он здорово не досыпает. Однажды мы спросили о теме его диссертации, и он вместо урока прочел нам небольшую лекцию о моральных ценностях. Это было очень интересно.

Несмотря на то, что немалая часть его уроков уходила на трёп, именно от него я очень многому научился. Он излагал не столько язык, сколько принципы, как изучать язык, как читать текст, как вести разговор.

«Не бойтесь ошибиться, пропустить артикль, применить неправильную форму глагола, - говорил он. – Вообще не думайте об этом. Главное, не молчите, старайтесь донести мысль. Если не можете вспомнить какое-то слово, замените его предложением. Если не знаете, как по-английски подушка, скажите: "та штука, которую кладут под голову, когда ложатся спать", и вас поймут. А если будете стоять, думать и мычать, вас никто не поймет».

Иван Иванович впоследствии сделал блестящую карьеру. Могу похвастзтся, что меня учил будущий министр иностранных дел республики Беларусь.

В общем, проучившись год, я получил удостоверение об окончании двухгодичных курсов английского языка. После этого я стал писать в анкетах: свободно владею английским. Когда кадровики натыкались на эту фразу, они поднимали глаза от бумаги и пытливо заглядывали мне в лицо.

Начал читать художественную литературу на английском. До этого я читал только на русском, белорусском, польском и украинском.

Я был очень горд, когда осилил до конца первую серьезную толстую книгу. Это была «Вся королевская рать» Уоррена («All the King's Men»). Читал я ее полгода. Книга написана очень трудным языком.

Я подрабатывал переводами технических текстов с английского. В Белорусском филиале Всесоюзной торговой палате, которая заказывала переводы, была дама-редактор, она давала тексты на перевод. Но потом набрали в штат дочерей ответственных работников. Их распределили туда из Иняза по блату — обычное распределение там было учителями в сельскую школу. После этого мне стали давать материалы не на перевод, а на редактирование.

Чтобы переводить технический текст нужно понимать, о чем идет речь, знать названия типовых деталей: шпонка, шплинт, шпилька, шайба, гайка, шлицы, муфта и т.п. Уметь прочесть чертеж. За редактирование платили меньше, а работы было намного больше. Представьте себе описание какого-то станка и подробности его технического обслуживания. И этот текст переводит барышня, окончившая Иняз, она станков в глаза не видела и понятия не имеет, как называются его узлы и детали. Все приходилось переводить заново и перепечатывать. У меня дома была пишущая машинка Украина-2..

Вспоминаю лицо начальника Торговой палаты, похожее на морду бульдога. Очень тучный мужчина, отставной подполковник-чекист. Он выслушивал мои претензии, глядя на меня, как солдат на вошь. Кончилось все как в песне Галича:

Прихожу на работу я в пятницу,

Посылаю начальство я в задницу…

Года полтора я там, однако, поработал.

* * *

Работа конструктором на серии сильно утомляет. Кажется, все, этот вопрос закрыт раз и навсегда, и вдруг дефект повторяется снова в большой партии. И обнаруживается та же причина, что и год назад. Обидно то, что если хочешь поработать над чем-то новым и интересным, надо оставаться после работы.

Зарплата тоже не радовала. Я начинал инженером-конструктором без категории с окладом 95 р. в месяц. Через два года получил III категорию – 110 р. Правда, по зарплате я догнал своих родителей. Премии до меня не доходили. 13-ю зарплату еще не придумали. Для справки сообщаю:

конструктор 1 категории – 140 р.

начальник КБ – 170 р.

Мне кажется, именно тогда появилось абсурдное понятие «простой инженер». Во всех странах, даже социалистических, профессия инженера пользовалась уважением, да и получали они существенно больше рабочих.

Для людей нынешнего поколения сообщаю валютный курс. Бутылка водки в то время стоила 3 р. 62 к. Правда, шла быстрая инфляция. Водка дорожала.

В дополнение ко всему инженеров широко использовали, мягко говоря, непрофильно. На картошку в колхоз от завода ездили конструкторы и технологи. На уборку территории – инженеры. Правда, однажды главный конструктор устроил своеобразную забастовку. Поступило указание срочно направить 15 человек для приведения в порядок в преддверии Первомая тротуара вдоль дороги, ведущей от моторного завода к Партизанскому проспекту. Семен Яковлевич собрал всех начальников КБ и ведущих специалистов, они получили метлы, грабли и лопаты и отправились трудиться на свежем воздухе. В отделе остались рядовые конструкторы. У меня был параллельный телефон с начальником КБ М.М. Голубовичем. Звонок. Беру трубку.

– Голубовича к телефону, – звонит зам. главного инженера Райков.

– Его нет.

– А где он?

– На панели. Дорогу чистит.

– А Сидоренко есть?

– На панели.

– И Рубинштейн тоже там?

– Да.

После этого позвонили еще человек пять. Другие телефоны в отделе тоже звонили непрерывно. Надо сказать, что после этого долго нас не посылали на хозяйственные работы.

Уволился Саша Панков, у него жена и двое детей. Он нашел гораздо лучше оплачиваемую работу. Мне стало еще труднее. Стал подумывать об увольнении и я.

И вот однажды я случайно встретил А.В. Карпова. Когда я был студентом, он был начинающим ассистентом на кафедре «Автомобили» БПИ. Мы подружились еще тогда. Карпов сказал, что у них есть новый интересный проект и ему нужен конструктор. Он рассказал о проекте. Я заинтересовался. И в июле 1967 года я перешел на работу в Проблемную лабораторию автомобилей БПИ. Там я долго продержался. До 1991 года.

А завод я часто вспоминаю. Я многому там научился, в том числе работать в команде, разговаривать с людьми разных рангов: с рабочим и с большим начальником Хороший был завод. И инженеры там работали толковые. А система была дурная.

Проблемная лаборатория автомобилей

Главными направлениями работ лаборатории были совершенствование методов расчета и увеличение работоспособности и долговечности основных