?

Лю ворочался из стороны в сторону, выкрикивал нечто бессвязное, обливался потом.

– Бредит, – хрипнул Малыш и поднял покрасневшие от слез глаза к монаху. – Мне кажется, ему хуже.

– Пусть выпьет это, – Ши-Фу протянул чашу. – Я процедил и остудил немного зелья. Оно вмиг поставит нашего Ляо на ноги.

– Ох, надеюсь.

Жу Пень отработанными движениями приподнял Лю и поднес к его губам отвар. Раненый друг прильнул к чашке и выпил взахлеб, не отрываясь. После повалился на лежанку и затих.

Малыш отогнул занавеску, чтобы внутрь попадал свежий воздух, и присел рядом со стариком на лестнице.

– Мастер Ши-Фу? – спросил он.

Монах успел набить трубку и теперь пускал в воздух кольца плотного белого дыма.

– Хочешь попробовать, Зю Фень? – с усмешкой протянул он трубку Малышу.

– Нет-нет, я хотел спросить другое.

Старик неспешно покуривал, ожидая, пока Жу Пень соберется с мыслями.

– Я, это, мало чего смыслю во всех этих делах, – начал Малыш, – но неужели мы даже не попытаемся достать осколок? Может, нам стоит найти лекаря? Я раздобуду денег, если потребуется…

– Нет, мой друг, – прервал Ши-Фу. – Обычный целитель ему не поможет. Тот, кто ранил и заколдовал юного Ляо, знал, что делал. Это могучее колдовство. Сильное. Древнее. Такими силами обладает только Нефритовый маг. И те, с кем он поделился своими знаниями. Попробуй мы вмешаться – и сердце бедняжки остановится. Осколок зеркала уже стал частью его сердца. Но это еще не все.

Монах вдохнул порцию табачного дыма и долго молчал, прикрыв глаза. Лишь когда Малыш обеспокоенно засуетился, он вновь заговорил:

– Сердце – центр всех жизненных потоков, что кружат внутри нас, – с этими словами он положил ладонь на грудь Жу Пеня и провел по кругу. – Человек – олицетворение баланса небесной силы Дзинь и темной Хань. Дзинь сильнее всего в мужчинах…

– А Хань в женщинах?

– Верно, Зю Фень! Мы дополняем друг друга и этим позволяем круговороту жизни продолжаться. Небесная не означает хорошая, а темная плохая. Многие этого не понимают. Некоторые пытаются подавить и исправить заложенное природой, и это приводит к самым печальным последствиям. Те же, кто научился намеренно влиять на Дзинь и Хань в других людях, могут натворить немало бед. Вплоть до подчинения чужого разума своей воле.

– Это… это… ужасно! – воскликнул Малыш. – Ненавижу все эти ваши чары.

– Баланс сил в сердце Лю нарушен. В нем слишком много Хань. Но беда даже не в этом, – Ши-Фу выпустил облако дыма и погладил усы. – Проблема в том, что в нем осталось мало Дзинь. Бурелистник поможет восполнить недостаток небесной силы.

– Но как же он, это, жить-то будет с осколком в сердце?

– Рана со временем затянется. И он сможет вернуться к подобию привычной жизни. Но боли останутся с ним навсегда.

Жу Пень обнял колени и с тревогой посмотрел на старика.

– Неужели ему ничем не помочь?

– Есть одно средство.

Малыш вскинул брови.

– Какое же?

– Поговорим, когда я вернусь.

– Вернетесь?

Ши-Фу вытряхнул трубку, сунул ее в один из поясных мешков и поднялся. Он глубоко вдохнул и покосился на Жу Пеня.

– Ты не забыл, какой сегодня день?

– Сячжи, – Малыш схватился за голову. – Сегодня ночью свадьба Кайсин…

– Угу, – Ши-Фу