Да. Если всему городу известно, что представляют из себя вечеринки у Комолова-младшего, то не удивительно что Макс принимает меня за девицу с ослабленными моральными принципами. Там нечего делать даже не просто порядочной, а хоть сколько-нибудь адекватной девушке.

Я, видимо, приличная, но не адекватная. Ведь я действительно не представляла, что такое возможно где-то, кроме фильмов и притонов в реальной жизни.

На самом деле, это страшно.

Мне очень повезло, что я отделалась только испугом и отравлением. Хотя сегодняшняя паническая атака может мне еще аукнуться.

Я чудом смогла избежать группового изнасилования в доме Комолова.

Да и потом.

То, что на парковке меня заметил именно Олег, так, кажется, его зовут, а не какой-то отморозок, — это подарок небес.

И каким бы хамлом не был Макс, не оставив меня на улице, он, возможно, спас меня от ужасной участи. Более того, его благородства хватило на то, чтобы каким-то образом вернуть мои вещи.

Мысли сами собой переключаются на Макса.

Специфический тип. Он вызывает у меня настолько противоречивые чувства, что я не могу составить о нем цельное впечатление. Не мужик, а загадка.

Из-за некоторой развязанной и грубой манеры общения, сначала я принимаю его за кого-то бандита. Даже рядом с не менее массивным Олегом, Макс выглядит опасным зверюгой. Наверное, в моем восприятии еще сыграл роль его спортивный костюм. Стереотипы, знаете ли не дремлют. Да и ведет он себя как неотесанный мужлан.

Но что-то внутри меня сопротивляется тому, что Макс может иметь что-то общее с криминалом. Может, бизнесмен? Он совершенно точно не испытывает нужды в деньгах. Это становится понятно сразу, стоит только взглянуть на его квартиру. Я даже не понимаю, сколько в ней комнат, но явно больше трех.

Похоже именно ремонт у Макса обсуждали дамочки у подъезда, когда я заезжала в Полинину квартиру. Из того, что я слышала краем уха, выходило, что новый жилец выкупил целый этаж, и рабочие грохотали целых два месяца. Теперь всем интересно, что же там за хоромы такие.

Если предположить, что все квартиры в этом элитном доме не сильно отличаются друг от друга метражом, а Полинина четырехкомнатная внушает мне трепет и восторг своими пространствами, то Макс не просто состоятелен, он очень богат. Денег, которые он отвалил за покупку этого жилья, мне хватило бы на всю жизнь.

Чувствую легкий укол зависти. Я-то тут на птичьих правах.

Если болтушки были правы, значит, Макс и сам переехал сюда только недавно. Это объясняет стерильную чистоту его хорошо обставленной квартиры.

Впрочем, он может и сам по себе быть аккуратистом. Ни разбросанных носков, ни потеков на раковине я у него не заметила.

Да и вообще при слове «бандит» мне представляется совсем иной образ, очень далекий от Макса.

Персонаж, который встает перед глазами, вовсе не такой высокий, мускулистый, красивый…

Вспоминаются зеленые глаза Макса, темные ресницы, ямочки на щеках… Черт побери, у него есть ямочки! Они — словно выстрел в самое сердце!

И губы у него по-мужски красивые.

В памяти тут же всплывают не совсем пристойные моменты нашего общения.

Стоп. Надо отвлечься.

Хотя бы вынести кроссовки на балкон. Там, думаю, досохнут быстрее. Полинина квартира выходит окнами на обе стороны дома. С одной стороны имеется застекленная лоджия, а с другой — открытый балкон. Как раз то, что мне нужно. Хватаю кроссы и топаю на балкон.

Окидывая взором площадку во дворе, вздыхаю. И дворик тут ухоженный, и парковка продуманная… И вдруг мой взгляд цепляется за швабру, перекладиной вперед торчащую с балкона кого-то из соседей снизу.

И к ручке этой самой шабры привязаны мои трусики!!!

Какой мерзавец!

Я вспоминаю, как Макс в душе стаскивает с меня промокшую одежду. Трусики, видимо, стащил вместе с джинсами. А когда я развешивала одежду, похоже они выпали, потому что я их не заметила.

Каков сукин сын!

Выставил мое белье, как свой трофей!

Меня терзает обида и некоторая неловкость.

Трусики не из самых сексуальных: белые хлопковые слипы в нежный розовый горошек.

Да как он смеет!

Кажется, именно в этот момент успокоительное отпускает меня, потому что злюсь я всерьез.

Ни за что не пойду к нему, решаю я.

Не иначе как вследствие всех пережитых стрессов, я принимаю прямо-таки экстремальное решение добыть свои трусишки самостоятельно.

И проживай Макс всего лишь этажом ниже, возможно, эта операция закончилась бы успехом, но нас разделяло целых два этажа.

Метнувшись в квартиру, я экипируюсь и со всем необходимым снаряжением возвращаюсь на балкон. Помощью для невышедшей ростом меня выступают низенькая скамеечка, приобретенная для того, чтобы было удобно доставать что-то с самых верхних полок, поясок от халата и такая же, как у Макса, швабра. Привязываю к швабре один конец пояса, на другом его конце завязываю петлю, влезаю на скамеечку и, свесившись по пояс, начинаю удить.

План был прост. Надо петлей зацепить швабру за перекладину и подтянуть к себе. Оказывается, это не так легко. Я все ниже и ниже перегибаюсь через бортик, а петля как нарочно не хочет надеваться на деревяшку. Пару раз даже вроде накидываю свое импровизированное лассо на цель, но не до конца, и оно срывается, а слегка приподнявшаяся швабра возвращается на свое место.

Я устаю так, как не после всякой тренировки. Длинные волосы, которые я не додумываюсь собрать перед нелегким предприятием, лезут в лицо и загораживают обзор. Футболка не по размеру тоже мешает, она задирается и пузырем надувается у горловины, через которую я могу проскочить почти вся целиком. Но я не сдаюсь.

И особенно укрепляюсь в своей решимости, когда с балкона по пояс высовывается Макс и смотрит наверх. Вероятно, он заметил беспокойное поведение своей швабры.

Макс просто смотрит и никак не пытается помешать. Что ж. Говорят, добро всегда побеждает зло!

С этой мыслью я отцепляю вторую руку от перил и обеими руками пытаюсь прицельно зацепить швабру.

Объемная футболка, которая задралась почти полностью, свободно съезжает по телу и повисает у меня на запястьях.

Слышу, как Макс одобрительно присвистывает.

С улицы раздается мужской ржач.

Черт!

А ведь я подцепила! У меня получилось!

Но если я сейчас начну поднимать свою добычу, то покажу голые сиськи всему двору!

Черт!

Гогочущий тип на улице не унимается. Никакого уединения!

Делать нечего. Отпускаю швабру, она падает и уныло повисает на швабре Макса. Футболка планирует следом, опускаясь словно флаг на побежденной заставе. Одной рукой прикрывая свою невеликую грудь, я подтягиваю свое тело обратно на балкон и