реалити-шоу, верно? — я покачал головой. Арес знал, что я никогда не оставлю труп там, где убил.

— Ты слышал об этом? Я думаю, что они нашли его тело вчера вечером, и фотографии в Интернете выглядели дико! Хотя работа неряшливая, по крайней мере по сравнению с твоей.

Ах да, об убийстве, о котором Арло рассказал мне ранее, после того, как Чендлер Адамс наконец завершил разговор. Арло рассуждал о том, кого он считал явным убийцей. Я отнесся к этому скептически, но у Арло было чутье на преступления. Именно поэтому он знал, чем я занимаюсь после работы, а иногда и в рабочее время. Он это узнал и решил стать чем-то вроде моего соучастника в преступлении. Два человека, работающие вместе — партнёры, которые следят за тем, чтобы придерживаться одной легенды, иначе им предстоит долгий, вечный разговор с дьяволом. Сообщники.

— Арло рассказывал мне об этом, — сказал я.

Глаза Ареса заблестели от любопытства. Он прекрасно понимал, что Арло знал больше, чем все веб-сайты, кричащие об этом преступлении. Но затем выражение его лица стало каким-то грустным, как это бывало время от времени, когда он слишком много думал. Когда он вспомнил, что преступление должно было быть плохим словом. Я этого не понял.

— Ты думаешь, она мертва?

— Она? — последний раз, когда я проверял, мертвец был парнем.

— Мама.

Ой. Женщина, которая нас родила.

— Я не знаю, — она не умерла, но я сказал Аресу, что наша мать сидит в тюрьме пожизненно и что у неё нет права на свидания.

— Мне просто хотелось бы быть достаточно взрослым, чтобы увидеть знаки. Наверняка ей пришлось продемонстрировать какие-то поведенческие различия, о которых никто из нас не заметил, прежде чем её поймали. Я имею в виду, ты стал адвокатом, чтобы вытащить её оттуда, потому что ты знал, что она либо больна, либо не сделала этого, верно?

Я этого не делал, но это та легенда, которую я рассказал ему. Даже если бы я хотел вызволить её из «тюрьмы», я бы не стал для этого подходящим адвокатом.

Я подошёл к кровати брата и сел рядом с ним. Он тут же сел и бросился мне на руки. Его объятия были единственными, которые я терпел.

Ареса вырастил я, так что было чудом, что он вообще знал, что такое физическое прикосновение, учитывая, что я почти никому не позволял приближаться ко мне. В шестнадцать лет я даже редко держал его за руку, когда решил сбежать и забрать с собой обоих братьев.

Все четыре дня, что мы были в пути из Порт-Картье в Торонто, Итану приходилось нести Ареса или держать его за руку, чтобы он случайно не заблудился. Ему было всего четыре года, так что Арес определенно сбежал бы, если бы Итан не держал его за руку.

Я никогда не говорил Аресу настоящую причину нашего побега, и я никогда этого не планировал. Он даже не знал, что мы сбежали, думал, что мы просто переехали. Честно говоря, даже Итан не знал всей правды. Тем не менее, мы с Итаном договорились никогда больше об этом не говорить, поскольку не хотели, чтобы Арес вырос таким, как я. Мы хотели уберечь его от жестокости, которую наша мать принесла в эту семью. Даже после того, как четыре года назад она нашла и убила Итана, я пообещал себе, что никогда не скажу ни слова об этом Аресу. Поэтому он считал, что нашу мать посадили в тюрьму за налоговое мошенничество, что мы остались сиротами и переехали в Торонто в поисках лучших возможностей.

Торонто действительно дал нам больше возможностей, позволил Итану и мне вырастить нашего брата, даже когда мы сами были ещё подростками, без какого-либо родительского руководства, имея лишь небольшие деньги в начале. Этот город позволил нам ходить в школу и иметь достаточно хорошо оплачиваемую подработку.

В шестнадцать лет, травмированный тем, чему я стал свидетелем, и тем, что она со мной сделала, я был готов на убийство ради денег. Но мои убийства начались чуть позже. Когда мне было около девятнадцати, и у меня было немного больше сил. До этого это были небольшие преступления: такие как финансовая эксплуатация и ограбление целого казино, но не убийства.

— Ты не планируешь вызволить её из тюрьмы, верно? — голос Ареса был тонким, как шёпот, но не совсем.

У меня было два варианта: солгать ему в миллионный раз или сказать правду. Я сделал и то, и другое.

— Нет, она будет держаться от нас подальше.

— Она действительно тогда делала плохие вещи?

— Да, — и это вовсе не было ложью.

— Типа, убивала людей?

Это является плохой вещью?

— Помимо прочего, да.

На самом деле я не был уверен, убила ли она физически больше трёх человек. Я знал трёх человек, которых она убила, и восхищение маленького мальчика жизнью.

— Значит, она убила невиновных людей, я так понимаю?

Я кивнул.

Арес вздохнул, и я знал, что он был готов запросить дополнительную информацию, но его прервал маленький ребёнок, только что проснувшийся.

Я склонил голову над Лолой, наблюдая, как она потягивается, прежде чем медленно, сонно сесть и потереть один глаз тыльной стороной ладони. Я знал точную секунду, когда она меня заметила, потому что её глаза загорелись, как и всегда.

— Папочка! — она закричала и вскочила, чтобы броситься прямо мне в руки.

Была причина, помимо газет, валявшихся на моей кухне, почему я вошел в комнату Ареса, но, сидя здесь, готовый сказать брату и Лоле, что Флора Адамс собирается переехать к нам на некоторое время, я просто не мог этого сделать.

ГЛАВА 7

Его вина

«Позволь мне показать тебе силу» — Breakfast by Dove Cameron

Флора Адамс

— Я слышал, что твой парень умер, — Кай сел рядом со мной в баре. У него даже не хватило приличия спросить, занято ли место. Фактически оно свободно, но для него занято.

Моя кровь стыла в его присутствии, отвращение наполняло моё тело. Кай, должно быть, был самым раздражающим человеком, которого я знала, по крайней мере, если говорить о живых людях.

Я не была уверена, что моя ненависть оправдана. Нет, определенно оправдана. Сначала он сказал мне, что я одеваюсь как проститутка, когда развлекался, а затем оскорбил мою сестру. И в довершение, он был откровенно груб.

Были времена, когда я тоже не была такой доброй, но я, по крайней мере, умела быть вежливой. Если,