такие трипы, что однажды едва вернулся. Это все дало свой результат только со временем. Когда Глухов впервые понял, что́ у него получается – испугался. Потом загорелся этим всем дико. И бог его знает, чем бы его тренировки закончились, если бы не Дарина…

– Герман Анастасыч, опаздываем.

– Иду.

Его кортеж выезжает за ворота ровно через десять минут. Они с Еленой сидят на заднем сиденье черного мерседеса. Каждый занят своим. Глухов просматривает отчеты. Его невеста с кем-то переписывается в телефоне, иногда недовольно кривя губы от того, что связь пропадает.

Герман смотрит на нее искоса, гадая, что же не так. Он это улавливает интуитивно. Этого не объяснить словами.

– Что?

– Тебе было хорошо?

– В смысле? – округляет, насколько это возможно, глаза Елена. – Тебя интересует, кончила ли я? – веселится.

– Да. – Глухов откладывает бумажки. – Ты кончила?

– Не успела. Кое-кто был очень быстр сегодня.

Герман кивает, довольный тем, что она не стала врать. Скорее всего, неудовлетворённость, которую он испытывает, вызвана тем, что она своего не получила. Так что зря он вообще тревожится.

– Извини, малыш. Я реабилитируюсь.

– Да уж постарайся! – хохочет Елена.

Первым делом у них намечена встреча с трудовым коллективом крупнейшего в крае лесничества. Их ждут. Время, естественно, оговорено. Тем удивительнее встретить на небольшой стоянке перед конторой кортеж губера.

Глухов ловит взгляд начбеза в зеркале заднего вида. Тот дергает плечом. Научившись давно разговаривать без слов, Герман в ответ кивает. Надо быть дураком, чтобы попытаться с ним расправиться на глазах у изумленной публики. Значит, опасаться им нечего. Другой вопрос – какого черта Бутов вообще сюда приперся. В то, что это совпадение, Герман не верит.

Сталкиваются на входе.

– Герман Анастасыч, вот это да! Ты какими судьбами здесь? – корча из себя хозяина жизни, интересуется Бутов.

– Так ведь в рамках встречи с избирателями, Сергей Александрыч.

– А, ну-ну, слышал я, что ты на мое место метишь, – смеется жирдяй. Как человек, абсолютно уверенный в том, что ему ничего не угрожает. Но все же наигранно. – Слышал, даже жениться по этому случаю надумал.

– Это несвязанные вещи. Просто встретил свою женщину. Елена, познакомься. Сергей Александрович Бутов.

Маленькие пальчики тонут в лапище пузана. Тот, решив продемонстрировать собственную галантность, не брезгует облобызать его женщине ручку. Германа передергивает.

– Мы уже встречались.

– Да?

– На каких-то мероприятиях, – кивает Елена.

Точно. Она же местная, ничего удивительного в этом нет.

– А вы тоже тут с избирателями встречаетесь? – улыбается.

– Нет. Заглянул своих псов проведать. Ты знаешь, что здесь у нас выращивают волкособов? Нет?! Да ты что! Пойдем, покажу тебе своих красавчиков. Глядишь, через месяцок уже заберу.

Елена напрягается, будто все в ней этому противится. Может, ее страх волков распространяется и на собак?

– Хочешь, подожди меня внутри, – предлагает Глухов. Елена сглатывает, переводит немного остекленевший взгляд ему за плечо и все же растягивает губы в улыбке:

– Нет-нет, все нормально. Щенки, наверное, очень милые.

Боится, что Бутов как-то неправильно все поймет? Глухову на это плевать, если честно. Уж с кем с кем, а с этим хряком он не собирается церемониться. Поэтому он на всякий случай еще раз переспрашивает:

– Точно?

– Ну, конечно, Гер.

Глухов кладет ладонь на талию невесты, будто ограждая ее от всего. Переводит взгляд на охрану, среди которой обнаруживается и девчонка, и кивком командует идти за губером.

Глава 5

У Иманы так себе с чувствами, но толстые игривые щенки вызывают улыбку даже у нее. А вот на клетку вольера она косится едва ли не с ненавистью. И пусть люди говорят, что волкособы больше похожи на собак, чем на волков, она знает, что зверю не по душе неволя.

– Я думал, государственные программы по выведению этой породы закрыты, – доносится голос Глухова.

– Ну, так то государственные. А любителям кто запретит? – парирует весело губер. – Степаныч, этот помет который по счету?

– Третий, Сергей Александрович.

– Во! Третий. И ведь почти идеальный. Один щенок только подвел. Говорил тебе, надо было сразу от него избавиться.

Имана вздрагивает. Переводит взгляд на самого маленького и слабого щенка. Да, в дикой природе он бы наверняка не выжил. К этому у нее жалости нет. Естественный отбор – полезная штука. Но ведь тут не тайга. А Бутов – не гребаный санитар леса. Ей не нравится этот мужик, как не нравится и происходящее.

– Может, и придется, – сплевывает заводчик. – Дикий он. Ни в какую дрессировке не поддается. Где я на такого найду желающих?

Имана опускает взгляд в снег. Пытается себя убедить, что это все ее не касается. Хотя бы потому, что она сама никакого другого варианта предложить леснику не может. И вообще она на работе. Ее задача – обеспечивать безопасность. Остальное не ее ума дело. Но когда тот самый щенок подбегает к ней и прихватывает за ногу, у Иманы в груди что-то будто вздрагивает. Она присаживается на корточки и, глядя в волчьи глаза, требовательно командует:

– Фу! Нельзя.

Головы собравшихся у вольеров синхронно поворачиваются к ним с песиком. Кожа на щеках начинает гореть. Имана не любит лишнего к себе внимания. Одно хорошо – щенок все же оставляет в покое ее брючину. И как-то удивленно косится, прежде чем настырно продолжить начатое.

– Да не понимает он команд, – фыркает Бутов.

– Понимает, – едва слышно замечает Имана, – просто не хочет им следовать.

На короткий миг ее взгляд встречается с взглядом лесника. Мужик скупо ей улыбается. И как-то странно смотрит. Будто тоже что-то эдакое чувствует. Его изборожденное глубокими морщинами лицо смешно скукоживается.

Пока задохлик перетягивает внимание на себя, три других волкособа берут в кольцо женщину Глухова. Окруженная ими Елена вскрикивает, один пес запрыгивает на нее и валит в снег. Конечно, сил у него для этого нет никаких, скорее срабатывает эффект неожиданности. Охранники тут же срываются со своих позиций и оттаскивают щенков за ошейники. Но Елена успевает не на шутку перепугаться. Ее липкий ужас виснет в воздухе густым металлическим смрадом. Зверь это чувствует и еще сильней рвется из рук.

– Фу! Да что с вами?! – удивляется лесник.

– Уж больно, Гер, им твоя будущая жена понравилась, – смеется губер, глядя на прячущуюся на груди