– Значит, вы его одобряете, мама? – уточнила Шарлотта, изо всех сил стараясь не рассмеяться. – А ведь совсем недавно, если память мне не изменяет, вы назвали его закоренелым распутником.

– Потому что тогда я и предположить не могла, что он удостоит тебя вниманием, – резко ответила ее мать. – Ты красивая девушка, Шарлотта, никто не станет этого отрицать. Но у тебя нет приданого, поэтому я вовсе не жду, что все встреченные тобой джентльмены станут падать к твоим ногам. Вот почему ты должна пользоваться представляющимися тебе шансами… хотя я не думаю, что с виконтом что-то получится. Каким бы он ни был очаровательным, предложения точно не сделает.

Шарлотта отвернулась, ничего не ответив. Она подозревала, что капитан виконт Делси нанес им визит этим утром, чтобы проверить свои подозрения на ее счет. Видел ли он ее до их вчерашней полуночной встречи? Или заметил, как она возвращалась домой в столь неурочный час?

Она тогда не осмелилась нанять кеб, а просто быстро шагала по улицам, по возможности держась в тени. Если виконт поймал кеб не сразу, а помешкал несколько минут, то вполне мог прибыть в свой особняк одновременно с ней. Шарлотта почти не сомневалась, что виконт догадался: спасенный им парнишка на самом деле переодетая девушка. Однако если бы он заговорил об этом, она стала бы все отрицать. Было бы слишком рискованно признаться в том, где она была и что делала.

Виконта, похоже, происходящее забавляло. Шарлотте оставалось только надеяться, что он не выдаст ее тайну и не погубит ее и ее семью.

Уединившись в своей комнате, Шарлотта посмотрелась в зеркало. В ее глазах появился блеск, которого не было прежде. Ей бросили вызов, сопряженный с опасностью, ведь виконт являлся известным повесой и распутником, а она совершила поступок, давший ему повод считать ее особой, не заботящейся о своей репутации.

Предположим, он решит воспользоваться известными ему сведениями? От нервного напряжения у Шарлотты внутри все сжалось, потому что одного намека на ее ночную эскападу будет достаточно, чтобы погубить ее.

Но ведь капитан Делси, конечно, человек чести и станет держать язык за зубами?

Возможно, нужно было воззвать к его чувству благородства. Но какое объяснение она могла придумать? Сказать, что выкрала ожерелье, которое брат отдал в уплату карточного долга? Какой стыд! Виконт немедленно изменил бы свое хорошее мнение и о ней, и о ее обожаемом Мэтте.

Как ни старалась, она не сумела придумать отговорку, не выставляющую ее либо распутницей, либо мошенницей. Ей оставалось лишь надеяться, что виконт сохранит ее секрет, не требуя никаких объяснений.

День для Шарлотты тянулся невыносимо долго. Мама настояла на послеполуденном отдыхе, и хотя Шарлотта взяла с собой книгу, никак не могла сосредоточиться на романтике и приключениях романа Фанни Берни. Вместо этого она снова и снова вспоминала, как капитан Делси спас ее от пьяных джентльменов. Он действовал быстро и решительно, и Шарлотта хотела было сразу же поблагодарить его, но сочла за благо поскорее сбежать. К счастью, дорога домой обошлась без происшествий. Она надеялась, что Делси все забудет, но теперь понимала, что одно его неосторожное слово может вдребезги разбить ее шансы удачно выйти замуж.

Мама ожидала, что Шарлотта поможет погасить долг отца. Для этого ей полагалось найти мужа с деньгами и положением в обществе. Аристократы, однако, относятся к вопросу репутации и поведения весьма щепетильно, и малейшего намека на скандал бывает достаточно, чтобы погубить юную леди. Шарлотта же совершила проступок настолько чудовищный, что, если о нем станет известно в обществе, ее тут же с позором изгонят.

Мэтт предупреждал ее о безумии этой затеи, но она твердо стояла на своем. В том не было вины ее брата, хотя, не признайся он ей во всем, она, быть может, несколько недель не обнаружила бы пропажу ожерелья. Мэтт не мог терпеть муки совести, терзающей его оттого, что обокрал свою сестру. Узнав, что драгоценность фальшивая, он во всем признался. Шарлотта мужественно вознамерилась спасти семью от скандала, связанного с мошенничеством, и отважилась на столь опрометчивый поступок, не думая о последствиях.

С детства она привыкла повсюду следовать за братом. Устремляясь за ним, она взбиралась на деревья или купалась на отмели возле дома, одетая лишь в панталоны и нижнюю юбку, и не раз получала головомойку за свою безнравственность. С пяти лет она прекрасно ездила верхом, а с тринадцати принимала участие в охоте, преодолевая на своем скакуне барьеры, в три раза превосходившие ее рост. Мэтт всем рассказывал о бесстрашии своей сестры, которая являлась зачинщицей большинства их выходок в подростковые годы. Когда Шарлотте исполнилось шестнадцать, вмешалась мама. Она настояла, что дочери нужно научиться вести себя как подобает леди, если она хочет дебютировать в Лондоне, и Шарлотте пришлось забыть о неподобающих девушке привычках… вплоть до вчерашней ночи, когда она влезла в спальню мужчины и выкрала поддельное ожерелье.

Шарлотта только теперь поняла, что этот поступок отличается от детских шалостей, которые они замышляли с братом. Она стала воровкой, несмотря даже на то, что украшение принадлежало ей. Мэтт ведь отдал его в уплату долга. Чтобы избавиться от терзающего ее чувства вины, Шарлотта уверяла себя, что карточный долг, особенно возникший в результате обмана, не то же самое, что долг торговца. Лорд Гардинг был известным игроком, и поговаривали даже, что он намеренно сводит молодых людей, не знакомых с тонкостями игры, с шулерами, которые обирают их до нитки.

Если Мэтт прав и его действительно обманули в ночь, когда он проигрался столь сильно, что был вынужден украсть ожерелье сестры, то лорд Гардинг иного обращения и не заслуживает. Все же Шарлотта не могла отделаться от мысли, что совершила постыдный поступок.

Теперь думать об этом было бесполезно, потому что она, разумеется, не могла вернуть украшение. Оставалось проявлять осторожность и не надевать его туда, где она могла бы встретить этого человека.

Шарлотта выбросила тревожные мысли из головы. Да, двое пьяных джентльменов видели, как она выбиралась из окна, а один трезвый даже посмотрел ей в лицо. Оставалось только надеяться, что Делси не догадается о том, что случилось на самом деле.

Джек продолжал ломать голову над тем, чем мисс Шарлотта Стивенс занималась прошлой ночью. Пыталась ли она ввести его в заблуждение своим заявлением о том, что ей больше девятнадцати лет? Вела она себя очень скромно, но что-то в ее осанке, манере двигаться подсказывало: она – натура целеустремленная и, весьма вероятно, в самом деле совершила вчера какую-то проказу, переодевшись в старую одежду брата. В таком случае Джек был склонен посмеяться и восхититься ее характером. Он с опаской относился к леди, имеющим обыкновение лишаться чувств по малейшему поводу и пытающихся заманить мужчин в ловушку брака. Подобные девушки преследовали его с момента его первого выхода в свет.

Джек продолжал размышлять над загадкой мисс Стивенс и одеваясь в великолепный вечерний фрак темно-синего цвета, сшитый Вестоном. Для верховой езды он предпочитал одежду более свободного покроя, но для официальных выходов в свет требовался первоклассный наряд, для облачения в который была необходима помощь камердинера. Панталоны кремового цвета идеально облегали ноги, шейный платок, подколотый булавкой с алмазной головкой, был искусно завязан самим Джеком, хотя, конечно, ему было далеко до изощренного мастерства признанного законодателя моды красавца Бруммеля. На мизинце правой руки Джека красовалось тяжелое золотое кольцо-печатка с великолепным алмазом.