— В этом ящике, — сказал он, вставая, — лежат платья. Выбери себе любое.

Девушка никак не отреагировала.

— Слышала? Надень что-нибудь. — Он открыл крышку сундука, покопался внутри и вытащил кусок черного бархата. — Отрежь кусок и сделай себе повязку, дыра вместо глаза — не лучшие украшение. Подожди. Сначала умойся и причешись. — Он подтолкнул ее к небольшой двери в углу каюты. — Там найдешь таз и кувшин с водой, есть там и зеркало, и медный гребень. Знаю, что этого маловато для дамы, — капитан неожиданно улыбнулся, — но, к сожалению, это все, что я могу предложить вашему благородию.

Он говорил медленно и тщательно, надеясь, что его можно понять. Рявкнуть по-гаррийски «За мной!» или «Пленных не брать!» было нетрудно. Совсем другое дело — вести беседу о зеркалах и платьях.

Девушка скрылась за указанной дверью. Рапис открыл соседнюю дверь, ведшую в спальню. Эти апартаменты он унаследовал от армектанского командующего эскадрой. Лишь немногие корабли предоставляли своим капитанам подобную роскошь. Он окинул взглядом смятую постель, разбросанную одежду, оружие и всяческий хлам. Что ж, девушка могла ему пригодиться. Впрочем, не только для уборки… Он не терпел женщин в команде, зная, чем это заканчивается. Как у Алагеры. Ее смешанная банда больше отдавалась утехам под палубой, чем думала о том, как и когда ставить паруса. Алагера была капитаном только по названию, на самом деле никто ее не слушал. В таких условиях каждая смена курса, каждый поворот приобретали ранг серьезного маневра. Для женщин было время в тавернах, на берегу. Но сейчас… Раз уж он сам отступал от собственных принципов, давая подарок команде, можно было дать поблажку и себе. Впрочем… Речь шла об одном дне, может быть, о двух.

Он сел на постели и провел ладонями по лицу. Что-то его беспокоило, и, кажется, он знал что. Лицо этой девушки было просто поразительным. Никогда прежде он не думал, что вид какой-либо раны вызовет у него подобный… страх. Именно страх. Ему хотелось ударить эту женщину, сделать что-нибудь, чтобы ее не стало. Пустая, отвратительная глазница… Но ведь ему приходилось видеть раны много хуже. Почему именно это лицо так его потрясло? От его вида он испытал почти… настоящую боль.

Пытаясь отбросить прочь неприятные мысли, капитан начал строить планы. Он понятия не имел, куда направить «Морского Змея». Что за неудачный год… Обычно он располагал точными, проверенными сведениями о ценных грузах и прочих возможностях разжиться богатством. Если чего-то ему и не хватало, так это времени, чтобы ими всеми воспользоваться. Он уже не помнил, когда ему приходилось искать подходящее занятие для своего парусника. В самом деле, год хуже некуда…

Приближалась осень, пора штормов. Она была уже слишком близка для того, чтобы предпринять более или менее серьезную экспедицию, — но и слишком далека для того, чтобы вообще ничего не делать до ее прихода. Болтаться по Замкнутому морю, надеясь на счастливое стечение обстоятельств? Он уже отвык от подобного рода охоты…

Капитан потер подбородок. А может быть, в Безымянную Страну? За Брошенными Предметами? Там даже время шло иначе, место это было весьма необычным… Там можно было бы переждать пору штормов. Рискованно, но?..

Когда-то он уже бывал там. Места эти звались Дурным Краем, и не без причин. Там он потерял три четверти своей команды. Но те, кто выжил, могли себя поздравить. За Брошенные Предметы платили уже не серебром, а золотом. Моряки, полные суеверного страха, наперегонки избавлялись от драгоценной «магической» добычи. Сначала и он тоже намеревался как можно скорее продать свою долю. Однако, подумав, он оставил себе Рубин Дочери Молний, Гееркото, могущественный Темный Предмет. Капитан никогда не жалел о подобном решении. Он не мог полностью воспользоваться дремлющими в Рубине силами, но само обладание им делало его владельца невосприимчивым к усталости и боли, прибавляло здоровья, сил и ловкости…

Капитан прогнал искушение прочь. Он не мог снова идти в Дурной Край. Люди. Люди были новыми, ненадежными. Будь у него на «Змее» старая, испытанная команда, во главе которой он получил свое боевое прозвище…

Он усмехнулся собственным воспоминаниям.

Прошло несколько лет с тех пор, как он вырезал до последнего человека маленький гарнизон морской стражи на одном из островков Гаррийского моря. Там ничего не было, кроме остатков старой рыбацкой пристани и нескольких покосившихся домов. В некоторых из них сидели солдаты, — собственно говоря, неизвестно зачем. Ходили слухи, что командование Морской стражи Гарры и Островов носится с идеей восстановить пристань и построить казармы для команд двух или трех небольших кораблей Резервного Флота. Короче говоря, на заброшенном островке должен был возникнуть маленький военный порт. Рапис слышал об этом уже давно. Шли годы, а планы стражников так и оставались лишь планами. «Морской Змей» как-то раз завернул к этой пристани, а когда отходил — над островом развевался пурпурно-зеленый военный флаг Раписа. Прошли месяцы, прежде чем к берегам островка прибыл корабль морской стражи, доставивший провизию; только тогда обнаружилось, что от солдат на острове не осталось и следа. Какое-то время спустя там обосновался новый гарнизон, и лишь благодаря чистой случайности «Морской Змей» снова посетил старую пристань. На этот раз солдаты остались в живых… пополнив собой команду Раписа. Ничего удивительного — к разряду честных людей их вряд ли можно было отнести… На службу в таком месте, как всеми забытый островок, солдат посылали в наказание: все они, включая командира, совершили те или иные проступки. Рапис во второй раз поднял над островом свой флаг и через несколько месяцев вернулся, чтобы проверить, на месте ли он. Флага уже не было. На этот раз команде «Змея» пришлось по-настоящему сразиться с усиленным гарнизоном, насчитывавшим несколько десятков хорошо вооруженных солдат. И в третий раз пурпурно-зеленый флаг взвился над островом. Капитан пиратского корабля объявил открытую войну Вечной Империи.

В комендатуре морской стражи Гарры и Островов никто не мог понять, в чем, собственно, дело. Безлюдный островок не представлял никакой ценности, там мог возникнуть небольшой военный порт, но не более того. Вряд ли стоило подозревать, что команда таинственного пиратского парусника собиралась там всерьез обосноваться. В этом не было никакого смысла. Остров тщательно исследовали. Как и следовало ожидать, там не было ничего, совершенно ничего. Тем не менее брошенный морскими разбойниками вызов был принят. Бич пиратства давно уже докучал империи, и теперь подворачивался случай уничтожить нахальный парусник. Получив помощь сухопутных войск, морская стража высадила на несчастном острове почти половину — свыше трехсот человек — Гаррийского Легиона. По морю кружили две эскадры, составлявшие ядро Резервного Флота.

Рапис, всюду имевший своих шпионов, знал обо всех этих начинаниях; размах предприятия делал невозможным сохранение полной тайны. Он выиграл войну. Легенды о собранных им сокровищах неожиданно нашли удивительное подтверждение: капитан «Морского Змея» купил себе подмогу, и, притом не какую попало… В атаке на остров (позднее названный Барирра — Странный) участвовали четыре больших корабля и два поменьше, а кроме того, десятка полтора быстрых суденышек морских шакалов, рыбаков и пиратов, грабивших заманенные на мель корабли. Два имперских фрегата пустили ко дну, два других обратили в бегство. Легионеров, оставшихся без помощи на острове, перерезали всех до единого — три сотни с лишним. Морская стража отчаянно пыталась замять дело, командование сухопутных войск требовало объяснений в связи с гибелью своих отрядов на острове. Имперский Трибунал начал расследование; ясно было, что предводитель пиратов имел среди командования стражи своих доносчиков. Быстро выяснилось, что империя не в состоянии проводить невероятно дорогие и вместе с тем всегда заканчивающиеся поражением операции по обороне никому не нужной торчащей из воды скалы. Было сделано все, чтобы превратить проигрыш в победу: всем и всюду трубили об огромных потерях пиратов, о потопленных парусниках, о виселицах… Престиж имперских войск удалось спасти — но ценой острова. Бесстрашный Демон, как тут же начали называть капитана пиратов, получил свою Барирру. От содержания там гарнизона отказались. Лишь время от времени к острову осторожно приближались патрульные суда морской стражи. Они всегда находили там победно развевающийся красно-зеленый флаг — и больше ничего. Видно было, что пиратский парусник время от времени сюда заглядывает: флаг меняли, снимали порванный ветрами и вешали новый. Однако, если не считать этого, остров казался заброшенным и забытым. Бесстрашному Демону он был не нужен…