— И спать уложить? — ехидно поинтересовалась Маринка.

— А вот это уже лишнее, Ришечка-Маришечка, — усмехнулся отец. — У нас, как я понимаю, работы непочатый край. Так что давайте завтракать и разбирать завалы. Что вы тут без меня натворили?!

Готовить еду не пришлось. Заботливая мама передала пирогов с разными начинками, оставалось только поставить чайник.

Пирожки разогрели в микроволновке, разлили по чашкам чай и уселись за стол.

Маргарита смотрела на отца и в который раз удивлялась. Обычно девочки всегда тянутся к матери, в их случае произошло разделение: Маринка — мамина дочка, а Маргарита — папина. Нет, и отец, и мама любили обеих дочерей, но вот как-то так получилось, что Борис Игнатьевич Беляев, отставной военный, полковник, питал особую слабость к младшей дочери…

— И как, Ритуль, ты мыслишь о своей дальнейшей жизни? — спросил отец, не дав Маргарите додумать мысль.

— Мы продаем эту хибару, и Ритка с Тимкой переезжают к вам, — ответила за сестру Марина.

— Очень хорошо. Будем только рады. Бабка на внука надышаться не может. Единственного внука, между прочим. — Отец выразительно посмотрел на старшую дочь.

— Сто раз говорила, что у Жозика своих детей хватает, — привычно отмахнулась Маринка. — А я вообще не создана быть матерью. Все эти пеленки-распашонки, фу!

— Не пеленки, а памперсы, — придирчиво уточнил отец. — И какое мне дело до детей твоего Кнауфа? Они уже выросли давно, солидные взрослые люди. К тому же они его дети, а не твои… Что, боишься, что от своего дитенка вот так вот запросто не сорваться будет? Порхаешь по миру, как бабочка. В голову моча стукнула — домой прилетела, отлилась — в Америку рванула…

— Ну, началось, — фыркнула Маргарита. Этот пустопорожний разговор велся уже пять лет, с тех самых пор, как Маринка вышла замуж за вдовца Джозефа Кнауфа и переселилась в Соединенные Штаты Америки. Впрочем, нет, все началось гораздо раньше. Когда Маринка жила в Лондоне и была замужем за Тобиасом Вудсвордом, которому, кстати, тоже детей не родила. Впрочем, расстались они совсем по другой причине. — Пап, может, ты как-нибудь в следующий раз Маринке нотации читать будешь?

— Ладно, — согласился отец. — Не даете побухтеть, так давайте делом займемся. Докладывайте обстановку!

Маринка подробно, но быстро «доложила обстановку». Отец одобрительно закивал.

— Ритуль, в нашу квартиру все это, — Борис Игнатьевич окинул взглядом кухню, — просто не влезет.

— Знаю, — кивнула Маргарита.

— Значит, берем только самое необходимое и особо ценное, — распорядился отец.

— Микроволновку, — принялась перечислять Маринка. — Стиральную машину — у вас фиговая, у Риты лучше…

— Нормальная у нас стиральная машина. — Отец сделал вид, что обиделся. — Сама же подарила.

— Когда это было! — фыркнула Маринка.

— Если мы будем вспоминать, когда что было, то никогда не начнем собираться, — остановил ее Борис Игнатьевич. — Кстати, вы не думали, что мебель можно продать вместе с квартирой?

— Папа, да кому наша мебель нужна! — возразила Маргарита. — Новый владелец, небось, армию дизайнеров сюда пригонит. Сделает все по своему вкусу.

— Тогда остается комиссионка. Есть еще такие заведения в вашем городе или уже нет?..

Как хорошо, когда твой отец всю жизнь служил в рядах вооруженных сил! Как хорошо, что по молодости папа с мамой намотались по дальним гарнизонам и имеют колоссальный опыт переездов!

Четко, как своими подчиненными, руководя дочерьми, Борис Игнатьевич возглавил кампанию по переезду. Вещей в итоге все равно набралось огромное количество, но все было отобрано с умом и упаковано гораздо практичней.

С мебелью вопрос решился просто. По телефону. Комиссионки в городе действительно нашлись. Марина с Маргаритой долго хохотали, когда обнаружили даже один «элитный» комиссионный магазин. Это ж надо, комиссионка элитная!

Но именно этот магазин подошел как нельзя кстати. Они сами забирали крупногабаритные вещи, коими без сомнения являлась мебель, не требуя с продавца дополнительно оплаты. Оказывается, даже между комиссионками существует конкуренция.

Проследить за процессом вывоза мебели взялась Нина Ивановна, компаньонка Анны Викторовны Тухачевской.

Маргарите обе подруги очень понравились, и если бы не перемена места жительства, общение с Анной Викторовной и Ниной Ивановной вполне могло бы перерасти в настоящую дружбу, но не судьба… С другой стороны, если бы не этот проклятый развод и переезд, Маргарита никогда бы с ними и не познакомилась. Так что сожалеть, в общем-то, не о чем.

— Не буду я ему звонить! — упрямо качала головой Маргарита.

— И правильно! — горячо поддерживала сестру Марина.

— Нет, неправильно, — возражал отец. — Несмотря ни на что, он Тимкин отец и имеет право знать, где будет жить его сын. К тому же… ему нужно знать, куда отсылать алименты.

— Да пусть подавится! — взвилась Маринка, но тут же пошла на попятный. — С другой стороны… Ритуль, наверное, надо позвонить.

— Не буду!

— Маргарита! — Командирский голос отца, казалось, слышали все соседи сквозь толстенные стены дореволюционной постройки.

Воцарившуюся в квартире тишину разорвал телефонный звонок.

— Рита?

— Твой гад! — рявкнула Маринка так, чтобы на том конце провода ее непременно услышали, и нажала на кнопку громкой связи.

— Что тебе нужно, Галинский? — спросила Маргарита.

— Я утром проезжал по Купеческой, видел… Кажется, Борис Игнатьевич контейнер грузил. Ты уезжаешь? — как ни в чем не бывало поинтересовался бывший муж.

— Не грузил, а руководил погрузкой, — уточнила Маринка.

— Да, мы с Тимой будем жить у родителей.

— А-а, — безразлично протянул Анатолий Галинский. — Ну, тогда пока. Привет Тимке.

— Сам позвонишь собственному сыну и скажешь! — отрезала Маргарита и нажала на кнопку отбоя. Злоба, ярость, униженность захлестнули ее с головой. Тринадцать лет жизни псу под хвост! Ну как он мог?..

Все вещи собраны, а некоторые даже уже и отправлены. Из мебели забрали только Тимкину кровать и его же письменный стол, однако пятитонный контейнер был забит под завязку.

Внизу у подъезда стояло такси, но Маргарита не спешила спускаться. До поезда оставалось еще два часа. Борис Игнатьевич увел Маринку вниз, деликатно дав младшей дочери попрощаться с прошлой жизнью.

Маргарита неприкаянно бродила по своему разоренному дому и старалась вспомнить все хорошее, что здесь произошло. Ничего не получалось. В пустой голове не держалось ни одной мысли, и память ничего не желала подсказывать.

На ум не шло ничего. Вообще ничего.

А ведь как она радовалась, когда Галинский первый раз привел ее в эту квартиру и сказал, что теперь они будут жить здесь… Как они принесли сюда из роддома Тимку… Как первый раз они всей семьей поехали отсюда в отпуск, к морю…