прочего, она обожала животных, в ее семье всегда была какая-нибудь живность, но на Колдуэлл-сёркл кошки и собаки были под категорическим запретом. Марта Ли страдала ужасной аллергией на шерсть.

Вообще-то никакой аллергии у Марты не было, но заявление о недуге немедленно положило конец дискуссии. Маленькая ложь оправдана, когда столько всего поставлено на карту. Коллекция изумительных предметов искусства собиралась долгие годы, и рисковать ею никак нельзя. Невозможно допустить, чтобы какая-то кошка точила когти о дорогие старинные гобелены на стенах или какой-то пес носился по дому, сшибая бесценные китайские вазы. Один из самых изысканных домов Атланты таким и должен оставаться.

Марта Ли Колдуэлл не вышла ростом, но благодаря идеальной осанке казалась выше. Природа не наделила ее красотой, однако высокие скулы и блестящие черные волосы, стянутые в фасонистый пучок на затылке, придавали ей впечатляющую величавость.

Она обладала аурой, которой многие завидуют, но мало кто имеет. В чем секрет? Марта Ли чрезвычайно любила себя.

Как всякий человек, она, конечно, испила свою чашу огорчений, однако всегда умела подняться над невзгодами. Марта одолевала любую жизненную каверзу, напоминая себе, что благодаря прадеду с отцовской стороны она – прямой потомок прекрасной герцогини Каролины Ли, супруги герцога Эдмонда Джеймса Ли, владевшего величественным поместьем в английском Йоркшире, о чем упоминала даже в самой непринужденной беседе с абсолютно незнакомыми людьми. Всех, кто входил в ее гостиную, встречал большой портрет герцогини, висевший над камином. Правда, это была заказная копия с оригинала. Не важно. Все равно она член семьи.

На Колдуэлл-cёркл

Атланта, Джорджия

Весть о помолвке сына застала Марту Ли Колдуэлл врасплох. Она не поверила своим ушам, когда ликующий Брукс сообщил по телефону, что некая девица из Мэриленда согласилась стать его женой. Одно дело с девушкой проводить время, но жениться на ней? Марта потребовала, чтобы сын немедленно прибыл домой для серьезного разговора.

После беседы с отцом наедине и заверений, что девушка не беременна, Брукс был загнан в библиотеку, где мать засыпала его вопросами. Бедняга всеми силами пытался поведать о множестве прекрасных качеств своей избранницы, но в том не преуспел.

– Даже если она в студенческом совете, мало ли таких девушек, – сказала Марта.

– Мам, Руфи не просто в совете, она его председатель. И еще она победила в университетском конкурсе красоты. Руфи очень популярная личность. И вообще классная девушка. Знаешь, мне дико повезло, что она согласилась выйти за меня. У нее куча поклонников.

– Все это хорошо и даже прекрасно, но мы толком не знаем, из какой она семьи, откуда все они родом.

– Я же тебе рассказал.

– Да, верно, но сам посуди: пусть бы это был Мобил, Монтгомери или даже Бирмингем, это еще туда-сюда. Но Полустанок, Алабама? Страшно подумать, где они жили раньше.

– Мам, не заносись, а? И потом, они уже сто лет там не живут. По-моему, Руфи вообще никогда не бывала в Полустанке. А ее отец – известный в Мэриленде врач.

– Боже мой, он не настоящий врач, он ветеринар! Его пациенты кошки и собаки, что в них проку? Пойми, ты мой единственный сын, и я лишь забочусь о твоем будущем, твоем счастье. – Марта сделала печальное лицо. – Ох, Брукси, неужели в Атланте не найдется милой девушки тебе по нраву? Видит бог, я не кичусь своей фамилией, но – Тредгуд?[8] Похоже на объявление от порт-нихи.

– Мама!

– Ладно, ладно. Однако я не стесняюсь признать, что Колдуэллы и Ли происходят из хороших старинных родов, и мы обязаны соблюдать определенный уровень.

Брукс закатил глаза.

– Я ничего не придумываю, сын, таков закон природы. Ветеринар, которого ты так превозносишь, со мною согласится. Чистокровного рысака не скрещивают с шетлендским пони.

– Господи, ты будто из другого века! Уже никто этим не заморачивается. Вот познакомишься с ними и все поймешь.

Марта поняла, что успеха не добилась. Ошалевший от любви сын настаивал на встрече с родителями невесты.

* * *

После знакомства с Бадом и Пегги Тредгудами, специально ради этого приехавшими в Атланту, Марта, ужиная с супругом, вернулась к наболевшей теме.

– Линвуд, пока не поздно, ты должен поговорить с сыном.

– О чем?

– Ты прекрасно понимаешь. Эти Тредгуды весьма милые люди, но…

– Больше никаких «но», Марта. Парень все решил, назад он не сдаст. И не надо. На мой взгляд, девушка просто обалденная.

– Я скажу, кто она такая. Дочь ветеринара из захолустного городишки, о котором никто слыхом не слыхивал.

Линвуд прикрыл глаза и вздохнул.

– Марта, несмотря на все твои или мои сомнения, он женится на этой девушке. И мы должны приложить все усилия, чтобы сблизиться с ней и ее семьей.

– Но, Линвуд…

Он поднял руку.

– Дай мне закончить. Нравится тебе это или нет, надо принять как данность, что когда-нибудь у нас с Тредгудами будут общие внуки. Не понимаю, отчего ты так расстраиваешься. По-моему, они вполне приличные люди. Он показался мне симпатичным, весьма приятным парнем, и жена его тоже очень милая.

Марта, надувшись, помолчала и затем выложила последний козырь.

– Ладно, не хотелось этого говорить… Я попросила Герту навести справки о добром докторе и его жене, которых ты считаешь вполне приличными людьми.

Линвуд отложил вилку.

– Марта, как не стыдно…

– Да, я это сделала. Знаешь ли ты, что его мать держала придорожное кафе, этакую забегаловку? А отец, по сведениям Герты, некий Фрэнк Беннетт из Джорджии, скрылся с глаз долой еще до рождения ребенка. Бросил беременную жену на произвол судьбы. Причем это лишь родословная доктора. Поди знай, что там у его жены. Вполне возможно, родня ее укладывала рельсы или что-нибудь в этом духе.

– Этим они зарабатывали на жизнь. И что такого?

– Что такого? Как же нам сойтись с подобными людьми? У нас совершенно ничего общего. – Марта состроила гримасу. – И еще эта его чудна́я рука. А с женой его я, разумеется, никогда не покажусь в клубе.

– Почему? По-моему, она очень приятная.

– Почему? Бог ты мой, Линвуд! Эта женщина носит брюки из синтетики и коллекционирует статуэтки лягушек!

– Что?

– Ты не ослышался, лягушек! Собрала уже больше двухсот штук. Рассказывала, что недавно нашла прелестный экземпляр – квакушка в одеянии Бэтмена. Ну что тут скажешь? – Марта испустила глубокий вздох. – Я так надеялась, что Брукс войдет в какое-нибудь семейство «Кока-Колы» или «Джорджия-Пасифик»…[9] Но нет, он выбирает пустышку из никчемной семьи родом из неведомой дыры…

И тут Марта сделала нечто, совершенно ей не свойственное – расплакалась, уткнувшись в белую полотняную салфетку с монограммой.

Линвуд встал из-за стола и обнял ее.

– Ничего,