Седьмого ноября 1941 года Сталин приветствовал войска на параде на Красной площади, которые после торжественного марша отправлялись на боевые позиции под Москвой. И солдаты вместе с рабочим ополчением отстояли столицу нашей Родины в кровопролитных боях на последнем рубеже.

Год спустя Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Октябрьский оставил свой флот и город-крепость. Моряки и солдаты до последнего сражались и погибали, но не смогли отстоять Севастополь.

Теперь же бывший военный пенсионер-артиллерист Алексей Лещенко – тезка и однофамилец из Донецка 2014 года, который погиб от взрыва украинского снаряда на Светлодарской дуге зимой 2015-го и невесть каким образом перенесся в 1942-й, старался приложить все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы не допустить гитлеровцев в Севастополь!..

– Поздравляю, товарищ капитан Лэщенко. Ваши расчеты не просто подтвердились, но и заметно превзошли даже самые смелые прэдположениия. – Сталин оценивающе смотрел на Алексея. В уголках глаз собрались мелкие морщинки, незажженная трубка в руке Иосифа Виссарионовича описала плавную дугу. – Думаю, что теперь мы имеэм оружие колоссальной мощи и дальнобойности. Оно позволит нам контролировать не только просторы Черного моря, но и сухопутные рубежи. В странах Европы и в Америке еще даже и не приблизились к таким показатэлям.

– Товарищ Сталин, за это нужно благодарить разработчика и прежде всего Сергея Королева. Это он своей настойчивостью и громадной технической эрудицией позволил довести весьма рискованный технический проект до воплощения в металле.

– Товарищ командир батарэи, каковы планы на будущее?..

– Считаю, что нужно усиливать противовоздушную оборону береговой батареи. Как раз хотел обратиться к Командующему флотом, товарищу Октябрьскому, с просьбой выделить батарею 85-миллиметровых полуавтоматических зениток и 37-миллиметровые зенитные автоматы из запасов флота. – Алексей заметил гримасу неудовольствия на лице вице-адмирала. Но все же решил «добить». – Товарищи офицеры, вы ведь знаете, что произошло в Дюнкерке год назад. Удары немецкой авиации были сокрушительны…

– Ну, положим, товарищ капитан, с Германией у нас заключен мир. К тому же мы в курсе последних событий на фронтах войны буржуазных европейских стран!.. – не выдержал вице-адмирал Октябрьский. Конечно, какой-то сухопутный капитанишка, пусть даже и командир мощной батареи-крепости, смеет учить адмиралов Страны Советов.

– Да, противовоздушную оборону нужно усиливать… Мы вэдь с вами живэм в Стране Совэтов, не так ли, товарищи адмиралы?.. Вот товарищ командир батарэи и прэдлжил дельный совэт, – негромко сказал Сталин. – Кстати, теперь, товарищ Лэщенко, можетэ рассчитывать на поддэржку старших товарищей. Так вэдь, товарищи офицеры?..

– Так точно, товарищ Сталин. – Вице-адмирал Октябрьский заметно погрустнел.

А вот заместитель наркома флота Гордей Иванович Левченко внимательно наблюдал за разговором. Он прошел все ступени флотской службы, начиная со школы юнг в 1913 году.

После он служил матросом на крейсерах «Громобой», «Адмирал Макаров», комендором на учебном судне «Петр Великий». С января 1915 года по июнь 1916-го учился в классе артиллерийских унтер-офицеров, после окончания которого служил на эсминце «Забияка». После окончания училища командного состава флота служил артиллеристом на эсминцах и канонерских лодках. В феврале 1925 года Гордей Левченко назначен старшим артиллеристом, а в мае следующего года – старшим помощником командира линкора «Парижская коммуна». После окончания Курсов усовершенствования комсостава при Академии ВМФ Левченко назначен командиром крейсера «Аврора». С января 1933 года Гордей Иванович – командир и комиссар бригады линейных кораблей Краснознаменного Балтийского флота. Но за допущенную во время учений гибель подводной лодки он был отстранен от должности и назначен командиром отдельного дивизиона миноносцев Черноморского флота с понижением в звании сразу на три ступени. Но эта неудача не сломила кадрового морского офицера.

Уже в феврале 1938 года Левченко назначен Командующим Краснознаменным Балтийским флотом. А с апреля 1939 года он – заместитель наркома ВМФ в звании флагмана 1 ранга. А 4 июня 1940 года Гордею Левченко было присвоено звание вице-адмирала.

А вот другой вице-адмирал – Филипп Октябрьский, всю свою службу провел на торпедных катерах. На крупных кораблях он не служил и не командовал. Конечно, чтобы быть катерником, нужны большая смелость и личное мужество. Но вот по части боевого управления соединениями кораблей и штурманского дела вице-адмирал откровенно не блистал. Кроме того, в мирное время военный флот выполнял скорее представительские функции. С начала тридцатых годов на Черном море у Советского Союза уже не было врагов. В принципе в мирное время «демонстрация флага» и влияние на политику и есть функции флота. Но вот учения сводились больше к артиллерийским стрельбам, а навигационная подготовка была явно недостаточной.

Все это военный пенсионер Лещенко знал своей уникальной «памятью попаданца». Знал он также, что на флоте были сильны аппаратные интриги – те офицеры, которые сделали карьеру по «партийной линии», постепенно «выдавливали» с флота настоящих корабельных специалистов. В мирное время военный флот – это маневры и смотры, сияющая медь и начищенные пуговицы. Все это выглядит внушительно, но с повседневным тяжелым трудом, который и есть война, имеет мало общего. Алексей, который разделил свою судьбу с судьбой прифронтового Донецка в 2014 году, знал это как никто другой.

Алексей понимал, какое у вице-адмирала Октябрьского отношение к артиллеристам береговых батарей. В его глазах ценностью обладали крупные военные корабли: линкор «Парижская Коммуна», крейсеры и эсминцы. А вот береговые батареи являлись своего рода «чернорабочими». На их плечи ложилась реальная боевая работа. «Тяжело в учении – легко в бою»! – этими суворовскими крылатыми словами и руководствовался Алексей Лещенко.

Иосиф Сталин, равно, как и вице-адмирал Левченко, ценил реальные дела, а не только блеск надраенной меди. Этим и решил воспользоваться Алексей в аппаратной борьбе на флоте. Он прекрасно понимал, что проиграть не может – слишком высоки ставки. Всего два месяца мира отделяли огромную страну от самого страшного испытания, которое выпало в XX веке. Алексей был готов совершить невозможное, чтобы переломить ход роковых событий!

* * *

– Товарищ Лэвченко, позаботьтэсь о том, чтобы капитан Лэщенко имел поддэржку в своих начинаниях. Такие спэциалисты нам нужны, – мягко попросил Иосиф Виссарионович.

– Так точно, товарищ Сталин, – кивнул вице-адмирал Левченко.

На этом заседание высокой проверяющей комиссии завершилось. Под актом экспериментальных стрельб участники комиссии поставили свои подписи. По результатам испытаний было принято решение дополнительно к пятидесяти уже изготовленным подкалиберным сверхдальнобойным снарядам изготовить еще пятьсот для отстрела в Ленинграде на артиллерийском полигоне на Ржевке. Кроме того, на самой 35-й батарее предполагалось иметь боезапас в пятьдесят сверхдальнобойных подкалиберных на каждое орудие в обеих башнях. Такой же боекомплект должен быть и на 30-й бронебашенной батарее, которая располагалась на Северной стороне Севастополя у деревни Любимовка. А со следующей недели должна была прийти еще одна экспериментальная партия кассетных снарядов. Приказом заместителя наркома ВМФ вице-адмирала Левченко Тридцать пятая батарея назначалась лидерной в освоении новейших типов снарядов и разработке методик стрельбы.