чашка и, приземлившись на пол, разлетелась на мелкие части.

Подойдя к ней, Федор произнес:

– Хоть я и гость, но разрешите мне похозяйничать у вас. Вы, вижу, устали…

Саша в самом деле чувствовала, что последние дни выбили ее из колеи и накопившаяся усталость вдруг разом навалилась на нее.

Усадив ее на табуретку, Федор произнес:

– Да вы вся горите! Как бы у вас простуды не было. Вы разрешите?

И приложил к ее лбу тыльную сторону своей ладони. Та была крепкая и прохладная – и Саше вдруг сделалось невероятно приятно.

Ей бы так хотелось, чтобы это длилось вечно, но вопрос Федора застал ее врасплох:

– А градусник у вас есть?

Был ли у дедушки градусник, Саша понятия не имела: наверное, да, но только вот где?

– Вам бы хорошо чайку с лимоном, однако, смотрю, у вас его нет…

В холодильнике у дедушки было хоть шаром покати: закупался он обычно по вторникам сразу на всю неделю, но именно во вторник с ним и приключился инсульт…

И чая не пил, уважая крепчайший черный кофе. Лимонов у него Саша отродясь не видела.

– Думаю, вам надо прилечь, причем немедленно! И не возражайте! На кухне я у вас разберусь и чаю приготовлю…

Ну да, если вообще найдет тут чай, что будет не так уж просто.

– Спасибо вам, Федор… – прошептала Саша и вдруг вспомнила, как он, подхватив ее на руки, уносил от хулиганов.

И вдруг произошло именно то, о чем она втайне мечтала: он снова подхватил ее на руки и сказал:

– Я отнесу вас на кушетку или софу, вы только говорите куда.

Схватив его за шею, Саша закрыла глаза. И, кажется, даже на мгновение прикорнула – во всяком случае, так Федору ничего и не ответила и пришла в себя от того, что молодой человек осторожно опустил ее на кушетку в кабинете дедушки.

Накрывая ее пледом, он произнес:

– Отдыхайте, я мигом!

Саша слабо запротестовала:

– Нет, так не пойдет, я вас на чай пригласила, а сама спать улеглась…

– Пойдет, – уверил ее Федор, – конечно же, пойдет! А теперь отдыхайте…

В себя она пришла, когда он нежно затормошил ее за плечи – в руках у него была большая чашка ароматного чая. Отыскал-таки дедушкины стратегические запасы в недрах кухонного шкафчика!

– Вот, давайте выпейте, только осторожно, маленькими глотками, он горячий…

Быстро глотая обжигающую жидкость, Саша, полусидевшая-полулежавшая на кушетке, вдруг поняла, что никогда в жизни не пила ничего вкуснее.

– Спасибо вам большое, Федор! Только мне так неловко, пригласила вас на чай, а сама… Вы хоть сами выпили?

Молодой человек совершенно серьезно ответил:

– Не думайте о таких мелочах, а лучше пейте…

И пока она отхлебывала невероятно вкусный, ибо был приготовлен ее спасителем, чай, Федор снова приложил к ее лбу тыльную сторону ладони.

– Кажется, жар уже спал. Наверное, не простуда вовсе, а просто волнение и усталость. Только вы до дна пейте!

Быстро осушив чашку, Саша заявила:

– А еще можно?

Федор усмехнулся:

– Конечно, можно. Тогда я приготовлю и вам, и себе…

Но остался сидеть на кушетке рядом с ней, и Саша вдруг ощутила, что счастлива. Ну да, у нее дедушка с инсультом в НИИ Скорой помощи, а ее просто трясет от счастья. А ведь в самом деле трясло – и именно что от счастья.

Когда она была в последний раз счастлива? Девушка даже и не помнила. Наверное, когда стало ясно, что отец и дедушка прекращают попытки переубедить ее и соглашаются с тем, чтобы она поступила в Репинку, отметая вариант с географическим факультетом ЛГУ.

А потом родители отправились в свой традиционный отпуск в горы…

Глаза у Саши начали предательски слипаться, она принялась зевать, ощутив внезапно накатившую слабость.

– Ой, можно я прилягу, всего на пять минут? Мне так жаль…

Федор что-то ответил, но Саша уже не слышала, потому что, едва донеся до подушки голову, погрузилась в сон.

Ее симпатичный спаситель (тот самый, в ушанке и валенках) задумчиво посмотрел на спящую перед ним девушку, встал, заботливо укрыл ее пледом, а потом щелкнул перед лицом и над ухом Саши пальцами, несколько раз и крайне громко.

Никакой реакции не последовало, внучка академика спала, причем беспробудно и крепко – ну, наверное в самом деле стресс, а также таблетки, которые он добавил ей в чай, старательно размешав получившийся порошок с большим количеством обнаруженного в шкафчике варенья.

Вообще-то надо было дать две таблетки, однако он добавил только одну: с учетом состояния девицы вполне хватит: продрыхнет, как суслик, до самого утра.

Которое, если уж на то пошло, было не за горами. Взглянув на наручные часы, молодой человек убедился, что уже начало пятого. Усталости не было, он, наоборот, чувствовал необыкновенный азарт и легкое волнение.

Еще раз поправив шотландский плед, он поднялся и приблизился к стене, увешанной картинами. Да, наводка была, что ни говори, верная: тут в самом деле целый музей, причем частный! Не исключено, что самая потрясающая частная картинная коллекция в Ленинграде, а то, кто знает, и во всей стране!

Он помнил инструкции, данные ему: после того как окажется на квартире у объекта, никаких попыток к сближению, особенно сексуального характера, не предпринимать. Впрочем, девица и не пыталась, хотя сразу было понятно, что она млела, когда он к ней прикасался и носил на руках. Впрочем, девицы всегда млели, когда он к ним прикасался и носил на руках: о том, что он многим нравится, молодой человек был прекрасно осведомлен.

Поэтому его и выбрали для этой миссии: требовался кто-то привлекательный, но не смазливый, внушающий доверие, а не сорвиголова, тот, на кого можно положиться.

Вспомнив, как девица, теперь спящая на кушетке, льнула к его груди, он усмехнулся: она и положилась.

Наверняка девственница.

Вынув из кармана крошечный портативный японский фотоаппарат, он стал делать снимки полотен, заодно стараясь подсчитать, сколько же их всего в квартире академика Каблукова.

Ну да, тетка-наводчица со «скорой» не соврала, это подлинный маленький Эрмитаж – или даже не такой уж и маленький. И ведь, если на то пошло, все подлинники, а никакие тебе не копии.

Фотодокументация коллекции заняла больше времени, чем молодой человек намеревался на нее потратить.

Щелкал он не все, потому что не хватило бы пленки, которую он и так менял два раза, и это несмотря на то, что быстро отказался от идеи делать снимки отдельных картин, фотографируя уже целые завешанные холстами стены.

И все равно все запечатлеть не удалось, а ведь ему требовалось еще сделать